Франс Гампл - Создатели Империи

• Название: Создатели Империи
• Автор: Франс Гампл
• Издательство: Феникс
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00564

Крепко держать в руках великую Империю — удел немногих. Александр Македонский (356–323 гг. до н. э.), Гай Юлий Цезарь (102 или 100–44 гг. до н. э.) и его приемный сын Август (63–19 гг. до н. э.), а значительно позже император франков Карл Великий (742–814 гг.) — вот несколько личностей, очерки о которых вошли в эту книгу. Недостаточно сказать, что жизненный путь покорителей мира не прост. Военная доблесть, незауряднейший ум, небывалая хитрость и изворотливость, актерство, храбрость и мужество — лишь некоторые штрихи к портрету покорителя мира. И ни одному из их преемников не удалось удержать завоеванную Империю от распада. Ответ на причины этого даст история. Книга будет интересна широкому читательскому кругу.

---

С тех пор его титул звучал так: «Король франков и лангобардов и римский патриций» (rex Francorum et Langobarderum atque patricius Romanorum). Эта формулировка существенна, так как она коротко и ясно характеризует новое положение вещей: Карл управлял и франкским, и лангобардским королевством, которое продолжало существовать как самостоятельное. Оно было не включено в королевство франков, а присоединено к нему в силу подчинения одному и тому же королю. Это был первый случай «персональной унии» в европейской истории. Так как владения Карла из-за этого оказались по соседству с церковным государством, его титул патриция приобрел для Рима существенное значение: поддержка, которую он обязался оказывать, стала не только проявлением его воли, она сама по себе принимала характер все усиливающейся власти.

В таком результате первого итальянского похода уже чувствуется то, что впоследствии все более четко проявлялось как характерная особенность действий Карла: исходя из политики своего отца, он продолжал и развивал ее до той точки, до которой позволяли ему силы, в данном случае, до завоевания лангобардского королевства. Благодаря этому завоеванию после непрекращающихся франко-лангобардских раздоров были установлены однозначные отношения. Исчезла помеха в виде промежуточного королевства, которое отделяло франкского короля от Италии, а также упрочилась власть и влияние Карла на полуострове в связи с окончательной победой над лангобардами. С первыми крупными инициативами в Италии Карл уже начал менять карту Европы.

Он сумел удержать то, что завоевал. Карл был достаточно трезвомыслящим для понимания того, что захватив земли, он не подчинил лангобардский народ. Сторонники прежнего королевского дома возлагали надежды на сына Дезидерия Адальгиза, который укрылся в Византии и оттуда пытался вернуть власть. Вскоре после того как Карл возвратился назад через Альпы и снова взялся за Саксонию, был организован заговор, нити которого вели в Византию и к лангобардским герцогам Беневентскому и Сполетскому. Во главе заговора стоял лангобард Хродгальд, которого Карл сделал герцогом Фриольским. Но намерения заговорщиков получили огласку, и Карл узнал о них, когда возвращался из очередного похода на саксонцев. Он отреагировал характерным для него способом: молниеносно, невзирая на неблагоприятные погодные условия (это было зимой начавшегося 776 года), он отправился в путь с небольшим войском и подавил восстание в его центре Фриоле до того, как оно распространилось дальше. Герцог Хродгальд пал в битве, другие заговорщики, которым не удалось бежать, ощутили на себе суровость Карла. Многие были изгнаны, а их владения конфискованы. Одновременно были приняты меры, чтобы мятеж не повторился. И действительно, он остался первой и последней попыткой лангобардов освободиться от власти Карла.

Успешное покорение страны было бы, конечно, невозможно, если бы Карл опирался исключительно на принуждение и силу. Естественно, он в первую очередь взял к себе на службу лангобардских баронов, которые выступали на его стороне. Таким образом, многие из них сохранили свое прежнее положение; Карл вознаграждал тех, кто оправдал доверие, многие из убежавших вернулись назад, и если казались надежными, то тоже получали высокие должности.

