Ольга Булгакова - Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)

• Название: Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)
• Автор: Ольга Булгакова
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2014

Обычно любовная история заканчивается свадьбой… А тут всё наоборот…. * * — Вы не передумали? Не желаете вернуться домой? Я повернулась к лорду, посмотрела в глаза: — Это мой второй законный шанс отказаться от брака, но Вы знаете, я не могу им воспользоваться. Вы не оставили мне выбора. — Я понял Вас, госпожа. Тем не менее, я должен задать еще один вопрос. Вы выйдете замуж за моего сына? — Да, я вынуждена.

---

— Небо, Мирэль, ты в порядке? — срывающимся голосом, спросил он. У него за плечом возник Илдирим. Оба брата, казалось, вообразили себе уже не одну сотню ужасов.

— Да, — я улыбнулась. — Да.

— Ты сознание потеряла. Прямо где стояла, там и упала, как подкошенная. И в чувство тебя привести не смогли. Ты точно в порядке? — допытывался Илдирим.

— Все хорошо, — успокоила я. — Мы победили демонов.

День десятый. Последний. Все закончилось. Шаманы, подпитывающие своими дарами демонов до последнего момента, были истощены и уже к рассвету десятого дня не могли противостоять нашим магам. Владыке, Йолле, Беро, Кадруиму. Магия других лордов и эльфов была исчерпана, все было отдано общему волшебству. Опустошенные Стержни не могли больше защищать наши войска. Дальше все зависело от боевых навыков каждого воина, от покровительства Великой…

Уже к полудню было ясно, что орки не победят. Им бы отступить, сдаться. Но у орков другие жизненные ценности. Для них смерть в бою почетней всего, для них важно было устроить эту, по сути, обреченную на поражение войну. И орки бились до последнего вздоха, игнорируя раны, не замечая боли. Келиар говорил, что только орки могут вводить себя в такое состояние, называемое вхемента. Он видел орков, продолжавших сражаться, не замечая копья, пронзавшего грудь, стрел, торчащих из живота…

Десятый день принес много боли и ран. Много смертей. Слишком много. Я делала все возможное, лишь бы избавить умирающих от страданий. И, закрывая глаза павших, видела, как смерть меняла лица. Гоблины, смуглые от природы или же с сероватой кожей, словно иссыхали. Черты становились острей, бледные губы белой полосой выделялись на темнеющем в первые же минуты после смерти лице. Темные глазницы пугали чернотой. Человеческие лица желтели, напоминая воск. Губы приобретали отталкивающий серый с синим отливом цвет, а глаза проваливались в сиреневые глазницы. А эльфы… Эльфы были красивы и в смерти. Лица погибших становились более хрупкими, сияющими, как чашка из тончайшего фарфора, когда смотришь сквозь нее на солнце. Их лица наполнялись внутренним светом, сохраняя живость линий. Потому умерших эльфов и называют пресветлыми…

В доме старосты появились раненые. Двое льеров и, к моему ужасу, Леньор и лорд Кадруим. Если за жизнь Седого эльфа я могла не беспокоиться, то от Посланника просто боялась отойти. Его очень серьезная рана была нанесена отравленным оружием. Как мне рассказал Леньор, лорд Кадруим схлестнулся с шаманом. Посланнику удалось победить, но какой ценой… Пытаясь остановить лорда в шаге от Вечности, я молила Великую за него и не могла сдержать слез. А не осознающий ничего, кроме жесточайшей боли, эльф изгибался в судороге, заходился в беззвучном крике. Его всегда спокойное, не отражающее эмоций лицо искажала мука, а я временами малодушно думала, что ему было бы легче умереть там, в бою… Лишь через несколько часов мне удалось убрать боль и, вспоминая все советы, всю науку Ледяного лорда, приготовить ему противоядие.

До полуночи оставался час, когда я вышла из дома старосты и занялась другими ранеными. Вечность отступила, я знала, что лорд Кадруим будет жить. Но радости от этого я не ощущала, мне было холодно, саднило сердце. Душу наполнило щемящее чувство потери.

Спустя четыре часа я сидела у постели Нэймара, сжимала его руку в своих ладонях и неотрывно смотрела в лицо единственного. А перед глазами проносились последние часы. Снова и снова.

С того момента, как я вышла из дома старосты прошло три часа. За эти дни я научилась определять время по степени усталости. Отошла от очередного воина, встретившись с осоловелым, бездумным взглядом падающей с ног от изнурения женщины, велела ей идти отдыхать. Она кивнула и потянулась за ниткой с иголкой. Я остановила ее, заставила встать и поручила заботам еще больше поседевшего за эти дни старосты. Вышла в темный двор, в этом доме, как и в других, мне делать было больше нечего. Но оставался дом старосты, могли привезти еще раненых. В воротах чуть не столкнулась с Вальтером.

— Леди Мирэль, — от его тона захолодело сердце. Я, почувствовав, как все нервы натягиваются, словно тетива лука, ждала продолжения. Но бледный юноша, мой мучитель, с непередаваемой болью вглядывавшийся в мое лицо, молчал.

