Пенни Джордан - Вновь любима

• Название: Вновь любима
• Автор: Пенни Джордан
• Издательство: Радуга
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-05-004295-Х

Холли, героиня романа, совершает стремительную карьеру. Слава, признание, многочисленные интервью, посещение самых престижных салонов мод — о такой жизни можно только мечтать… Но мечты Холли совсем о другом. Она не в силах забыть Роберта Грэма, с которым рассталась десять лет назад. И вот он возвращается… Любовь Холли и Роберта вспыхивает с новой силой.

---

На глаза Холли навернулись горячие, обжигающие слезы, горло сдавило — верные признаки надвигающейся истерики. Если сию же минуту не взять себя в руки, последствия будут непредсказуемы. Надо попытаться вспомнить все до мельчайших подробностей: что она сделала… что именно говорила, насколько выдала себя.

Невозможно отрицать очевидное: ночью они любили друг друга — страстно, самозабвенно, забыв обо всем. От этого никуда не убежишь. Сейчас остается только одно: спасти то, что еще можно спасти, сохранить остатки гордости, самоуважения… Напрасно Роберт стоит перед ней с видом раскаявшегося грешника. Во всем виновата только она одна, он тут ни при чем. Не следовало так опрометчиво и бесстыдно расточать ему свою любовь, предлагать бесценный дар человеку, который в нем вовсе не нуждается. Это целиком ее вина… В чем? В том, что они стали любовниками? А может, она заблуждается и он тоже отчасти виноват? Им было так хорошо вместе… Холли содрогнулась, вспомнив сладостное ощущение его близости. Ей не забыть той минуты, когда он дотронулся до нее, поцеловал, а потом… потом все сливалось в каком-то неистовом вихре. Конкретно она ничего не помнила — только захлестнувшее ее желание, сумбур чувств, слишком неуловимых и неосязаемых, чтобы их можно было облечь в слова.

— Холли…

Она отвернулась к стене и со всей резкостью и решительностью, на которые была способна, сказала:

— Тебе незачем что-то говорить, Роберт. Ничего не надо объяснять. То, что случилось ночью, вероятно, было неизбежно. Мы оба пережили нечто вроде катарсиса, освободились от чего-то, что мешало нам жить, подвели черту под прошлым, если можно так выразиться. Несколько необычный способ выяснения отношений, но зато чрезвычайно эффективный.

Недавно ты обвинил меня в том, что я испытываю к тебе физическое влечение. Ты был прав… меня действительно неудержимо влекло к тебе. Но сейчас… — она глубоко вздохнула и сжала руки в кулаки, вонзив ногти в ладони, — но сейчас я тебя больше не хочу, — солгала она. — Видишь ли, прошлая ночь на многое открыла мне глаза. Я поняла, что долгие годы цеплялась за глупую детскую мечту, не имеющую ничего общего с реальной жизнью, никак не могла с ней расстаться. Но я не жалею о том, что случилось. Я наконец освободилась от страшного гнета, прошлое отпустило меня. Теперь я смогу сделать то, что должна была сделать уже давно: найти другого человека, полюбить его, устроить свою жизнь. Так что видишь, тебе незачем объясняться, беспокоиться о том, что я сделаю из случившегося неправильные выводы. Мы же взрослые люди и способны понять, что толкнуло нас друг к другу. Это было неизбежно… Но теперь… — она снова глубоко вздохнула, пытаясь совладать с волнением, — но теперь, после этой ночи, я думаю, мы оба понимаем, что наши пути расходятся. Отныне пусть каждый идет своей дорогой. Думаю, ты со мной согласишься.

— Ну, если ты этого хочешь…

Его голос прозвучал как-то безжизненно, как у человека, отказавшегося от борьбы и бесконечно усталого. Странно, усмехнулась про себя Холли, он должен радоваться, ведь я только что освободила его от всякой ответственности за то, что произошло между нами. Отпустила на волю, взяла всю вину на себя… Ему просто повезло! Она так и не обернулась и потому не увидела гримасы боли, исказившей его лицо, не заметила влажного блеска в его глазах, торопливого движения руки, которым он смахнул непрошеные слезы.

— Именно этого я и хочу, — яростно отчеканила она, изо всех сил стараясь не выдать своих истинных чувств. Он не должен угадать правду.

Через секунду Холли услышала, что Роберт направился к двери, открыл ее… послышались шаги на лестнице — он спускался вниз. Потом хлопнула входная дверь. Холли лежала все в той же позе, напрягая слух. Спустя какое-то время раздался оглушительный рев мотора.

Она подождала еще чуть-чуть — пока шум отъезжающей машины не затих окончательно — и, только уверившись, что Роберт уехал, перевернулась на живот и долго лежала так, уставясь перед собой сухими глазами. Если бы она могла заплакать, ей сразу стало бы легче, но слез не было. Холли понимала, что ее боль слишком велика, чтобы раствориться в слезах.

