Андрэ Нортон - Рыцарь снов Мохнатая магия

• Название: Рыцарь снов Мохнатая магия
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма-пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5 - 85949 - 037 - 6

Может ли разум во сне перенестись в другое тело, в иной мир? В романе «Рыцарь снов» молодой американец во сне невольно переносится в тело принца полуфеодального мира, где идет жестокая династическая борьба. Во втором романе данного тома мальчик во сне переживает ряд приключений в теле разумного бобра, живущего среди разумных же животных в далеком прошлом нашей планеты.

---

При их приближении двери апартаментов императрицы распахнулись. Рамсей, призывая в качестве оружия старый гнев, смело прошёл вперёд. Императрица сидела в своём кресле под балдахином, закутанная в плащ, маленькая, коронованная — и смертельно опасная. Рядом с ней, в другом кресле, без занавеса, — Текла.

Рамсей бросил на девушку быстрый взгляд. Он старался все эти дни после нападения на пристани не думать о ней. Она участвовала в плане, который должен был привести его к смерти и забвению.

Юноша полагал, что она, будучи обвинённой, сошлётся на свой «долг». Что всякая жизнь, в том числе и её собственная, принадлежит Олироуну, что от неё ждут только служения. Странное чувство, которое он испытал, когда Лом признал его права, помогло ему отчасти понять герцогиню. Она была воспитана в вере, что истинный правитель — слуга своей земли, её защитник до самой смерти. Она признает всякую жертву достойной блага Олироуна, и никто не узнает при этом её личных чувств и желаний. Да, теперь он понимал её, но это не та Текла, которая сохранилась в его глупых воспоминаниях.

Он глубоко поклонился высохшей старой женщине на троне, менее глубоко — герцогине. Текла побледнела, лицо у неё застыло. Рамсей бросил взгляд на руки девушки, они не лежали спокойно на коленях, пальцы были плотно сжаты, она как будто с трудом сохраняла самообладание.

— Ваше царственное великолепие, — обратился он к императрице.

Она не стала тратить времени.

— Мы же с тобой договорились, незнакомец.

— Вы договорились, — довольно невежливо поправил он старую правительницу. — Но предложенное мне уже через час оказалось вовсе не тем, что вы обещали.

Текла развела руки.

— О чём ты говоришь? — спросила она.

Рамсей неторопливо повернул голову, посмотрел девушке прямо в глаза. Удивительно, какое искреннее выражение недоумения! Он слышал, что королевские особы никогда не бывают самими собой, что их жизнь — постоянное представление, и потому они с рождения актёры, но всё же её вопрос удивил юношу.

— Пусть не будет между нами тайн, хотя бы относительно прошлого, — ответил Рамсей. — Миледи герцогиня, ты очень тщательно подготовила маскировку твоего родственника-кровника. Потом вернула меня в Лом — должен признаться, что первоначальное спасение всё же кажется мне несколько странным. Неужели ты действовала обдуманно? В Ломе я, конечно, обнаружил, что не могу вернуться назад, в свой мир.

Тогда… — он снова повернулся к императрице, — произошло очень своевременное вмешательство преподобного, — Рамсей кивком указал на Оситеса. — Как ни странно, учитывая ваши интересы, он не позволил Мелколфу уничтожить меня. Я всё думаю, зачем было предпринимать другую, гораздо более сложную попытку. Должна быть для этого какая-то причина, но не думаю, чтобы кто-нибудь из вас оказал мне любезность и объяснил её.

Во всяком случае вы были очень откровенны со мной — относительно опасности, какую представляет моё лицо, — Рамсей коснулся своего подбородка, — в Ломе. Верховный советник может узнать, и это навлечёт на голову невинного чужестранца, завлечённого во дворец, новые беды… Поэтому меня и отправили на отлично подготовленную встречу с человеком, который, как мне позже рассказали, представляет собой самого высокооплачиваемого и эффективного наёмного убийцу в Уладе.

Но, к вашему несчастью, я тоже обладаю некоторым мастерством, не знакомым вашему миру, и потому спасся из этой аккуратной западни. Я выжил и потому стал неожиданным фактором…

— Ты веришь в это, на самом деле веришь? — вопрос задала не императрица, а Текла. Она больше не сжимала руки, пальцы её теребили складки богатой ткани. Глядя на них, Рамсей на мгновение вспомнил другие пальцы, может, более тонкие, но не лучшей формы, которые играли пятью картами с символами.

— Верю, — твёрдо ответил он.

Руки девушки застыли, она непонимающе смотрела на него. И Рамсей обнаружил, что не может в ответ посмотреть на неё. Но ведь в конце концов в этом обществе она наименьший из его врагов. А самый главный — высохшая кукла на троне, если не Оситес.

Шаман издал невнятный звук, но императрица повелительно подняла руку.

— Оставь, преподобный. У нас нет времени на распутывание старой путаницы. Перед нами стоит новая. Итак, в результате ты отправился к Очаллу и теперь ты император Лома — на словах… — глаза её яростно сверкали. — Ты считаешь себя лучшим для подобного выбора?

