Неле Нойхаус - Глубокие раны

• Название: Глубокие раны
• Автор: Неле Нойхаус
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68975-0

Убийство? Скорее казнь… Пожилой мужчина был поставлен на колени, а затем застрелен в затылок. Давид Гольдберг, бизнесмен, государственный деятель и меценат, проживавший в США, но часто приезжавший на свою родину, в Германию… Кому понадобилось убивать его, да еще таким способом? Но вот странность: при вскрытии на его руке была обнаружена особая татуировка — такую делали только членам СС. Еврей — в СС? Невероятно… А затем точно так же убивают двоих его ровесников, также некогда связанных с нацистами. Главный комиссар полиции Хофхайма Оливер фон Боденштайн и его помощница Пия Кирххоф, расследуя это тройное дело, приходят к выводу: все трое убитых тесно связаны с богатым семейством Кальтензее, поскольку при жизни были близкими друзьями его главы — Веры Кальтензее. Но по мере того как движется расследование, становится ясно: почти все люди, вовлеченные в эту запутанную историю, совсем не те, за кого себя выдают…

---

Буквы расплывались перед глазами Боденштайна, но он заставил себя прочитать статью до конца. Кровь так пульсировала у него в висках, что он не мог ухватить мысль. Кто выдал прессе эту искаженную информацию? Он поднял взгляд и увидел устремленные на него серые глаза Николя Энгель, которая смотрела на него иронично и выжидательно. Неужели это она информировала прессу, чтобы еще больше повысить давление, которое он и без того испытывал в избытке?

— Я хотел бы узнать, каким образом эта информация просочилась в прессу! — Каждое слово директор уголовной полиции сопровождал восклицательным знаком.

Боденштайн никогда не видел его столь разъяренным. Боялся ли он потерять престиж в глазах своей преемницы или опасался последствий совсем с другой стороны? По крайней мере, Нирхоф с готовностью согласился с посторонним вмешательством и сокрытием дела Гольдберга, не предполагая, что за этим убийством последуют еще два аналогичных преступления.

— Я не знаю, — ответил Боденштайн. — Вы ведь разговаривали с журналистами.

Нирхоф стал жадно ловить воздух.

— Я сообщил прессе нечто совершенно иное, — прошипел он. — А именно, дал ложную информацию. Я полагался на вас!

Боденштайн мельком взглянул на Николя Энгель и не удивился тому, что она выглядела вполне довольной. Вероятно, за этим что-то крылось.

— Вы меня не поняли, — возразил Боденштайн своему шефу. — Я был против этой пресс-конференции, но вы очень хотели считать дела раскрытыми.

Нирхоф схватил газету. Он был красным как рак.

— Я считал вас неспособным на это, Боденштайн! — выдавил он из себя, размахивая газетой. — Я позвоню в редакцию и выясню, откуда поступила информация. И если в этом замешаны вы или ваши люди, Боденштайн, то вы будете привлечены к дисциплинарной ответственности и временно отстранены от должности!

Он оставил свою преемницу и исчез вместе с газетой.

Оливер дрожал всем телом от гнева. Значительно больше, чем статья, его разозлило несправедливое и ложное утверждение Нирхофа, что он злоупотребил его доверием, чтобы скомпрометировать его перед лицом общественности.

— Что же дальше? — спросила Энгель.

Боденштайн воспринял ее с сочувствием заданный вопрос как верх лицемерия. На какой-то момент у него возникло искушение выкинуть ее из своего кабинета.

— Если ты думаешь, что таким образом сможешь препятствовать моему расследованию, — сказал он, с трудом понижая голос, — то я уверяю тебя: эта попытка выйдет тебе боком.

— Что ты хочешь этим сказать? — Николя простодушно улыбнулась.

— То, что это ты запустила в прессу информацию по делу, — ответил Оливер. — Я еще очень хорошо помню другой случай, когда поспешное уведомление прессы привело к тому, что один из наших сотрудников был разоблачен и убит.

Он пожалел об обвинении в тот момент, когда уже выговорил его. Тогда не было ни дисциплинарной ответственности, ни внутреннего расследования и ни одной докладной. Но Николя была сразу отстранена от дела, и это было для Боденштайна достаточным подтверждением его подозрений.

На лице Энгель появилась ледяная улыбка.

— Следи за тем, что говоришь, — проговорила она тихо.

Боденштайн понимал, что он ступил на опасный путь, но был слишком разгневан и разъярен, чтобы быть разумным. Кроме того, это дело уже слишком давно его терзало.

— Тебе не удастся меня запугать, Николя. — Он посмотрел на нее с высоты своих ста восьмидесяти восьми сантиметров. — И я не потерплю, чтобы ты контролировала работу моих сотрудников без согласования со мной. Я знаю лучше, чем кто-либо другой, на что ты способна, если хочешь добиться своей цели. Не забывай, сколько мы уже знакомы.

Неожиданно Николя отступила. Внезапно Оливер почувствовал, как соотношение сил изменилось в его пользу, и видимо, она это также заметила. Энгель порывисто отвернулась и, не говоря ни слова, вышла из кабинета.

