Андрэ Нортон - Рыцарь снов Мохнатая магия

• Название: Рыцарь снов Мохнатая магия
• Автор: Андрэ Нортон
• Издательство: Сигма-пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5 - 85949 - 037 - 6

Может ли разум во сне перенестись в другое тело, в иной мир? В романе «Рыцарь снов» молодой американец во сне невольно переносится в тело принца полуфеодального мира, где идет жестокая династическая борьба. Во втором романе данного тома мальчик во сне переживает ряд приключений в теле разумного бобра, живущего среди разумных же животных в далеком прошлом нашей планеты.

---

И, наверное, из остатков воспоминаний Жёлтой Ракушки и пришло внушающее благоговейный страх имя этого лишь частично видимого призрака: он внушал ужас даже человеку, как осознал Кори. Гром-птица! И когда он мысленно назвал её по имени, образ её на один миг стал более чётким. Однако впоследствии Кори так никогда и не смог припомнить, что же именно он тогда увидел, а может, он и вовсе ничего не видел, а был просто ослеплён видом чего-то, что не дано понять человеку.

Впрочем, призрак Гром-птицы остался вместе с ним. И к этому смутному образу в воспоминаниях Жёлтой Ракушки добавилось несколько слов могущественного заклинания — очень могущественного. Кори не повторил их вслух, лишь повернул голову и посмотрел на создание из грязи, которое с каждой секундой становилось всё меньше и меньше похожей на глину и всё больше и больше — на загоревшую кожу поверх твёрдой плоти и костей.

Кори пристально глядел на шар головы, которая так никогда и не была до конца завершена, и мысленно повторил слова заклинания, пытаясь отрешиться от всего, кроме этих слов и необходимости снова и снова повторять их. Почему так необходимо сделать это, сказать он не мог, но только больше ничего иного он и не мог делать, чтобы не допустить завершения Изменяющимся его работы.

Вокруг него тонкой струйкой поднимался дым с каким-то резким запахом, но в основном его относило в сторону той фигуры, и туман каким-то образом цеплялся за грязь. Затем вытянувшиеся вперёд руки обхватили глиняное тело по обе стороны от тонкой талии и приподняли. Кори, по-прежнему не отводя взгляда от него, мысленно продолжал повторять слова, прилагая все свои силы. Он увидел, как Изменяющийся, двигаясь теперь на своих ногах, поставил грязевого человека в ослепительно пылающий и дымящий костёр, так что огоньки пламени запрыгали над ним.

Потом Меняющийся встал, и когда он выпрямился, его полузвериная фигура показалась ещё более странной. Он начал напевать какое-то заклинание. Однако Кори попытался закрыть уши, чтобы не слышать этих звуков, но мысленно попытаться вызвать Гром-птицу. И хотя его ноги не могли сойти с места, где, похоже, каким-то образом были пригвождены к земле, он обнаружил, — что немного может шевелить руками. Теперь они двигались, производя знаки, повторяющие слова, которые он мысленно говорил.

Сперва огоньки пламени поднимались очень высоко, достигая плеч фигуры, и дым скрывал её из виду. В этом дыме и словах напева ощущался какой-то триумф, торжество победы.

Руки Кори по-прежнему двигались, повторяя слова в его уме, и, наверное, Изменяющийся настолько был поглощён своей собственной магией, что не смотрел на то, что делал Кори.

И тут дым заструился и из ниоткуда появился ветер. Солнце закрыли тучи, и манера пения Изменяющегося резко переменилась. Он сделал ещё пару шагов, потом остановился, оглядываясь вокруг с какой-то осторожностью, словно только что очнулся от крепкого сна.

Ветер не только отнёс в сторону этот дым, но и, набросившись на горящие веточки костра, подбросил их вверх, закрутил, рассыпая в воздухе снопы искр, и унёс прочь первую, затем вторую, третью. Изменяющийся закричал, но голос его был теперь больше похож на завывание койота. Он выбросил вверх свою руку, словно чтобы остановить один из этих улетающих факелов, и костёр, должно быть, отозвался ему болью: он снова в ярости завыл.

Глаза его запылали жёлто-зелёным пламенем, переходя с уносимого ветром костра на Кори, и губы его раздвинулись, показывая клыки охотящегося зверя. Он энергично производил своими человеческими руками знаки. На секунду ветер слегка утих, и разлетающиеся искорки больше не наполняли воздух.

Но только теперь тучи так заволокли небо, что создавалось впечатление какого-то низко нависающего потолка.

Кори показалось, что протяни он руку, и легко коснётся их. И из этих туч вылетели молнии, Изменяющийся завертелся, когда его ударила одна сверкающая стрела, словно он не мог поверить в эту так внезапно начавшуюся бурю.

Он рыкнул на эти вспышки, снова обнажая свои клыки, и издал долгий завывающий юй. Наверное, он приказывал этим тучам разойтись, чтобы снова показалось солнце. Но только несколько секунд стоял он так, глядя на неистовство стихии. А потом повернулся, и в поднявшихся торчком ушах, в стоявших дыбом волосинках на плечах, в изгибающихся губах был виден гнев.

