Марина Рощина - Прощай, мафия!

• Название: Прощай, мафия!
• Автор: Марина Рощина
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Уютный детектив, cozy
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2690-0

Мир высокой моды охвачен ажиотажем: Александр Андреади вот-вот представит на суд публики новую, юбилейную коллекцию. Это будет триумф русского кутюрье! Но откуда ни возьмись появляется таинственный миллионер, явно имеющий зуб на Андреади. Удары судьбы обрушиваются на голову «русского Версаче» один за другим. Чем же он так насолил богатому иностранцу? Вот что интересует охотницу за сенсациями Анну Старцеву. Жаль, ее напарника Андрея Ветрова волнует совсем другая сторона модельного бизнеса. Аня и Андрей начинают собственные журналистские расследования, даже не предполагая, как скоро они пересекутся…

---

В одиннадцать часов вечера Дом моды Андреади навестила еще одна посетительница. Инга Скворцова, известная модель, кстати сказать, явилась сюда тоже второй раз. Днем она участвовала в приватном показе, который Андреади организовал для влиятельной клиентки. Тогда Инга потеряла мобильный телефон, за которым и вернулась в тот день поздно вечером.

Был еще один таинственный визитер, которого никто не видел в глаза, но факт существования которого, не сговариваясь, подтвердили сразу два свидетеля. Кирилл Фролов открыл записи, сделанные во время допросов, и постарался в мельчайших деталях вспомнить, как это было на самом деле.

…Первой на допрос явилась София Полонская, бесцветная неинтересная девица неопределенного возраста, непричесанная и с припухшими от слез глазами. Красивыми тонкими пальцами она комкала носовой платок и все время повторяла одну и ту же фразу: «Что теперь будет! Господи, что теперь будет!»

— Полонская София Павловна? — уточнил Кирилл Фролов.

— Да, — еле слышно выдохнула та.

Она здорово робела перед дядькой в погонах. А может, просто перед дядькой? С виду-то типичная старая дева, публика, кстати говоря, очень даже непредсказуемая.

— Отлично. А теперь расскажите, уважаемая София Павловна, как вы провели вечер 23 сентября.

— 23 сентября я ушла с работы в шесть часов вечера. С разрешения администрации, — добавила она, будто сидела на заседании комиссии по нарушениям трудовой дисциплины.

— Почему так рано?

— На семь часов вечера был назначен прием работ на конкурс «Первое платье», — пробормотала Полонская, опустив голову. — Я должна была в нем участвовать.

— Должна была или участвовала? — уточнил Фролов.

— Должна была.

— То есть, если я правильно понял, на прием работ вы не явились?

— Не явилась, — еще ниже пригнула голову Полонская.

— Почему?

— П-передумала, — заикаясь, ответила она.

— Почему?

— Не знаю. Испугалась, наверное. Я уже участвовала в этом конкурсе в прошлом году… и в позапрошлом тоже. Но не прошла дальше первого тура.

— Допустим. И чем же вы занимались вечером дома?

— Дома? Приготовила ужин, потом посмотрела телевизор.

— Что вы приготовили на ужин?

— Э-э… я не помню…

— А что смотрели по телевизору?

— Тоже не помню. Кажется, какой-то сериал.

— Какой именно?

— Я не помню, — всхлипнула Полонская. — Кажется, детектив.

— Отлично. Почему в десять часов вечера вы вдруг решили вернуться на работу?

— Мне нужно было срочно подогнать платье для клиентки. Я хотела оставить его на завтра, а потом подумала… раз уж я не пошла на конкурс, начну прямо сегодня.

— Вы вошли в здание через черный вход?

— Да, я всегда захожу со двора. Во-первых, не езжу на метро, во-вторых, не хочу беспокоить охрану.

— Дверь была закрыта или открыта?

— Открыта.

— Вас это не удивило?

— Нет. В одном из подвальных окон горел свет… Я решила, что там Андреади.

— Почему именно он?

— Это мастерская шефа, там хранилась его новая коллекция. Ключ от мастерской был только у него.

— А у вас?

— Ну… и у меня тоже.

— И что же было дальше?

— Я зашла в свою мастерскую, хотела сесть за работу. Но платья Дугаровой там не оказалось, хотя я точно помнила, что оставила его на рабочем столе.

— Куда же оно подевалось?

— Не знаю. Я подумала, может быть, Андреади забрал его в свою мастерскую?

— Зачем?

— Он иногда берет старые модели и перерабатывает их в новые. Очень редко, — добавила Полонская, как бы извиняясь за шефа.

— Почему же вы не зашли к Андреади за платьем?

— Я подумала, что раз уж он так засиделся в мастерской, значит, наверняка работает. Шеф очень не любит, когда его беспокоят в такие моменты. Я решила, что платье подождет до утра, и вернулась домой.

— Вы не заметили ничего подозрительного в мастерских? Может быть, запах дыма?

— Нет, ничего.

— Когда именно отправились домой?

— Не помню. Думаю, я пробыла в мастерской не больше пятнадцати минут.

— Вы ушли той же дорогой?

— Да.

— А свет в мастерской Андреади горел?

— Я не обратила внимания. Хотя… во дворе было очень уж темно.

