Карен Ченс - Метка тьмы

• Название: Метка тьмы
• Автор: Карен Ченс
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Кассандра Палмер может видеть будущее и обладает спиритическим даром, что привлекает к ней покойников и нежить. Призраки умерших обычно не опасны; они просто болтливы… чересчур болтливы.

С нежитью все обстоит иначе.

Будучи разумной девушкой, Кэсси старается избегать вампиров. Но когда жаждущий отомстить мафиози-кровосос, от которого она сбежала три года назад, находит Кэсси, ей ничего не остается, как обратиться в Сенат вампиров за защитой. Но сенаторы не согласны помогать ей просто так, и Кэсси вынуждена работать на одного из самых влиятельных его членов, опасно обольстительного мастера-вампиров. А что касается цены, которую он затребует от нее, может статься, что она окажется больше, чем Кэсси пожелает заплатить.

---

Томас ничего не говорил, но он и не уходил. Я сверлила его взглядом, но это не оказало на него никакого воздействия. Это становилось проблемой, учитывая мое намерение совершить побег — чем больше нянек, тем сложнее задача. Нужно также учитывать тот факт, что даже от простого взгляда на него меня переполняло слишком много эмоций, от чего жутко болела голова. Вовсе не его жестокость беспокоила меня. Я нагляделась на нее достаточно, пока взрослела, чтобы, не зацикливаться на событиях в клубе теперь, когда миновал шок, вызванный действиями Томаса. Помогло то, что я больше не стояла на коленях в луже крови, а также тот факт, что убитые им вампиры пытались прикончить меня. Моя позиция объяснялась довольно просто: я жива, они нет, со мной все в порядке. Проживание с Тони научило быть практичной в подобных вещах.

Я также учла тот факт, что Томас спас мою жизнь, хотя если бы я не пошла предупреждать его, то, скорее всего, в настоящее время находилась бы очень далеко от всяких неприятностей. Я даже готова была простить то, что он утащил меня без каких-либо объяснений, полагая, видимо, что я была не настроена на спокойное общение. В целом, я думаю, что все между нами бы утряслось, если бы не его участие в предательстве. Это уже чересчур, из разряда того, что я, возможно, долго не смогу простить, если вообще никогда.

Я делилась с Томасом своими воспоминаниями о жизни на улице, я рассказывала ему такое, о чем никогда ни с кем не говорила, чтобы поощрить его открыться. Меня беспокоило, что он ни с кем не подружился, несмотря на то, что не испытывал недостатка внимания в клубе, и я задавалась вопросом, не было ли это связано с тем, что он так же, как и я, боялся близких отношений. Черт, я даже позволила себе влюбиться в него, а он все это время лгал мне. Не говоря уже о том, что он преднамеренно лишил меня воли, заставив выставить себя такой дурой, что я до сих пор краснела, вспоминая об этом. Такое считается серьезным нарушением в вампирских кругах, и если бы я была в ладах с Тони, то подобное давление на его слугу вызвало бы у него нешуточный гнев.

— Дайте нам поговорить наедине, — обратился Томас к Рафу. И прежде, чем я смогла высказать свое мнение, все оставили комнату, чтобы дать нам видимость уединения. Это была чистая показуха; со слухом вампиров это не имело никакого значения.

Я не стала утруждать себя шепотом.

— Давай расставим все точки над и, — сказала я агрессивно. — Ты лгал мне, и ты предал меня. Я не хочу видеть тебя, говорить с тобой и даже дышать с тобой одним воздухом. Никогда больше. Дошло?

— Кэсси, пойми, я вынужден был поступить подобным образом с…

Я заметила, что он что-то держит в руке.

— И зачем ты взял мою сумочку?! — Мне следовало догадаться, что он обшарит ее — ладно, если бы это был Тони, будучи не в курсе, что застал меня врасплох, он мог решить, что я что-нибудь припрятала — но так как это был Томас, я чувствовала, что меня в очередной раз предали. — Ты брал что-нибудь из нее?

— Нет; я просто подобрал ее, когда ты бросила. Но Кэсси…

— Отдай! — Я вырвала сумку из его рук, чуть не упав при этом. — Ты не имел никакого права …

— Башня! Башня! Башня! — У моей упавшей на пол колоды карт Таро, кажется, была истерика. Я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Это была просто дурацкая колода карт, но она была единственной вещью оставшейся мне на память от Евгении.

— Ты повредил их!

Я бросилась собирать рассыпавшиеся карты, и Томас опустился на колени возле меня.

— Причина в защитных заклинаниях этого места, — спокойно произнес он. — Их слишком много, и они выводят из строя любые чары. С картами все будет в порядке, как только мы покинем это место, а если — нет, то я позабочусь о том, чтобы их заново заговорили для тебя. Это элементарное заклинание.

Я хлопнула его по руке, не позволив приблизиться к моим несчастным, запутавшимся картам. Я знала, что они чувствуют.

— Не трогай их! — Дрожащими руками я неуклюже складывала их рубашкой вверх, в то время как он, откинувшись на пятки, наблюдал за мной.

— Мне очень жаль, Кэсси, — сказал он, наконец. — Я знал, что ты расстроишься…

— Расстроюсь?! — Я так зыркнула на него, что от злости едва могла что-либо различать. — Ты ввел меня в заблуждение, прикидываясь бедным, оскорбленным ребенком, который нуждался в друге, а я как последняя дура влюбилась в этот образ! Я доверилась тебе, а ты предал меня… — замолчав, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Мне не хотелось доставлять ему удовольствие своим криком. Я сдержалась. Запихнув карты назад в сумку, я начала проверять все ли на месте, тем самым давая себе время взять себя в руки. Спустя минуту, я подняла на него глаза.

