Александр Лозневой - Крепость Магнитная

• Название: Крепость Магнитная
• Автор: Александр Лозневой
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1983

Книга о людях, которым выпало на долю строить первенец наших пятилеток — легендарную Магнитку, о том, как в сложной обстановке, в преодолении огромных трудностей и лишений шло их духовное становление; как в годы войны, работая по-фронтовому, они считали себя бойцами крепости Магнитной.

---

— Вот ты какая!

— Какая?..

И лукавые глаза, и обнаженные до плеч руки, и вся эта, щекочущая воображение, девичья красота, казалось, нарочно открылись ему сегодня. Не смотреть, не упиваться ею — не мог. Горел желанием подхватить на руки, облапить, расцеловать, позабыть про все на свете. Ведь этому непременно быть! Быть не сегодня, так завтра. Ведь она, Лина, теперь его — навсегда, навечно! Стоял чуть смущенный, как бы не совсем понимавший, что происходит… Да нет же, ничего особенного! Все, как и должно быть. И не успел опомниться, как она обхватила его за шею, но вдруг отпрянула:

— Все!.. А теперь проводи меня.

— Куда в такую слякоть? Да и пальто не подсохло.

— Поздно уже. Я должна быть дома.

Взял за руки:

— Оставайся. Насовсем. Завтра в загс, к родителям, куда угодно!

— Нет, до субботы.

«До субботы, до субботы…» — мысленно повторял он, снимая пальто с гвоздика и одевая ее. И уже на крыльце шепнул: «Никому ни слова. Потом все уладится».

40

Был второй час ночи, а Дударев не ложился, ходил по комнате, оттопыривая губы и бубня про себя чужие, незнакомые слова. Многие предметы сдал, а вот… инглиш!.. Иностранный язык давался нелегко, с огромным напряжением. Дударев понимал: основа успеха в любом деле — это труд. Не таков он, чтобы бояться трудностей! Разве легко было, когда закладывали город? Сильные ветры, морозы, большинство строителей — в лаптях, в лохмотьях… А какое питание — без перебоев выдавался разве что хлеб, а остальное…

— Блу… блу… — снова забормотал Порфирий, но вдруг бросил тетрадку на пол: не получается! Не свойственно это русскому человеку. Блуминг вместо — блюминг… Да ну его!

А преподавателю нет дела, что свойственно, а что нет — написано в учебнике, будь добр выучи, а не хочешь — дело твое: получай двойку.

Подняв тетрадку, опять принялся за английский: хочешь не хочешь, а завтра сдавать. Перевел несколько фраз, запомнил по смыслу, а вот произношение — хоть плачь — не дается! Лучше бы по-немецки гыркать, куда проще. Но теперь, как говорится, хоть топором. Сам же попросился в группу, где изучают английский. Взялся за гуж — тяни!

Немного погодя, развернул на столе лист ватмана, стал пристально всматриваться в тонкие прожилки чертежей: кажется, все в порядке, ошибок нет. Да иначе и быть не должно: черчение — его страсть. Покончив, наконец, с заданием, взялся за свежую газету, но поздно — пора спать. Опрокинул набок одну, вторую табуретку, уложил сверху пару досок — кровать готова. Расстелил кожух, сунул под голову стопку книг — вполне нормально! Лежал на спине, думал. До субботы остались считанные дни, а он еще многое не успел сделать.

Против него по-прежнему родители, да стоит ли об этом! Главное, невеста не возражает. Согласна. Через три дня она станет его женой… Подумать только — он женат!.. Мать и отец Лины, ну конечно же, всю вину на него свалят. Но того не поймут, что их дочь сама так решила. Вчера у нее был — веселая, радостная, без улыбки слова не скажет. А сегодня во сне видел. Стоит будто в парке под железной пальмой, улыбается, а вокруг гроза, блестят молнии, от ударов грома дрожит земля. Схватил за руку скорее в дом… Скорее!

На этом и проснулся. Прислушался, что там гремит? Может, и вправду гроза? Нет, стук в дверь.

— Кто там?

— Умирал, что ли?! — кричит Антонио. — Второй гудок был!..

Натянул штаны, обулся, пулей вылетел из барака. Побежал, шлепая по грязи через площадь. Еще несколько минут — и проходную прикроют. Таков порядок.

Показав на ходу пропуск, Антонио быстро оказался на территории завода. Порфирий же, стоя перед Котыгой, нервно обшаривал карманы:

— Помню, ложил вот сюда.

— Наплевать, дэ ты его клав! Есть пропуск — проходь, нема — геть с дороги!

Отчаявшись, Дударев готов был вернуться в барак, поискать, но пока будет бегать, проходную закроют — и прогул обеспечен.

Он порылся в заднем кармане брюк и вдруг заулыбался:

— Вот же он!

Вахтер поднес пропуск к глазам: уж не подвох ли какой? То не было, а тут — на тебе! — и с упреком заключил:

— Такэ малодэ, а вже склероз.