И снова его руки задвигались, производя знаки. Кусочек сознания Жёлтой Ракушки, всё ещё остававшийся в Кори, съёжился при их виде: хотя он и не был магом-бобром и не мог прочитать эти знаки, но в них он увидел великую силу.

Мысли Кори утратили стройность — и он не мог больше ясно припомнить те слова, которые остановили Изменяющегося. Однако, похоже, то, что он потерпел неудачу в этом сражении, теперь не имело особого значения. Наверное, он просто подготовил путь для ещё одной силы, которая возьмёт верх независимо от того, будет он продолжать вызывать её или нет.

Руки его грузно упали по бокам, словно снова на них надели цепи. И он не мог двигаться, даже когда одна из несомых ветром веточек обожгла ему шею своими искорками, опалила волосы.

Если ветер и утих немного в ответ на действия Изменяющегося, то потом он снова поднялся, разбрасывая костёр, словно какой-то метлой. И огоньки пламени почти все разлетелись, когда огромные капли дождя пали на землю, на последние тлеющие угольки, грязевую фигуру и Кори.

А затем Изменяющийся поднялся во весь рост, отбросив назад свою голову койота на человеческих плечах, глядя на небо и медленно поворачивая голову. Казалось, он пытался обнаружить в небе своего врага, искал там цель, чтобы направить на неё всё своё могущество.

Долгое мгновение стоял он так, и угольки костра с шипением чернели и гасли под лившимся дождём, и становилось всё холоднее и холоднее. Кори, который ещё несколько минут до этого чувствовал жар солнца на своих плечах в этом безлюдном месте, теперь дрожал и сотрясался под ударами холода.

Наконец решившись, Изменяющийся повернулся спиной к погасшему костру и фигуре, стоявшей в середине его, потом подошёл к одному из погибших кустов неподалёку и, наклонившись, сунул пальцы правой руки в ветки какого-то куста и одним рывком вырвал его из земли.

Из переплетения его корней маг достал сумку. Кори, увидев её, понял, что это именно то, за чем охотился Жёлтая Ракушка. Это и был величайший магический талисман Изменяющегося; и теперь его рука держала оружие, а он был готов противостоять всем духам неба, земли, воды и воздуха.

Вознеся вверх обе свои руки, он держал его, направив против всего буйства бури, качая им из одной стороны в другую, словно погремушкой, а, может, он хотел, чтобы духи, повелевающие этим ветром, полностью поняли, чем он угрожает им.

Ветер утих, дождь прекратился, тучи начали расходиться. И всё это время Изменяющийся, держа высоко свой могущественный талисман, танцевал и напевал. Этот напев не предназначался для человеческих ушей, он был сильнее, чем грохот любой молнии или сильнейшего раската грома.

Изменяющийся по-прежнему танцевал и напевал, держа магическую связку, как воин держит копьё, направленное на своего врага, и уводил прочь бурю, которая разрушила все его планы. Как долго он танцевал так, Кори не мог сказать: время больше не имело никакого значения.

Впрочем, в конце концов даже Изменяющийся устал: Кори снова обрёл способность видеть и слышать. И человеко-зверь теперь сидел на земле точно так же, как тогда, когда Жёлтая Ракушка впервые увидел его и наблюдал за ним из-за леса из окаменевших деревьев. Вот только в том месте, где находилось творение Изменяющегося, сейчас осталась лишь бесформенная масса глины, стекавшая с шарика, поддерживаемого двумя ногами, которые костёр запёк в более твёрдую субстанцию.

Изменяющийся поднял руку, державшую магическую связку и слегка ударил эту массу, и тут даже ноги снова превратились в грязь. Он долгое время смотрел на эту липкую кучу. Потом встал, отбросив назад голову, и издал один из тех далеко разносящихся воев. После этого он пристально посмотрел на Кори, и в его узких звериных глазах горел такой злобный блеск, что мальчик попытался, хоть и тщетно, освободиться от уз, удерживавших его.

Некоторое время Изменяющийся не двигался, хотя иногда поворачивал свою голову с ушами койота, навострив их, как бы прислушиваясь. Солнце уже зашло, оставив их в темноте ночи. Костёр больше не горел, и человеческие глаза Кори не могли так хорошо видеть в темноте, как глаза Жёлтой Ракушки. Но, словно Изменяющийся хотел доказать Кори, что он победил, он снова зажёг костёр, хотя и не на прежнем месте, и он не бросал в него содержимое пакетов с листьями.

Из темноты донеслось хлопанье крыльев, и пернатые фигуры показались в тени на земле, прыгнув потом в круг света вокруг костра. Вороны… десять… двадцать… ещё больше… прилетавших и улетавших, так что Кори не мог сосчитать их и даже знать наверняка, те ли это самые птицы. И когда ворона проносилась мимо Изменяющегося, она выплёвывала на землю жёлто-коричневую глину, которую человеко-зверь смешивал в одну кучу. И эта куча становилась всё выше и выше. А потом он собрал её и, напевая голосом, который едва ли был громче, чем шёпот, словно боялся, что его услышат, смешал новую и старую глину в одну кучу.