Маргарет Макфи - Западня для лорда

• Название: Западня для лорда
• Автор: Маргарет Макфи
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05245-2

Красавица Венеция Фокс — самая известная актриса Лондона и предмет вожделения мужчин высшего света — поставила перед собой сложную задачу. Она должна очаровать дьявольски привлекательного, но очень опасного лорда Френсиса Линвуда и выманить у него признание в убийстве ее отца, герцога Ротерхема. Венеция может одурачить кого угодно, но не Линвуда, он сразу догадался — мисс Фокс что-то замышляет. И все же принимает вызов, намереваясь переиграть актрису в ее собственной соблазнительной манере.

---

Его глаза потемнели так же, как за мгновение до их поцелуя. Венеция ощутила разлитое в воздухе возбуждение и вдруг почувствовала, что ей нечем дышать. Сознание наводнили образы, невероятно убедительные и реальные. Он касается губами ее губ, их языки сплетаются, дыхание затрудняется, она пробует его на вкус, прикасаясь кончиками пальцев к его крепким мускулам. Охватившее ее желание было столь мощным, что, казалось, способно соперничать с жаром адова пламени. Венеция отступила назад, дальше от Линвуда, искушения и опасности.

Она покачала головой, вежливо улыбнувшись, но показное спокойствие резко контрастировало с бешено колотящимся сердцем и неистово мчащейся по венам кровью.

— Всему свое время, милорд.

Он коротко кивнул, точно скрепляя их молчаливое соглашение. С трепещущим от страха сердцем она развернулась и зашагала прочь из дома к экипажу Линвуда.

Линвуд сидел спиной к лошадям, предоставив мисс Фокс обозревать все вокруг, сам же смотрел только на нее. Она была из тех женщин, которыми можно любоваться всю жизнь, и это не надоест. Она опиралась на подушки и казалась, как и обычно, расслабленной, собранной и полностью контролирующей ситуацию. Но стоило ему взглянуть в ее чистые серые глаза, как она словно опустила занавес, отгородившись от него.

— Новое ландо.

Она погладила черную обивку экипажа рукой, затянутой в перчатку из светло-кремовой кожи козленка.

— Отцовское, — ответил он.

Венеция провела пальцем по вышитому на подушечке гербу.

— Граф Мисборн. Известно ли ему, что вы в его экипаже катаете актрис по Лондону?

— Только одну актрису, — произнес Линвуд, намеренно оставив ее вопрос без ответа.

— При этом вы проживаете в апартаментах на Сент-Джеймс-Плейс, хотя особняк вашего отца находится неподалеку.

— Вы наводили обо мне справки.

Осознание этого польстило бы самолюбию мужчины, и Линвуд не исключение.

— Не более чем вы обо мне. Когда той ночью вы провожали меня домой, даже не спросили, куда идти.

— Похоже, мы уличили друг друга во взаимном интересе.

Она отвела взгляд, будто не желая признавать справедливость его слов.

— Но при этом вы не ищете покровителя, — произнес он низким голосом.

— Как и вы — любовницу, — отозвалась она.

Взгляды их встретились. Линвуд испытал быстрый, резкий прилив возбуждения. Венеция улыбнулась легкой соблазнительной улыбкой, не затронувшей глаз, с повышенным интересом рассматривая окрестности.

Они въехали в парк со стороны Гайд-Парк-Корнер[5] и теперь следовали модным маршрутом по Роттен-Роу[6]. Поздней осенью в довольно холодную погоду в парке было малолюдно. Им встретились всего два экипажа. В первом несколько пожилых дам, смерив Линвуда с Венецией пристальными взглядами, потупились, как того требовали правила хорошего тона. Во втором экипаже катались герцог Арльсфорд с супругой. Мужчины посмотрели друг на друга с затаенной враждебностью, но Линвуда это нисколько не взволновало.

На голубовато-белом небе не было ни единого облачка, а солнце висело так низко, что приходилось прищуриваться. Багряные листья деревьев трепетали на холодном ветру и падали в траву. По мнению Линвуда, красота окружающей природы не шла ни в какое сравнение с красотой сидящей рядом с ним женщины.

— Ваше представление прошлым вечером было непревзойденным.

Венеция замерла. В глазах промелькнули замешательство и едва заметный страх.

— Мое представление?

— Я привел мать и сестру с мужем посмотреть на вашу игру.

Она закрыла глаза и улыбнулась. Линвуд заметил, что напряжение, сковавшее было ее лицо, сменилось облегчением. Ему стало интересно, с чем связана такая реакция. Быстро совладав с собой, она снова открыла глаза.

— Я видела вас в ложе вашего отца. Понравилась ли пьеса вашим матушке и сестре?

— Чрезвычайно.

— А отец вас не сопровождал?

— Нет. — Он не снисходил до этого.