Дударев ворвался в цех буквально за минуту до начала работы. Поднялся на эстакаду главного поста и едва занял рабочее место, как услышал:

— Идет!..

Оглянулся и увидел бежавшую по рольгангам чуть вприпрыжку, светящуюся ярким огнем болванку. Пропустил ее под валками, вернул обратно. Затем снова — к себе… Все, как и должно быть. Металл был податливый, мягкий. Из болванки получилась широкая, длинная плаха — готово! «Вызывай новую!» — сказал помощнику.

И тут заметил незнакомого человека, который стоял у барьера главного поста и пристально наблюдал за ходом прокатки.

От раскаленного металла нагревался воздух, обдавал оператора теплом. Дударев согрелся, а через некоторое время совсем размяк: клонило ко сну. Не выспался прошлой ночью. Сколько раз говорил себе: нельзя так, надо ложиться вовремя, и сам же нарушал эту свою заповедь. Увлекся, выполняя домашнее задание. Да и как иначе? Идти на занятие, как некоторые, без подготовки, он не может. Учиться так учиться!

Пропустив очередную болванку между валками, тряхнул головою, силясь отогнать дрему, и неожиданно стал куда-то падать. «Вот черт!» Вцепился в контроллеры, как бы опасаясь, что они могут выскользнуть из рук. Огляделся: где же болванка? Полураздавленная, плоская, она уплывала вдаль. Одним движением вернул ее обратно и опять увидел человека в кожаном пальто. Тот стоял, выпрямившись во весь свой огромный рост, широкоплечий, сильный. Что ему здесь надо?.. Дударев не мог не вспомнить, как на цеховом собрании еще недавно стоял вопрос о бдительности. Выступая с докладом, начальник цеха Сарматов утверждал, что иной раз на блюминге появляются никому не известные люди, однако их никто не останавливает, не интересуется, откуда и зачем они пришли. А между тем есть инструкция, в которой сказано: увидев постороннего, спроси у него пропуск. Нет пропуска — задержи.

«Бдительность и еще раз — бдительность!» — взывал огромный плакат, вывешенный в цехе.

С подачей болванок вышла заминка. Дударев поднялся:

— Что-то в глаз попало, — сказал помощнику. — Пойду промою. — Подадут болванку — не теряйся, принимай спокойно, как вчера. Ты можешь!

Подставив под кран голову, он сразу почувствовал облегчение. Вода как лед. Умылся, вытер лицо рукавом — совсем хорошо! Пошел на свое место и тут лицом к лицу столкнулся с человеком в кожаном пальто. Хмуря косматые брови, тот все так же поглядывал исподлобья. Не узнай, кто он, чего доброго, еще от начальника цеха влетит. Поднял голову и решительно спросил:

— Ваш пропуск?

Мужчина окинул парня непонятным взглядом и глухим басом произнес:

— Это хорошо, что ты такой бдительный. Но клевать носом на рабочем месте — не положено.

— Предъявите пропуск, гражданин!

Мужчина неторопливо полез в карман, достал из бумажника пропуск и, развернув, показал его настойчивому парню.

Взглянув на незнакомца, на фотографию и уже потом прочел: «Носов Григорий Иванович». Сменился с лица:

— Извините, товарищ директор!

— Ничего, — отозвался тот. — Ты поступил правильно, по инструкции. Но вот дремать на работе — никому не позволено. Ты же мог заснуть и тогда… представляешь, что могло быть?.. Как фамилия?

Директор вынул блокнот, однако записывать не стал. Подступил вплотную:

— Ну и почему же ты, Дударев, пришел на работу, не выспавшись? С девками прогулял, что ли?

— Курсовую задолженность ликвидировал, — тихо ответил оператор. — До трех часов сидел.

— Где учишься?

— В горно-металлургическом. Без отрыва.

— Понятно, — сказал директор. — Ну и как с задолженностью?

— Немного не успел. Но в общем…

— На троечки тянешь или как?

— Пока ни одной! — вспыхнул оператор, сердясь, что его обвиняют в плохой успеваемости. — Вот зачетка, если хотите!

Директор взял зачетную книжку, и его косматые брови полезли на лоб:

— Отличник? Ах, вот по-английскому…

— Не дается английский, — признался парень. — Но думаю, нет таких крепостей, которые бы…

— Не сомневаюсь! — поддакнул директор. — Но перед тем, как идти на работу, советую выспаться… Комсомолец?

— Кандидат в члены партии.

— Тем более, с коммуниста — спрос вдвойне.

Директор ушел, а минуту спустя Дударева вызвал начальник цеха.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, оператор думал и все не мог понять, зачем он понадобился Сарматову в такое время. Оказавшись в приемной, хотел было сразу пройти в кабинет, но секретарша зашикала на него: дескать, стучишь сапогами, как конь копытами…

— Меня вызвал начальник.

— Тихо! — пригрозила она пальцем. — Аркадий Глебович работает.

Немного погодя, заглянув в кабинет, сказала, что велено подождать. Минут через пять над дверью загорелась лампочка и секретарша, подтолкнув Дударева, велела заходить.