Рамсей пожал плечами.

— Может, и нет, но я жив…

— Тот, кто поддаётся Очаллу, не имеет жизни, — нападала она.

— Разве я ему поддался? — возразил Рамсей.

Он увидел, что все трос — стоявший у стены мрачный Бертал не в счёт — внимательно посмотрели на него. Рамсей украдкой оглянулся. Разве они не понимают, что когда пытались манипулировать событиями в будущем, мало чем отличались от верховного советника, пытавшегося манипулировать одним человеком?

— Если ты пока ещё не его орудие, — проговорила наконец императрица, — тебе этого не избежать, — но в голосе её прозвучала тревога. Взгляд её скользнул с Рамсея на Оситеса, словно задавая какой-то немой вопрос.

— Мне было сказано, — осторожно заметил Рамсей, пытаясь уловить реакцию троих, — что в этой игре я выступаю как рыцарь снов.

Звук втянутого воздуха… Текла прижала руки ко рту; глаза её испуганно распахнулись. Но заговорил Оситес.

— И кто тебе сказал это?

— Некая Эдайс, — коротко ответил Рамсей и продолжил, увидев, как подействовали на них его слова:

— Страх и Судьба, Страх и Королева Надежды. Говорит ли это что-нибудь тебе, Просвещённый?

Оситес медленно кивнул. Однако когда заговорил, то обратился к императрице, а не ответил на вопрос Рамсея.

— Ваше царственное великолепие, в этом ответ. В этом…

Она прервала священника.

— Я не понимаю ваших тайн, преподобный. Я знаю только, что сейчас этот… этот Каскар, который не Каскар, правит Уладом. И у его правой руки стоит тёмный, который всех нас приведёт к падению! Что ж, мы играли с судьбой, и вот наша награда. Но пока я жива… — теперь её яростные слова были обращены к Рамсею, — я буду защищать то, что сделал мой супруг! И обещаю тебе: я не лёгкий противник!

С высоко поднятым подбородком, с яростно сверкающи ми глазами, как у хищной птицы, она бросала ему вызов, гораздо более достойный и целеустремлённый, чем картинный бросок меча Бертала.

— Вы не знаете Очалла, — пусть она враг, подумал Рамсей, но нельзя оставлять её в неведении о планах верховного советника. — Он уже договорился с торговцами с севера и вот что он при этом получил: слушайте и поверьте мне, — и юноша кратко описал битву на гряде, не упустив ни одной ужасной подробности, чтобы показать, что может ожидать Лом.

— В Яснаби! — воскликнула Текла. Теперь она закрыла руками лицо и задрожала, как будто своими глазами увидела сцену бойни. — В Олироуне!

— Чудовищно! — плечи императрицы обмякли. Казалось, за несколько минут рассказа она ещё больше постарела.

— И ты союзник этого человека! Почему ты тогда открыл нам его действия? Хочешь использовать страх как оружие, чтобы заставить нас побыстрее сдаться?

— Я рассказал только то, что сам видел… и чувствовал…

— Рамсей поднёс руку к щеке, на которой обжигающее пламя оставило не рубец, но воспоминание. — Если бы моим намерением было вторгнуться в Лом, я бы дал Очаллу нужные ему пять дней…

— Чего же ты хочешь от нас? — воскликнула Текла.

— Чего всегда хотел — вернуться к себе.

— Но мы… Мелколф не может дать тебе это! — Текла раскраснелась, спина её выпрямилась, она смотрела на него как на угрозу, которую не должна признавать открыто.

— Да, — согласился Рамсей. — Поэтому — перед нами стоит проблема. Я теперь Каскар и не могу вернуться. А кто такой Каскар?

— Ты играешь словами! — императрица наконец открыто проявила гнев. — Девушка права — чего ты хочешь от нас?

— Ещё не знаю — пока, — ответил Рамсей. — Но предупреждаю: больше я в ваши игры не играю. И в игры Очалла тоже, — добавил он, поколебавшись секунду. — Он обладает непонятной мне властью, вам лучше в это поверить. Он намерен захватить власть в Уладе — любым путём, это вы тоже знаете…

— И ты явился сюда с ним… — снова начала императрица.

— Я взял его с собой, потому что так легче за ним следить. Оставь я его в Видине — вы захотели бы, чтобы на вас обрушились туман и пламя?

Впервые в разговор вмешался Оситес.

— Рыцарь слов… — медленно проговорил он. — И что тебе снилось?

— Ничего — пока.

— Эдайс… — произнеся это имя, Текла помолчала и продолжила с большей уверенностью: — Она великий чтец…

— Не успокаивайся этим! — выпалила императрица. Она бросила на шамана враждебный взгляд. — Мне кажется, преподобный, что дело Улада не нашло в тебе истинного сторонника. Похоже, мы были слепы. Нами управляли, как Очалл управлял Каскаром, и привели к этой ситуации по какому-то решению Просвещённых, которое не принесёт нам ничего хорошего! Слепы! Слепы! — она рукой прикрыла глаза. — Я стара, слепа и бесполезна! И Улад погибнет, потому что я не справилась.