— Что случилось? — спросила я. Голос прозвучал неожиданно требовательно и жестко. Я думала, что захлестывающую меня панику не удастся скрыть.

— Лорд Нэймар… — он беспомощно махнул рукой в сторону дома старосты.

Я бросилась туда. Во дворе мельком увидела окровавленного Келиара, нескольких знакомых воинов. Все комнаты на первом этаже были заняты, это я знала, поэтому сразу метнулась на второй этаж. Чуть не сбила с ног идущего мне навстречу Баркема. Дверь в ближайшую комнату была закрыта, перед ней стоял Колесар. Я потянулась к ручке, но телохранитель мужа встал в проеме, мешая мне.

— Леди Мирэль, не надо, — тихо попросил воин.

— Пропустите меня! — выкрикнула я, гневно глядя на эльфа.

— Нет.

— Что? — взвилась я и попыталась оттолкнуть Колесара. Но не тут-то было. Он намертво вцепился в косяк правой рукой, а левой, висящей на перевязи, пытался держать меня на расстоянии.

— Колесар! — завопила я. — Пропустите немедленно! Я смогу ему помочь!

— Нет. Пресветлый лорд Нэймар не хотел бы, чтобы Вы видели его таким, — глухо ответил воин.

Я отшатнулась от эльфа, отступила на шаг, уперлась спиной в стену. 'Пресветлый…'. Этого не может быть! Я не могла в это поверить! По щекам побежали горячие слезы, дыхание перехватило. Пустота в сердце, чувство потери затопило меня, причиняя острую, почти нестерпимую физическую боль.

— Пропустите меня, — еле слышно попросила я.

Эльф отрицательно качнул головой:

— Подождите немного.

Горечь в его голосе стала последней каплей. Закрыв лицо руками, разрыдалась. Я ругала себя за недогадливость, еще несколько часов назад должна была понять, что произошло непоправимое. Кто-то тихо подошел ко мне, встал рядом, осторожно обнял, но утешать не стал, просто привлек к себе. Я прижалась к холодному доспеху лбом, но спрятаться в объятиях от ужасной действительности было невозможно. Скрипнула открывшаяся дверь, я вывернулась из рук Келиара и встретилась глазами с Йоллой. Заплаканная ведара поспешно отвела взгляд и скользнула вниз по лестнице вслед за Беро.

Я зашла в комнату. На постели лежал Нэймар. Короткие черные волосы обрамляли спокойное, наполненное внутренним светом красивое лицо. Шею прикрывала свежая повязка, правая рука лежала на груди. Эсмерил в кольце поблескивал в такт трепетаниям свечи. Грудь любимого была недвижима. Я подошла к мужу, села рядом с кроватью, взяла его руку в свои ладони…

Нэймар был мертв.

Как мало времени было отпущено моему, нашему счастью. Ничтожно мало. А чтобы проститься с любимым и того меньше. Я готова была кричать от отчаяния, рыдать в голос, кляня несправедливость жизни… Но это бы ровным счетом ничего не дало. И я, закусив губу, чувствуя, как вместе с Нэймаром умерла часть меня, просто была рядом с любимым эти последние часы.

Говорят, душа эльфа еще двенадцать часов после смерти находится рядом с телом. В ту ночь, в то утро я почувствовала, что это правда. Магическим зрением я временами различала в комнате прозрачную, чуть поблескивающую золотом фигуру Нэймара. Мне не мерещилось, любимый был там со мной. Он гладил меня по щекам, так знакомо стирая большим пальцем слезы, целовал в лоб, становился за спиной, положив руки мне на плечи. И я словно наяву слышала его голос, те слова, что он сказал мне в Вороне. 'Ты сможешь без меня. Ты. Сможешь. Ради сына. Поклянись мне в этом'. А я беззвучно плакала, сжимая в ладонях с каждым часом холодеющую руку любимого.

Заходил Келиар. Пытаться меня утешить он не стал. Его сердце, как и мое, переполняла скорбь. Ему, как и мне, нужно было утешение. И ничто не могло помочь ни ему, ни мне. Лорд подошел к сыну, провел тыльной стороной пальцев по щеке Нэймара… ласково и осторожно, словно боялся разбудить спящего. Отступил на шаг, обнял меня, надолго замер в этой позе… Его боль, его отчаяние смешивались с моими… Единые в горе… Выпустив меня из рук, молча сел у окна. Бледное, словно неживое лицо Келиара на фоне черного квадрата окна, отблески свечи на доспехах. Дракон, изображенный на нагруднике, казался живым… Вспомнила про кровь.

— Вы не ранены?

— Нет. Это была… не моя кровь, — выдавил в ответ Келиар. Подняв на меня полный боли взгляд, спросил: — Может, ты хочешь узнать, как это произошло?

— Прошу, не сейчас, — я отвернулась, закрыла глаза, сдерживая слезы. Лорд промолчал.

Мы недолго сидели вдвоем. Зашел Владыка, сделав знак Келиару, велел лорду уйти. Келиар не сопротивлялся, не возражал. Кажется, ему вообще все стало безразлично. Повелитель переставил стул от окна ближе к кровати, сел рядом со мной.