Неле Нойхаус - Глубокие раны

• Название: Глубокие раны
• Автор: Неле Нойхаус
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68975-0

Убийство? Скорее казнь… Пожилой мужчина был поставлен на колени, а затем застрелен в затылок. Давид Гольдберг, бизнесмен, государственный деятель и меценат, проживавший в США, но часто приезжавший на свою родину, в Германию… Кому понадобилось убивать его, да еще таким способом? Но вот странность: при вскрытии на его руке была обнаружена особая татуировка — такую делали только членам СС. Еврей — в СС? Невероятно… А затем точно так же убивают двоих его ровесников, также некогда связанных с нацистами. Главный комиссар полиции Хофхайма Оливер фон Боденштайн и его помощница Пия Кирххоф, расследуя это тройное дело, приходят к выводу: все трое убитых тесно связаны с богатым семейством Кальтензее, поскольку при жизни были близкими друзьями его главы — Веры Кальтензее. Но по мере того как движется расследование, становится ясно: почти все люди, вовлеченные в эту запутанную историю, совсем не те, за кого себя выдают…

---

Позвонил Остерманн. Отпечатки пальцев Маркуса Новака и Эларда Кальтензее на орудии убийства ни для кого не стали неожиданностью. Кроме того, позвонила одна дама из Кёнигштайна, которая увидела фотографию Новака в газете. Она сообщила, что видела этого мужчину 4 мая, ближе к обеду, на парковочной площадке у Люксембургского замка, когда тот разговаривал с седовласым мужчиной в кабриолете «БМВ».

— Новак разговаривал с Риттером, но незадолго до этого встречался с Катариной Эрманн. Как соединить это между собой? — размышлял Боденштайн вслух.

— Я задаю себе тот же вопрос, — ответила Пия. — Но показания женщины подтверждают, что Кристина Новак не солгала. Ее муж примерно в то время, когда был убит Ватковяк, находился в Кёнигштайне.

— Таким образом, он и Элард Кальтензее имеют отношение, возможно, не только к трем убийствам стариков, но также и к смерти Ватковяка и Моники Крэмер?

— Я бы пока ничего не исключала, — сказала Пия и зевнула.

В последние дни она действительно слишком мало спала и мечтала о спокойной ночи. Но пока все выглядело с точностью до наоборот, так как опять позвонил Остерманн: внизу, у охраны, ждет Августа Новак и хочет срочно поговорить с Пией.

— Здравствуйте, госпожа Новак. — Пия протянула руку старой женщине, которая поднялась со своего стула в вестибюле. — Вы можете сказать нам, где находится ваш внук?

— Нет, этого я не знаю. Но мне надо срочно с вами поговорить.

— К сожалению, я сейчас очень занята, — сказала Пия.

В этот момент зажужжал ее мобильник; Боденштайн тоже опять с кем-то разговаривал. Кирххоф с извиняющимся видом посмотрела на фрау Новак и ответила на звонок. Остерманн взволнованно сообщал, что на несколько минут удалось зафиксировать мобильный телефон Маркуса Новака. Пия почувствовала толчок адреналина во всем теле. Может быть, он все-таки еще жив!

— Во Франкфурте, между Ганзааллее и Фюрстенбергерштрассе, — сказал Остерманн. — Точнее сказать нельзя, телефон включался на очень короткое время.

Пия дала ему задание связаться с коллегами во Франкфурте и попросить немедленно блокировать данную зону по всему пространству.

— Шеф, — обратилась она к Боденштайну, — мобильный телефон Новака был зафиксирован во Франкфурте, на Ганзааллее. Вы понимаете, что я думаю по этому поводу?

— Разумеется. — Боденштайн кивнул. — Офис Кальтензее в университете.

— Извините, пожалуйста. — Августа тронула руку Пии. — Мне действительно нужно вам…

— У меня, к сожалению, нет сейчас времени, фрау Новак, — ответила Пия. — Возможно, мы найдем вашего внука еще живым. Поговорим позже. Я вам позвоню. А сейчас попрошу кого-нибудь отвезти вас домой.

— Нет, спасибо. — Пожилая женщина покачала головой.

— Это может затянуться. Извините. — Пия подняла руки, выражая сожаление, и пошла за Боденштайном, который уже подошел к своему автомобилю.

Они очень торопились и поэтому не заметили темный лимузин «Майбах», в котором сразу завели двигатель, как только Августа Новак вышла из ворот Региональной уголовной полиции.

Когда Боденштайн и Пия приехали в бывший «Комплекс ИГ-Фарбен» на Грюнебургплатц, в котором находился новый кампус Франкфуртского университета, заранее проинформированные полицейские уже заблокировали входную зону. Неизбежные зеваки собрались за оградительной лентой. Внутри здания недовольные студенты, профессора и сотрудники университета спорили с полицейскими, но распоряжение было однозначным: никто не имел права входить или покидать здание, пока не будет найден мобильный телефон Новака, а в лучшем случае, и сам его владелец.

— Вон Франк, — сказала Пия, которая пала духом при виде девятиэтажного здания шириной двести пятьдесят метров. Как могут они найти здесь мобильник, который уже отключен и который с таким же успехом может находиться где-нибудь на территории размером в четырнадцать гектаров, в парке или в каком-нибудь припаркованном автомобиле?