Легкий ветерок поигрывал мехом ее шапки, заставляя его мягко трепетать. Остаток прогулки они изредка отпускали ничего не значащие замечания, но преимущественно молчали, и это их совершенно не тяготило. Прежде Линвуду не приходилось встречать женщины, которая не попыталась нарушить затянувшуюся тишину. Наконец ландо подкатило к северо-восточному выходу под названием Камберленд-Гейт. Венеция, любовавшаяся листвой деревьев и голубизной неба, глубоко вздохнула.

— Какой прекрасный день, — пробормотала она как бы про себя. — Я же зачастую вижу лишь вечера и ночи. — Тут она повернулась к Линвуду и одарила его ослепительной улыбкой. — Благодарю за приглашение.

— Всегда пожалуйста. Не хотите ли выпить горячего шоколада у Гантера? — предложил он, когда они выехали за пределы парка. Он готов был на что угодно, лишь бы подольше побыть в ее обществе.

— А вы и правда выведали обо всех моих слабостях, лорд Линвуд, — снова улыбнулась она.

Экипаж свернул на Парк-Лейн, где перед ними открылся вид, от которого солнечный день тут же померк перед глазами.

На углу перевернулась тележка продавца овощей и фруктов, повсюду рассыпались красные и зеленые яблоки. Стайка детей налетела на них и тут же расхватала, весело перекрикиваясь и переругиваясь. Из-за этого происшествия ландо Линвуда совершило вынужденную остановку у дома, где он меньше всего хотел бы находиться, — у пепелища, зияющего в ряду сложенных из портлендского камня городских домов.

Венеция всматривалась в обуглившиеся останки жилища, гадая, не является ли перевернувшаяся тележка делом рук Роберта, вознамерившегося остановить экипаж на этом самом месте.

— Дом герцога Ротерхема, — негромко произнесла она, чувствуя, как испарилось дружеское расположение, еще минуту назад царившее между ними, напомнив, что в действительности она всего лишь притворяется, чтобы достичь желанной цели.

Линвуд не произнес ни слова, но она, даже не глядя, почувствовала произошедшую в нем перемену настроения. Или, возможно, изменилась она сама.

— Похоже, поджог, — наигранно легкомысленным тоном, будто лишь для поддержания разговора, заметила она.

— Вот как? — скованно отозвался Линвуд.

— Полагаю, кто-то сильно ненавидел Ротерхема.

— Возможно.

Выражение лица было замкнутым и отстраненным, будто данная тема его совершенно не интересовала.

Повернувшись к Линвуду, Венеция внимательно посмотрела ему в глаза:

— Вы его знали?

— Совсем немного. Мой отец в молодости вел с ним дела. — Его глаза сверкнули. — А вы?

Подобный вопрос застал ее врасплох.

— Поверхностно. — Она не солгала. — Он покровительствовал театру.

В действительности для нее Ротерхем значил гораздо больше.

— Каково ваше мнение об этом человеке?

Она тщательно обдумала ответ.

— Высокомерный, педантичный человек, любил, чтобы ему повиновались. Во многих аспектах проявлял жестокость и вел себя заносчиво, как любой богатый человек, обладающий властью. При этом не имел обыкновения уклоняться от исполнения долга.

— Долга? — иронично усмехнулся Линвуд.

— Он во всем был человеком слова, — продолжала Венеция. Да, Ротерхем ей не нравился, но она будет защищать его до конца.

— Вот уж точно, — натянуто согласился Линвуд, имея в виду какой-то конкретный случай из прошлого. — Похоже, ваше знакомство было не таким уж поверхностным.

У нее екнуло сердце. Миновало несколько мучительно долгих секунд, прежде чем она сумела ответить.

— Едва ли. — Она пыталась замаскировать страх за безразличным тоном.

Она уверяла себя, что Линвуд ничего не знает. Едва ли вообще кому-либо что-то об этом известно. Помнила, что нужно разыгрывать свою роль предельно осторожно.

— Он вам нравился? — поинтересовался Линвуд.

— Нет. — И это было правдой. — Я пыталась внушить себе любовь к нему, но не смогла.

Линвуд внимательно всматривался в ее глаза, она готова была поклясться, что слышит биение собственного сердца и ощущает, как по коже бегают мурашки. Игра становилась все более напряженной.

— А вы?

Он покачал головой:

— Сомневаюсь, что найдется хоть один человек, утверждающий обратное.

Венеция снова посмотрела на останки дома с торчащими обугленными балками и закопченными стенами.

— Но даже в этом случае спалить дом дотла… — Глядя на пепелище некогда величественного особняка, она продолжала задавать вопросы. — Зачем кому-то понадобилось это делать?

Он пожал плечами:

— Уверен, у этих людей имелись на то причины.

— Неужели найдется человек, заслуживающий такой ненависти и крайнего отвращения?

— Некоторые люди заслуживают гораздо большего, — произнес Линвуд. Взгляд его при этих словах потемнел и стал более холодным.

— Быть убитыми, например? — чуть слышно молвила Венеция, удивленно вскидывая брови.