— Вы сразу пошли домой?

— Да, — как-то неуверенно кивнула София.

— Кто-то может подтвердить ваш рассказ?

— Нет, — покачала головой Полонская.

— Очень жаль, — ответил Фролов.

На этом допрос был закончен. Из разговора с Полонской Кирилл сделал один вывод: барышня врет, врет много и некачественно, из чего понятно: она покрывает либо себя, либо близкого ей человека. Уж не Андреади ли?

Именно поэтому следующим на допрос был вызван «русский Версаче». Кирилл Фролов, который до сегодняшнего дня ни разу в жизни не сталкивался с представителями богемы, с любопытством рассматривал популярного героя светской хроники. Типичный голубец, презрительно подумал Фролов, покосившись на цветастые бабские тряпки, в которые был облачен Андреади, его тщательно уложенные волосы и наманикюренные розовые ногти.

Вопросы Фролова разнообразием не отличались. Он снова и снова выспрашивал о подробностях вечера 23 сентября.

— В девять часов вечера я принимал журналистку, прелестную молодую особу, Наталью Белостоцкую. Наш разговор длился ровно час. Она, конечно, не отказалась бы побеседовать подольше, — хвастливо заметил модельер, — но, увы, мое время стоит слишком дорого.

— Где проходил разговор?

— В моем кабинете.

— В вашей мастерской?

— Нет, в кабинете директора Дома моды Андреади. Довольно тяжело совмещать обязанности чиновника и художника, но мне пока это удается, — горделиво сообщил Андреади, который никогда не упускал возможности отвесить себе парочку комплиментов.

— Журналистка выходила куда-нибудь во время интервью?

— Да. Ей кто-то позвонил, она извинилась и вышла.

— Как долго она отсутствовала?

— Минут десять, не больше.

— Ваш кабинет находится в подвальном помещении?

— Нет, на первом этаже.

— Когда в этот день вы в последний раз были в подвале?

— Э-э, дайте подумать. В начале седьмого. Я разговаривал с Софией, она может подтвердить.

— Уже подтвердила. Кстати, это не вы забрали с ее рабочего стола платье, приготовленное на переделку?

— Платье Дугаровой? Зачем оно мне? — удивленно пожал плечами Андреади.

— Полонская сказала, что вы иногда берете идеи старых моделей, когда работаете над новой коллекцией.

— София так сказала? — гневно вскинулся Андреади. — Вот мерзавка! Это ложь, уверяю вас, молодой человек. У меня каждый день сотни идей, одна другой лучше. София просто завидует, швея несчастная. Глупая девчонка спит и видит стать модельером, но если тебе не дано, значит, не дано. Сколько раз я ей это говорил! Но она ничего слушать не желает, все мечтает о несбыточном.

— Значит, платье Дугаровой вы не брали, — уточнил Фролов, которого мало тревожили битвы талантов, — и в мастерские после шести вечера не спускались?

— Нет.

— А как вы прокомментируете тот факт, что София Полонская утверждает, будто в десять часов вечера в вашей мастерской горел свет?

— Свет? Быть не может. Попасть в это помещение могли только два человека — я и София. В десять часов вечера я ушел из Дома моды с Натальей Белостоцкой, и если в мастерской в это время горел свет, значит, там могла быть только София. Но если именно София видела там свет, означает это только одно.

— Что именно? — полюбопытствовал Фролов.

— То, что все это она выдумала, — глубокомысленно заявил Андреади и удовлетворенно откинулся на спинку стула.

— А зачем?

— А зачем она сказала, что я взял платье Дугаровой? Чтобы оклеветать меня. Черт, никогда не думал, что моя София такая интриганка. Вот только не пойму, чего она добивается? Без меня она все равно что ноль без палочки. Будет шить старушечьи платья да подгонять одежду в дешевом ателье.

— Чем вы занимались после того, как покинули Дом моды? — вернулся к цели разговора Кирилл.

— Я отвез журналистку домой, в Лебяжий переулок. Затем перекусил в первом попавшемся мне ресторане и поехал в свой загородный дом. Немного поработал… и примерно в двенадцать лег спать. Я жестко соблюдаю режим, это залог жизненного и творческого долголетия.

— Кто-нибудь может подтвердить ваш рассказ?

— Боюсь, что нет, — огорченно всплеснул холеными ручками Андреади. — Я, знаете ли, живу один, пока не нашел свою вторую половинку, — трогательно пояснил он Фролову, как будто в бульварных газетах не сообщалось, сколько половинок мужского полу стройными рядами промаршировали через холостяцкое жилище господина Андреади.

Следующей для дачи показаний была приглашена Наталья Белостоцкая. Журналистка в тот вечер общалась с Андреади последней и частично подтверждала его алиби касательно того пункта, что в десять вечера он никак не мог находиться в мастерской. Кирилл записывал в протокол данные Белостоцкой, а сам исподтишка разглядывал ее: хороша, ничего не скажешь! Эффектная блондинка с правильными чертами лица и дивной фигурой. Говорила она с легким иностранным акцентом, что если и было понтом, то вполне уместным — последние три года девушка прожила в Лондоне.