Джонни Псих - Красавица Леночка: обаяние Зла

• Название: Красавица Леночка: обаяние Зла
• Автор: Джонни Псих
• Жанр: Контркультура

Дорогие читатели! Это третья часть моей истории про девушку с удивительным и необычным внутренним миром. Первые две части называются «Красавица Леночка и другие психопаты» и «Красавица Леночка: Психопаты не унимаются!»

---

К счастью, однако, Джонни в очередной раз повезло убедиться, что мир не без добрых людей. На сей раз в роли доброго человека выступила его старая (они были знакомы на тот момент уже почти три года — рекордный для Джонни срок поддержания контакта, завязанного через интернет) знакомая Даша. Она любезно предложила ему взять с собой её зеркальный цифровой фотик. Даша всё равно собиралась скоро его продавать, а пока была готова одолжить Джонни на время поездки.

Поэтому менее чем за сутки до вылета в Израиль Джонни отправился в гости к Даше. Она не скрывала своего недоумения, когда в ответ на её вопрос «с кем?» Джонни ответил: «с сучкой». Вероятно, он при этом произвёл на Дашу впечатление человека, с мазохистским упорством наступающего на одни и те же грабли, и окончательно разбивающего себе тем самым больную голову. Она лишь сочувственно покачала головой, словно говоря тем самым: именно этого от тебя и следовало ожидать.

Но самым ярким событием того визита Джонни к Даше стало напоминание о себе собственно сучкой. В то самое время (ведь надо же было так подгадать!), когда Джонни находился дома у Даши, ему позвонила Леночка. Она первым делом поинтересовалась, где он находится и чем занимается. На что Джонни ответил правдиво, что находится в гостях и сейчас общается с хозяйкой. Леночка, однако, не унималась и требовала ей сообщить, как зовут хозяйку. Этот вопрос поверг Джонни в состояние ступора. Он просто не мог при Даше сказать Леночке вслух, что находится у Даши. Тем самым он открыто показал бы Даше, что сучка знает о его дружбе с ней, а ему этого совершенно не хотелось. В итоге Джонни сумел лишь смущённо промямлить: я тебе потом расскажу.

К счастью для него, Леночка не стала настаивать на немедленном отчёте. И лишь глумливо заметила: надеюсь, вы там хорошо проводите время. После чего добавила: «Я просто хотела тебе сказать, что там ходит автобус — экспресс то ли от станции метро Павелецкая, то ли от Павелецкого вокзала (она точно указала один из этих вариантов — просто Джонни потом не запомнил) до аэропорта Домодедово. Так что ты можешь ехать на нём. Джонни недоумённо ответил ей, что собирается ехать на автобусе от метро Домодедовская — ему так проще и удобнее. Тогда Леночка невозмутимым тоном пояснила: ну я же не знаю, как ты там собираешься ехать. Мне просто сказали про такой вариант, и я решила тебе позвонить, сообщить.»

Джонни был просто в шоке. В который раз он вспоминал школьные уроки истории и рассказы учительницы о причинах и поводах. Ему было совершенно очевидно: автобусные маршруты в аэропорт были лишь поводом для звонка, а отнюдь не причиной, как это пыталась представить Леночка. Но какова же тогда была подлинная причина? Этого ему так и не суждено было выяснить…

По возвращении домой Джонни принялся собирать вещи. Сама процедура сборов каждый раз вызывала у него сильную тревогу: а всё ли он взял? Страх забыть что-то важное вызывал навязчивые перепроверки, отнимавшие дополнительное время. Ситуация усугублялась тем, что нужно было доесть оставшиеся продукты — у него просто рука не поднималась их выкинуть, и одна мысль об этом вызывала сильный душевный дискомфорт. Джонни вспомнил, что раньше в подобной ситуации его мама подъела бы всё оставшееся после его отъезда. Нахлынувшие воспоминания о маме захлестнули его чёрной волной меланхолии.

