Константин Сапожников - Уго Чавес

• Название: Уго Чавес
• Автор: Константин Сапожников
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03641-3

Для единомышленников и всех людей доброй воли Уго Чавес навсегда останется «Команданте надежды», революционером без страха и упрёка, символом сопротивления в XXI веке, который только начинается. Он мечтал, что, завершив строительство общества социальной справедливости в Венесуэле, сможет «отойти отдел» и посвятить себя внукам, живописи, мемуарам, но при этом неизменно повторял: «Если мне дадут дожить». Он хорошо знал, что его ненавидят главари Империи, что западные спецслужбы ведут за ним беспощадную охоту. Смерть от пули или яда его не страшила, он стремился к одному: выполнить свою историческую миссию. Чавес победил и занял достойное место в Пантеоне латиноамериканских героев, рядом с Симоном Боливаром, Сальвадором Альенде и Че Геварой.

---

Так или иначе, но в школьные годы политика для Уго оставалась на втором плане. На первом по-прежнему царил бейсбол. Тренировки и матчи были главным содержанием жизни. Венесуэльская команда, играть в которой мечтал Чавес, называлась «Navegantes del Magallanes» («Мореходы Магеллана»). Уго знал имена ведущих игроков, историю их спортивных достижений в Венесуэле и переходов в команды профессиональной лиги Соединённых Штатов, где они делали блестящую карьеру и зарабатывали миллионные состояния. Если он добьётся своего, сумеет проявить себя, то триумфальный путь на бейсбольные поля США ему гарантирован. Уго завёл тетрадь, в которую записывал результаты матчей, биографии звёзд, игровую статистику. Стены комнатушки, в которой он жил, разрисовал эпизодами бейсбольных поединков.

Девушки интересовали Уго меньше. Возможно, из-за категорического запрета матери сыновьям приводить домой подружек (novias). «В нашем доме я их не позволяла, — вспоминала донья Елена. — Если они и были, то где-то там, вне дома».

В марте 1967 года Уго пережил сильнейшее потрясение: в авиакатастрофе погиб его бейсбольный идол Исаиас Латиго Чавес. Уго воспринял эту смерть как личную трагедию, как крушение прежде гармоничного мира.

Постепенно расширялся круг друзей Уго. Это были друзьябейсболисты, соученики по лицею, члены просветительского кружка Руиса. Так сложилась неформальная «Группа Баринас». Хотя её участники тяготели к политике левых, это было далеко не главным. Почти все выходные и праздничные вечера приятели проводили вместе. «Я чувствовал себя с ними очень хорошо, — вспоминал Чавес. — Обычно мы сидели в молодёжном баре, который находился по соседству с моим домом, или ходили отдыхать в клуб “Noches de Hungria” или клуб “Capanaparo”, где пела Бетсаида Волкан, красивейшая женщина». Эти клубы в Баринасе не претендовали на исключительность: есть деньги на чашечку кофе, стакан сока, можешь чувствовать себя спокойно, ты — полноправный клиент.

В дружеской компании была очень кстати гитара-куатро Чавеса, под аккомпанемент которой он исполнял copias, баллады народно-героического характера. Уго любил импровизировать, сочиняя на ходу новые куплеты. Это тоже соответствовало традиции музыкальной культуры льянос — брать какой-нибудь исторический эпизод, поэтически осмыслять его и доводить до слушателей в драматизированной, выбивающей слёзы форме. Нередко Уго пел для друзей шлягеры модных в то время певцов, особенно эквадорца Хулио Харамильо. Клуб «Noches de Hungria» получил это экзотическое название не потому, что его хозяином был венгр. Сентиментальные слова песенки Харамильо «Ночи Венгрии» были у всех на слуху. В скучном Баринасе пылкие страсти в далёком Будапеште, на берегу голубого Дуная, воспринимались как дуновение романтики, как мечта о чём-то несбыточном. Владелец клуба сделал правильный выбор. Провинция живёт мечтами.

В «Группу Баринас», помимо Уго, входило восемь человек: брат Адан, сыновья Руиса — Владимир и Федерико, Владимир Бустаманте, Иван Мендоса, Хесус Перес, Вильфредо Родригес и Анхель Родригес.

Душой компании был Вильфредо, шутник, весельчак, пародист. Братья Владимир и Федерико под влиянием отца стали в 1970-е годы организаторами партии «Causa R(adical)» в Баринасе. Именно Федерико позднее познакомил молодого офицера Чавеса с руководителем этой партии, опытным подпольщиком Альфредо Манейро, который вдохновил Уго на конспиративную работу в армии. Позже в партию «Causa R» вступил ещё один член «Группы Баринас» — Хесус Перес. Впоследствии он стал известным дипломатом и своей стремительной карьерой был обязан Чавесу. Став президентом, Чавес, помня о том, что Перес учился во французском университете и хорошо знает страну, назначил друга послом во Францию. Некоторое время Перес возглавлял внешнеполитическое ведомство Венесуэлы.

Чавес сохранял верность всем друзьям из Баринаса, не только членам «Группы». Среди них — Луис Рейес Рейес, который приехал в город с карибского побережья Венесуэлы вместе с отцом, техником нефтяной компании «Мобил ойл». Луис учился с Уго в одном классе, играл в одной команде, вместе с ним поступил в Военную академию, а позже участвовал в заговорах. Многие соратники Чавеса «сошли с дистанции» за годы его политической деятельности и президентства, но Рейес Рейес не поддался подобным искушениям даже в самые сложные периоды Боливарианской революции. В разные годы он был одним из министров в правительстве Чавеса.