— Не все, что разрушено, можно восстановить, Томас.

— Я не лгал тебе, Кэсси; могу даже поклясться в этом.

Глядя в эти очень искренние глаза, я почти верила ему. Почти.

— Значит ты этакий бедный, оскорбленный мастер вампиров? О, брось.

— Я не лгал, — повторил он решительнее.

— Мне приказали охранять тебя. Именно это я делал. Чтобы выполнить эту задачу, я должен был заручиться твоим доверием, но я не врал, чтобы добиться этого. Я никогда не говорил тебе, что со мной жестоко обошлись, хотя, даже если бы сказал, то это было бы недалеко от истины. Любой из слуг Алехандро может смело заявить это.

Мне и в голову не могло прийти, что он так поведет себя. Я не ожидала от него искренних раскаяний, но то, что он отрицал сам факт своей вины, было уже сверхнаглостью.

— Ты мне отвратителен, — сказала я, вставая на ноги. Подойдя к двери, я заглянула за нее. Раф стоял в коридоре, пытаясь делать вид, что не слышал каждого сказанного нами слова. — Он уходит, или я не буду помогать вам.

В следующую секунду руки Томаса схватили меня за предплечья, и он сильно, но не причиняя боли, притянул меня к себе.

— Что ты можешь знать о насилии? — спросил он свирепым тоном. — Ты знаешь, как я стал вампиром, Кэсси? Может, ты лучше поймешь меня, если я расскажу, как они окружили мою деревню и забрали нас всех, чтобы Алехандро со своим двором могли поохотиться? И я не мертв, только потому, что один из его придворных подумал, что я достаточно смазлив, чтобы приберечь меня для себя? Или, что мне пришлось наблюдать, как люди, которые пережили чуму и набеги, и которые в течение многих лет сражались бок о бок со мной с численно превосходящим противником, были убиты сумасшедшим ради его развращенных забав? Ты это хотела услышать? Если это не достаточно ужасно, чтобы снискать твоего прощения, то можешь поверить, у меня еще много других историй в запасе. Я мог поделиться ими, только думаю, что ты сбежишь не дослушав. Ты жила на улицах в течение нескольких лет, а я был с Алехандро три с половиной столетия!

— Томас, пожалуйста, отпустите мадемуазель Палмер.

Я очень удивилась, что мужчина в странном наряде решил вмешаться. Сначала мне показалось, что он какой-то английский дворянин эпохи Реставрации, и только теперь поняла, что он выходец с другой стороны Ла-Манша. Его акцент был практически незаметен, но он определенно был французским. Я почти забыла про него. Также странным было то, что Томас сразу же, как только он попросил, послушался его, отступив на расстояние так, будто бы прикосновение ко мне обжигало его, но при этом его черные глаза, по-прежнему не отрываясь, смотрели на меня, как будто ожидая ответа. Что он ожидал услышать от меня? Тебе пришлось нелегко, и потому я в восторге от того, что ты привел меня к людям, которые могут поступить со мной еще хуже? Твоя жизнь была разрушена, и потому я рада, что ты ломаешь мою? Если так, то пусть наберется терпения, ждать придется чертовски долго.

— Может быть, вы доверите мне ее охрану на некоторое время? — Это прозвучало как вопрос, но при этом высокий француз не стал дожидаться ответа и проводил меня по коридору.

Скоро мы добрались до места, где я смогла увидеть свою старую Немезиду, правда не совсем так, как ожидала. Полное лицо Тони ни грамма не изменилось, что было не удивительно, так как он не менялся, начиная с 1513 года, за исключением одежды. Он выглядел так, как я привыкла его помнить, этаким славным малым в костюме — модный прикид в тонкую полосочку, выглядел так, будто был позаимствован им у кого-то из вышибал, принадлежащего ему клуба. Этот костюм нравился Тони, потому что кто-то однажды сказал, что вертикальные полосы позволяют ему выглядеть худее. Они лгали. Когда Тони умер, он весил порядка трехсот фунтов, что при его габаритах пять на пять футов это означало, что его фигура практически имела форму футбольного мяча с ногами. И теперь никакие диеты и физические нагрузки не смогли бы этого изменить.

Даже, учитывая его вес и отвратительный вкус, Тони выглядел гораздо лучше своего главного инфорсера[1], Альфонса, который, по обыкновению, стоял сзади по левую руку от своего мастера. Даже если бы они были единственными, кто отражался в большом зеркале в данный момент, я могла бы с уверенность сказать, что они не в старой крепости в Чили. Я удивилась, что Тони может быть до такой степени решительным, чтобы выступить в защиту своих прав, но мне следовало бы помнить, что он никогда не страдал от недостатка наглости. Я знала, где они находятся, судя по тому, что Тони восседал на своем постоянном месте — троне, который был вывезен из резиденции епископа, когда в моду вошли обильные гравировки и позолота. Его спинка возвышалась от пола на полные шесть футов, не смотря на это, Альфонсу не требовалось тянуться, чтобы видеть, что происходит за ним. И все же его рост не прибавлял ему привлекательности. У Альфонса был вид типичного головореза, что вполне соответствовало его положению, но при этом его внешность была самой ужасной из всех, которые мне когда-либо приходилось видеть. Под «ужасной» я подразумеваю не сексуальный, голливудский образ злодея, а просто уродливого мужика. Как-то раз я услышала, что до обращения он был одним из наемных убийц Нельсона-Младенчика, но это не произвело на меня такого впечатления, как его лицо, выглядящее так, будто по нему не раз заехали бейсбольной битой. Как дитя, я была заинтригована тем фактом, что у него практически отсутствовал профиль, так как его нос был на одном уровне с неандертальской линией бровей.