Наряду с этим Карл применил и другое радикальное средство для усмирения лангобардов. Несмотря на то обстоятельство, что Лангобардия по его воле продолжала существовать как самостоятельное королевство, Карл переселил на юг много франков и алеманнов. Они вместе с лангобардами исполняли обязанности графов и маркграфов и гарантировали управление южным королевством так, как это было нужно франкам. Даже епископы и аббаты были частично отозваны с севера и в удивительно большом количестве (которое было установлено лишь недавно) лично осуществляли связь между обоими объединенными Карлом королевствами, непрерывно разъезжая туда и обратно. Многие из переселенных франков и алеманнов полностью прижились в новой стране. Самые могущественные из них, кто вместе с обязанностями получил или унаследовал и земельные владения, сохранили собственность на родине и своими деловыми и родственными связями охватили обширные регионы внутри существенно расширенной Карлом сферы влияния. Большие франкские монастыри, такие как Сен-Дени под Парижем и святого Мартина в Туре, тоже имели земельную собственность в Италии и образовывали дополнительное связующее звено между северными и южными королевствами. Как мы видим, эта искусная система личных и деловых контактов, которую Карл сознательно и планомерно выстроил, решающим образом содействовала тому, что его власть приобретала все большую поддержку и прочность. Лангобарды относительно легко одобрили новую власть еще и потому, что Карл считался со специфическим положением Лангобардии. В 781 г. он придал ему особую форму. В этом году во время передышки от вспыхнувшей между тем саксонской войны он предпринял свой второй поход в Рим, но на этот раз с мирными намерениями. После того как подтвержденный им ранее дар Пипина был окончательно осуществлен, римский поход достиг своего апогея; папа по желанию Карла окрестил и помазал на царство обоих его сыновей — старшего четырехлетнего Пипина и младшего Людовика. Впоследствии Пипин должен был стать королем Италии, а Людовик — Аквитании. Как Италия, то есть лангобардское королевство, так и Аквитания сохранили сильно выраженное сознание своей региональной обособленности, которое Карл в своем стремлении к единству учел, дав каждой стране собственного короля.

Пипин и Людовик назывались королями (reges), но на самом деле были только соправителями, к тому же настолько молодыми, что Карл создал для каждого из них опекунский совет, состоявший, естественно, из людей, пользовавшихся его абсолютным доверием. В случае необходимости не исключалось его личное вмешательство, так что он сохранил верховную власть как в Аквитании, так и в Италии.

Это особенно отчетливо проявилось в Италии. Там он не мог полностью устраниться или разрешить только представлять себя уже потому, что на полуострове франкское господство соприкасалось с господством мировой державы — Византии. Если территориально и фактически она была оттеснена на юг, то, по крайней мере, формально церковное государство считалось частью византийской сферы власти. Таким образом, поводов для трений было предостаточно. Признание или даже союз с древней державой на Босфоре, которая могла гордиться тем, что является преемницей Римской империи и к тому же культурно превосходит Запад, могли пойти на пользу авторитету и могуществу Карла. Считаясь с ней, он даже поступился собственными интересами в Южной Италии и терпел, что зять свергнутого лангобардского короля герцог Арихиз Беневентский (абсолютно уверенный в поддержке Византии) принимал при своем дворе противников Карла и не делал тайны из того, что не испытывает ни малейшего желания стать другом франкского короля. Сдержанность Карла, казалось, привела к желаемому успеху: во время его пребывания в Риме, когда Пипин и Людовик приняли королевское помазание, после длительных переговоров состоялась помолвка его дочери Хротруды с Константином VI, сыном императрицы Ирины. За дочерью он был готов отдать византийцам Южную Италию. Каким бы неприметным на первый взгляд не выглядело это второе посещение Карлом Рима в 781 г., оно, благодаря коронации Пипина и помолвке Хротруды, закончилось ни больше ни меньше, чем четким ограничением и упорядочением политических отношений Италии.

Вступило в силу также урегулирование, касающееся Верхней Италии. В Нижней же Италии все зависело от позиции Византии. Там события развивались иначе, чем можно было ожидать в 781 году. Франко-византийский союз, основа которого была заложена помолвкой, должен был закрепиться последующей свадьбой. Но хотя переговоры по этому поводу продолжались, дело не сдвинулось с мертвой точки. Совсем наоборот: возникли непредвиденные осложнения, основанные на различии религий. Они в глазах Карла имели такое большое значение, что после пятилетнего ожидания в 787 г. он снова отправился в Рим и расторг помолвку своей дочери с Константином, начав этим новую фазу своих отношений с Византией — фазу соперничества.

Резкий поворот в политике сразу же отразился на Южной Италии. Так как теперь отпала необходимость в предупредительном отношении к Византии, Карл использовал свой третий визит в Рим также и для того, чтобы изменить в свою пользу ситуацию на юге. Это означало конец независимости лангобардского герцога Арихиза Беневентского, который в последнее время величал себя принцем (princeps), чтобы этим повышением в титуле подчеркнуть свою самостоятельность. Теперь же, когда Карл подходил со своим войском, Арихиз даже не посмел подготовиться к сопротивлению. Он подчинился, чтобы сохранить свое герцогство, пусть даже и под франкским господством. Карл согласился, но в обмен на заложников. Среди них находился сын герцога Гримоальд, которого Карл освободил сразу же после смерти Арихиза и передал ему титул и права отца. Ему было достаточно того, что Беневенто вышло из византийской сферы влияния.