В начале июля 1971 года Уго окончил лицей. В Баринасе не было своего университета, поэтому Уго собирался и дальше идти по стопам Адана, который уже был студентом Андского университета в Мериде, изучал физику и математику, предметы, которые нравились Уго. Правда, донья Елена в тайниках души надеялась, что второй сын пойдёт по духовной части, станет священником. Повод для таких надежд имелся: в 1962–1963 годах Уго был служкой в церкви в Сабанете и всегда с чувством вспоминал о кратком периоде своего служения Богу: «Тогда я научился любить Христа и по-прежнему люблю его. Христос является для меня самым высоким революционным символом».

От планов учёбы в Мериде Уго отказался, когда узнал, что там нет бейсбольной команды. Без любимой игры он своего будущего не представлял. Именно в это время, когда Уго был на перепутье, в Баринас на каникулы приехал друг Ангарита, учившийся в Военной академии в Каракасе. Курсанты привлекались начальством для рекрутирования новых учащихся, и Ангарита вручил Чавесу брошюру, в которой в самых радужных тонах описывались военная карьера и её преимущества. Уго с детства привлекало всё военное, достаточно вспомнить игры в войну и походы по местам прошлых сражений. В академии преподавали обожаемые им математику и физику. Ну и, конечно, громадным плюсом в пользу академии было то, что при ней имелась высококлассная бейсбольная команда. Без долгих раздумий Уго отправил свои документы в Каракас на предварительное рассмотрение. Уязвимым местом в них был «неуд» по химии, полученный Уго Чавесом на выпускном экзамене. Тем не менее через два месяца из Каракаса пришла телеграмма: «Прибыть 8 августа».

Неожиданное решение Уго поступать в Военную академию в семье встретили с противоречивыми чувствами. Возможно, потому, что после успешных выступлений Уго в матчах на национальном уровне все домашние представляли его будущей звездой высшей бейсбольной лиги. Разноголосица мнений смолкла после того, как мать сказала, что поддерживает Уго. По-своему он прав. Надо трезво оценивать ситуацию. Если сутана священника его не привлекает, то военная карьера предпочтительнее непредсказуемых взлётов и падений карьеры спортивной. Военная служба даст возможность вырваться из пут бедности и продвинуться по социальной лестнице.

Возражала только любимая Мама Роса, которая молилась, чтобы затея Угито провалилась. Она опасалась всего, что было связано с армией и военной службой. Внук успокаивал её: никакого риска для жизни нет, потому что партизаны сложили оружие и подписали мирное соглашение. Войны нет и больше не будет.

Глава 5 ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ: НА ПОДСТУПАХ К СУДЬБЕ

Существует легенда, что Чавес ступил на порог академии с томиком «Партизанских дневников» Че Гевары. Поддерживают её в оппозиционных кругах для того, чтобы доказать: Чавес с самого начала военной карьеры вынашивал конспиративные планы и в свои 17 лет действовал последовательно, ухищрённо и двулично по отношению к армии, которая, по большому счёту, дала ему путёвку в жизнь. Соответственно трактуется роль коммуниста Руиса: он был якобы «контролёром» Уго от компартии. Все последующие шаги Чавеса рассматриваются под этим углом: коммунисты тайно руководили им, чтобы со временем захватить власть в стране, однако Чавес оказался хитрее и повёл собственную игру, оставив коммунистов ни с чем.

Таких сомнительных легенд вокруг жизни Чавеса сложилось много, и они охотно используются недобросовестными биографами, исполняющими идеологический заказ по компрометации президента Венесуэлы.

Поступить в Военную академию Уго помогла его бейсбольная одарённость. Академия нуждалась в техничных игроках, и Чавес сумел-таки показать во время экзаменационного матча, что обладает хорошим классом для своего возраста. Проваленный экзамен по химии ему разрешили пересдать позже.

Итак, Уго стал членом большой кадетской семьи, в которую входили юноши из скромных по достатку социальных слоёв венесуэльского общества. Одни, как Чавес, приехали в Каракас из провинциальных городков, другие и вовсе были из деревенской глуши. Чуть выделялись столичные ребята, правда, не из богатых восточных районов новой застройки, а из западных — пролетарских, густо заселённых и окружённых убогими кварталами ранчос.

Военные эксперты, указывая на «народные корни» венесуэльского офицерского корпуса, часто сравнивают его с командным составом самой «элитарной» армии на континенте — чилийской. Военная карьера в Чили всегда считалась привилегированной. Нет, наверное, ни одной состоятельной семьи в этой стране, представители которой не служили бы (и не служат) в национальных вооружённых силах. Отбор в военные училища осуществляется с предельной строгостью и по классовому принципу. Учитываются расовая принадлежность кандидата, традиционная политическая ориентация его семьи. Десятилетиями в Чили существовал запрет на приём в училища индейцев мапуче и аймара. Элитарный характер формирования офицерского корпуса Чили сохраняется до сих пор. Чавес с его пролетарскими корнями и «расовым многоцветьем» ни при каких условиях не смог бы в Чили стать офицером.