Бенке стоял рядом с руководителем оперативной группы полиции Франкфурта между четырьмя колоннами перед импозантным главным входом в здание «Комплекса ИГ-Фарбен». Увидев Боденштайна и Пию, он подошел к ним и предложил:

— Давайте начнем с офиса Кальтензее.

Они вошли в роскошный вестибюль, но никто из них не взглянул на бронзовые панели и выполненные с большим мастерством медные фризы, которыми были отделаны стены и двери лифтов. Бенке повел Боденштайна, Пию и группу имеющих устрашающий вид полицейских в боевых костюмах подвижного оперативного отряда наверх, на пятый этаж. Затем повернул направо и целеустремленно зашагал по длинному, чуть изогнутому коридору.

Зажужжал мобильный телефон Пии, и она поднесла его к уху.

— Мобильник опять включился! — взволнованно кричал Остерманн.

— И что? Он здесь, в здании? — Пия остановилась и закрыла рукой одно ухо, чтобы лучше слышать коллегу.

— Да, совершенно точно.

Дверь в кабинет Кальтензее была закрыта; пришлось в очередной раз ждать, пока кто-то наконец не привел коменданта с ключами. Мужчина, пожилой господин с густыми и седыми, как снег, усами обстоятельно манипулировал связкой ключей. Когда дверь наконец открылась, Бенке и Боденштайн с нетерпением ворвались в комнату.

— Проклятье, — выругался Бенке. — Никого.

Комендант стоял в углу кабинета и, вытаращив глаза, следил за суетливыми действиями полиции.

— Что, собственно говоря, случилось? — спросил он через некоторое время. — Что-нибудь с господином Кальтензее?

— А вы думаете, в ином случае мы появились бы здесь с сотней людей и с подвижным оперативным отрядом? Разумеется, с ним что-то не так!

Пия склонилась над письменным столом и стала изучать исписанные неразборчивым почерком бумаги, лежавшие на столе, в надежде найти имя, номер телефона или какие-нибудь иные зацепки, указывающие на местонахождение Новака, но Кальтензее, кажется, просто имел обыкновение что-то рисовать, разговаривая по телефону Боденштайн порылся в корзине для бумаг, Бенке обследовал ящики письменного стола, пока люди из оперативной группы ждали в коридоре.

— Он вчера был очень странным, не как всегда, — сказал комендант задумчиво. — В каком-то… приподнятом настроении.

Боденштайн, Бенке и Пия одновременно остановились и пристально посмотрели на него.

— Вы видели вчера профессора Кальтензее? Почему вы это сразу не сказали? — с досадой набросился Бенке на мужчину.

— Потому что вы меня об этом не спрашивали, — ответил тот с достоинством.

Рация руководителя оперативной группы затрещала, потом раздался голос, который едва можно было разобрать из-за атмосферных помех, создаваемых толстыми бетонными потолками здания. Комендант рассеянно крутил кончик своих усов.

— Профессор Кальтензее пребывал в настоящей эйфории, — рассказывал он, — чего, собственно, раньше никогда не случалось. Он пришел из подвала в западном крыле. Я этому очень удивился, так как его кабинет…

— Вы можете нас туда отвести? — прервала его с нетерпением Пия.

— Конечно, — кивнул комендант. — Но что он все-таки сделал?

— Ничего плохого, — саркастически ответил Бенке. — Предположительно, всего лишь убил пару человек.

Комендант остолбенел.

— Мои люди удерживают нескольких человек, которые, несмотря на запрет, вошли в здание, — сообщил руководитель оперативной группы высокопарным канцелярским языком.

— Где? — раздраженно спросил Боденштайн.

— В подвале. В западном крыле.

— Хорошо. Тогда пошли, — сказал коротко Оливер.

Шестеро мужчин в черной униформе охранников стояли спиной к полицейским с разведенными в сторону ногами и упершись руками в стену.

— Повернуться! — скомандовал Боденштайн.

Мужчины послушались. Пия сразу узнала Генри Эмери, начальника службы охраны предприятия Кальтензее; на сей раз на нем не было костюма и лаковых туфель.

— Что вы и ваши люди делаете здесь? — спросила Пия.

Эмери молчал и улыбался.

— Пока вы задержаны. — Кирххоф повернулась к одному из полицейских оперативной службы: — Уведите их отсюда. И выясните, откуда им стало известно, что мы здесь.

Мужчина кивнул. Наручники защелкнулись, и шестерых в черной униформе увели.

Комендант открыл для Боденштайна, Кирххоф и Бенке все имеющиеся помещения — архив, кладовые, электротехнические помещения и котельную, а также пустые подвалы. В предпоследнем помещении их поиски были наконец вознаграждены. На матраце, прямо на полу, лежал человек. Рядом стояли бутылки с водой, продукты, медикаменты и заморский ящик. Пия щелкнула выключателем. Ее сердце бешено колотилось. С легким жужжанием на потолке зажглась неоновая лампа.

— Добрый день, господин Новак. — Она села на корточки рядом с матрацем.