Как это ей удалось убедить себя, что она больше не любит Роберта? Какой нелепый самообман… И почему он так слеп? Совсем нетрудно понять, что ни одна женщина не вела бы себя так с мужчиной, если бы не любила его. Разве я отдалась бы ему с такой страстью, если бы не любила его больше всего на свете? — с горечью думала Холли.

Хотя… может, оно и к лучшему, что он этого не понял. Она должна радоваться еще одному доказательству его несовершенства, еще одному проявлению мужского эгоизма. Но радости почему-то не было… Остается утешать себя тем, что ей по крайней мере хватило присутствия духа с честью выйти из неловкой ситуации, показать, что она не забыла о собственной гордости, не потеряла уважения к себе. Хорошо, что она сумела найти нужные слова. Эта ночь действительно подвела черту под прошлым, освободила ее от власти Роберта.

Слава Богу, он ей поверил. Вероятно, потому, что очень этого хотел. Можно себе представить, какие чувства владели им, когда он проснулся и обнаружил, что лежит рядом с ней в постели, вспомнил, с какой страстью они предавались любви: панический страх, отрезвление, разочарование… Должно быть, он с ужасом ожидал ее пробуждения, боялся, что она предъявит ему претензии, свяжет ненужными обязательствами, обвинит в том, что он воспользовался ее слабостью. Неужели он думал, что она поведет себя как восемнадцатилетняя девчонка — разрыдается, забудет гордость и достоинство, станет умолять, чтобы он сказал, что любит, желает ее? Да-а, несомненно, он почувствовал огромное облегчение, убедившись, что его опасения были напрасны. И все-таки жаль, что он ничем не помог ей в этой унизительной ситуации, не сказал ни слова в свое оправдание, заставил ее испить эту горькую чашу до дна в одиночестве.

Воспоминания о прошедшей ночи внезапно нахлынули на нее с такой силой, что она чуть не разрыдалась. Ее преследовали смущающие видения: Роберт склоняется над ней, целует, обнимает… Его ласки исполнены огромной, всепоглощающей нежности. Холли крепко сжала губы, ругая себя за глупость. Незачем предаваться иллюзиям. То, что случилось, было простым удовлетворением физического желания; во всяком случае, с его стороны — точно. Если ей хочется облечь естественную человеческую потребность в сверкающие, романтические одежды любви, то ей же придется и расплачиваться за эту глупость.

К чему мучить себя? Зачем страдать от невыносимой боли? Почему бы не посмотреть фактам в лицо и не признать, что прошлой ночью Роберт, побуждаемый физическим желанием, стал ее любовником, а потом, в холодном свете нового дня, пожалел о своей слабости?

Дрожа всем телом, Холли кусала губы, преисполнившись отвращением к себе. Смятые простыни, ее кожа все еще хранили запах Роберта. Как за спасительную соломинку, она цеплялась за мысли о предстоящей работе. Ближайшие несколько месяцев она будет так занята, что у нее едва ли найдется время размышлять о случившемся.

Работа — вот панацея от всех бед и напастей, если, конечно, существует средство от этой боли, этой неутолимой жажды… острого недовольства собой… неудержимого, безнадежного влечения к человеку, не разделяющему ее чувств.

Холли и сама не знала, как ей удалось пережить следующие несколько дней. Элис и Пол заметили ее подавленное настроение и то и дело озабоченно спрашивали, что случилось.

— Ничего особенного, просто я немного устала, — отвечала она обоим, не слишком отступая от истины.

Аппетит у нее пропал, она почти ничего не ела. Ее постоянно преследовало желание забиться в угол, свернуться калачиком и заснуть глубоким сном — и пусть все катится в тартарары. Пусть мир продолжает существовать без нее.

Холли прекрасно понимала отчего страдает. Неразделенная любовь — очень распространенный недуг в современном обществе. С трудом одолевая каждый новый день, Холли гадала, сколько людей в эту минуту испытывают то же глубокое отчаяние, что и она. Благополучные девяностые годы двадцатого столетия, давшие человеку комфорт цивилизации, не избавили его от любовных мук. Не каждый может следовать девизу «Бери от жизни все» и с легкостью забывать прошлое в погоне за материальными ценностями. Утром она прочла в журнале заметку о своей компании. Автор статьи уделил основное внимание ей самой, а не фирме, называл идеалом современной женщины, добившейся осуществления всех своих желаний.

Всех желаний!.. У нее нет ничего, абсолютно ничего… даже надежды родить от Роберта ребенка. До сегодняшнего утра она и не подозревала, как сильно хочет иметь от него ребенка. Холли передернуло. Подобная мечта — это уже верх глупости, дальше ехать некуда. Какое право она имеет подвергать невинную детскую душу такому испытанию: быть средоточием всех ее эмоций! Она стала бы изливать на него всю любовь, которую отверг Роберт, всю свою тоску и неудовлетворенность. Несчастная мать не способна вырастить счастливого сына.