Пия вошла в дверь с матовым стеклом, и бабушка Новака поднялась с пластикового стула, на котором она сидела в комнате ожидания станции «Скорой помощи». Она была примерно ровесницей Веры Кальтензее, но какое различие было между ухоженной благородной дамой и этой неуклюжей женщиной с коротко стриженными седыми волосами и натруженными руками с явными признаками артрита! Без сомнения, Августа Новак много пережила и испытала за свою долгую жизнь.

— Присядем на минуту. — Пия указала на кресла у окна. — Спасибо, что вы подождали.

— Я ведь не могу оставить мальчика одного, — ответила пожилая женщина. На ее морщинистом лице лежало выражение озабоченности.

Пия взяла у нее личные данные и сделала некоторые записи. Это Августа Новак ночью позвонила в полицию. Окна ее спальни выходят во двор, где находятся мастерская и офис фирмы ее внука. Около двух часов утра она услышала какой-то шум, встала и посмотрела в окно.

— Я уже несколько лет плохо сплю, — объяснила пожилая женщина. — Когда я посмотрела в окно, то увидела свет в офисе Маркуса. Ворота во двор были открыты. Перед офисом стоял автомобиль темного цвета. Автофургон. У меня возникло недоброе чувство, и я вышла из дома.

— Это было легкомысленно с вашей стороны, — заметила Пия. — Вы не боитесь?

Старая женщина сделала пренебрежительное движение рукой.

— Я включила в коридоре наружный свет, — продолжала она, — и когда вышла из дома, они как раз садились в машину. Их было трое. Они поехали прямо на меня, как будто хотели сбить. При этом они наткнулись на бетонные цветочницы, которые стоят для заграждения перед забором сада. Я хотела запомнить номера, но у этих преступников не было на автомобиле ни одного номера.

— Не было номера? — Пия, которая делала записи, удивленно подняла глаза. Женщина покачала головой.

— Чем занимается ваш внук?

— Он реставратор, — ответила Августа Новак. — Реконструирует и реставрирует старые здания. Его фирма имеет очень хорошую репутацию, у него много заказов. Но с тех пор как он достиг успехов, отношение к нему изменилось.

— Почему? — удивилась Пия.

— Как говорится, — женщина презрительно хмыкнула, — зависть нужно заработать, сочувствие же получишь даром.

— Как вы думаете, ваш внук знал людей, которые напали на него прошлой ночью?

— Нет, — Августа покачала головой, в ее глоссе почувствовалась горечь, — я не думаю. Из его знакомых на такое не решился бы никто.

Пия кивнула.

— Доктор считает такие травмы результатом своего рода пыток, — сказала она. — Из-за чего кто-то мог пытать вашего внука? У него было что скрывать? Ему в последнее время никто не угрожал?

Августа внимательно посмотрела на Пию. Она была простой, но умной женщиной.

— Об этом мне ничего не известно, — уклонилась она от ответа.

— Кто мог бы это знать? Его жена?

— Я думаю, едва ли. — Женщина горько усмехнулась. — Но вы можете спросить у нее сегодня во второй половине дня, когда она придет с работы. Она для Кристины важнее, чем ее муж.

Пия уловила легкий сарказм в ее голосе. Она сталкивалась с этим не в первый раз, когда за фасадом нормальных отношений скрывался глубочайший семейный конфликт.

— И вы действительно ничего не знаете о том, были ли у вашего внука какие-нибудь проблемы?

— Нет, извините. — Женщина с сожалением покачала головой. — Если бы у него были какие-нибудь неприятности на работе, он мне об этом непременно рассказал бы.

Пия поблагодарила Августу Новак и попросила ее попозже приехать в комиссариат для составления протокола. Затем она вызвала сотрудников службы по обеспечению сохранности следов в Фишбах, на фирму Маркуса Новака, и отправилась на место происшествия.

Фирма располагалась на окраине Фишбаха, непосредственно на закрытой для общественного движения улице, которой жители с удовольствием пользовались ночью, если они злоупотребили алкоголем. Когда Пия оказалась на территории предприятия, она увидела сотрудников Новака; они вели бурную дискуссию перед закрытой дверью пристройки, в которой находился офис.

Пия предъявила свое удостоверение.

— Доброе утро. Пия Кирххоф, уголовная полиция.

Гул голосов стих.

— Что здесь случилось? — поинтересовалась она. — Есть какие-нибудь проблемы?

— Более чем достаточно, — ответил молодой мужчина в клетчатой шерстяной рубашке и синих рабочих брюках. — Мы не можем войти, при этом уже опоздали! Отец шефа сказал, что мы должны дождаться, пока приедет полиция. — Кивком головы он указал на мужчину, который большими шагами шел через двор.

— Полиция здесь. — Пия была совершенно права, считая, что не один десяток людей истопчет место происшествия, прежде чем служба по обеспечению сохранности следов сможет начать свою работу. — На вашего шефа вчера ночью было совершено нападение. Он лежит в больнице и пробудет там еще некоторое время.