В итоге, где-то ближе к двум часам ночи печальный и объевшийся Джонни завершил сборы. Поставил будильник и лёг спать. А спать ему оставалось не более трёх часов — в пять утра уже надо было вставать и ехать в аэропорт. Он поставил будильник на телефоне, однако на всякий случай попросил Леночку, чтобы она ему позвонила — на тот случай если тихая мелодия будильника в телефоне его не разбудит. Но сон не шёл к нему. И чем больше Джонни тревожился о том, как мало ему оставалось спать, тем более возбуждённым становилось его состояние. Ему очень некстати вспоминалось прочитанное в интернете о том, как потеря сна всего за половину одной ночи может угнетать функционирование иммунной системы. А это означало для него повышенный риск заболеть. И умереть на чужбине от какой-нибудь инфекции, которая поразит его и без того хлипкий, к тому же дополнительно ослабленный организм.

С такими мыслями ближе к 4 часам утра Джонни, наконец, погрузился в дурную дремоту, из которой ровно в 5 его вывел звонок то ли будильника, то ли Леночки. Поблагодарив Леночку, Джонни оделся, проверил ещё раз наличие загранпаспорта и прочего самого необходимого, не стал даже завтракать (в любом случае всё было уже съедено!), а только долго обессиленно тупил, будучи не в состоянии сообразить, нужно ли ещё что-то делать, или просто брать вещи и ехать. Наконец, уже в седьмом часу он поплёлся к метро.

Когда Джонни ехал на рейсовом автобусе в направлении аэропорта, он не мог не вспоминать с невыносимой тоской, как всего десять дней назад он провожал маму в последний путь на Домодедовское кладбище. Эти его печальные воспоминания то и дело прерывала своими звонками Леночка, которую её мама со своим «бойфрендом» уже привезли в аэропорт на машине. И теперь Леночку бесило, что она была вынуждена ждать.

Когда спящий на ходу Джонни подошёл к зданию аэропорта и занял очередь, его охватил ужас: там что-то проверяют! Но что? Вероятно, билеты? Но у него нет билета на самолёт — он у Леночки! Джонни набрал её номер. Конечно же, там не пускают идиотов, — глумливо и раздражённо ответила Леночка.

В аэропорту Джонни с беспокойством осознал, что Леночка не хотела даже сидеть рядом с ним. Леночка заявила, что сидеть ей скучно, и ходила где-то с телефоном, то ли отправляя смс, то ли разговаривая с любовниками или ещё с кем-то. Джонни вспомнил, как год с небольшим назад они с Леночкой сидели ночью в аэропорту и болтали, как давние друзья. Правда, тут же в его памяти всплыла и тема прошлогоднего разговора: Муся, ты купишь мне машинку? Теперь же даже Леночка понимает неуместность такого разговора. Получается, раз Джонни не купит ей автомобиль, им не о чем даже разговаривать?! От этой мысли Джонни стало невыносимо тоскливо и одиноко.

Непосредственно перед посадкой в самолёт Леночка соизволила — таки с ним поговорить. И высказала ему, что из-за его упрямого желания лететь именно в Израиль, а не в Турцию, они сейчас полетят на маленьком самолётике, который будет трясти со страшной силой.

Этот неприятный разговор, в результате которого Джонни дополнительно накрутил себя, только усугубил его мучения при взлёте. Когда самолёт оторвался от земли и стал набирать высоту, время от времени словно ныряя в воздушные ямы, вестибулярный аппарат каждый раз вызывал в больном мозгу Джонни невыносимо отвратительные ощущения погружения и всплытия. Крайне неприятное чувство невесомости вскоре сменялось также безрадостным ощущением перегрузки. Джонни при этом вспомнилось, как много лет назад они с мамой отдыхали в Бердянске на Азовском море. И однажды они отправились кататься на теплоходе. Началась качка. Конечно же, Азовское море — не Тихий океан, однако оно неглубокое, и это обстоятельство, вероятно, дополнительно усиливало волнение. А главное, Джонни с его никудышным вестибулярным аппаратом, много и не надо было. У него тогда началась самая настоящая истерика. Он стал кричать: остановите корабль! Потом, когда он с ужасным стыдом не раз вспоминал эту ситуацию (у него была дурная привычка травить себе душу, раз за разом навязчиво прокручивая в памяти самые неприятные случаи, которые случались с ним в прошлом; а с каждым воспроизведением такие воспоминания всё прочнее укоренялись в его мозгу), он, к счастью, не мог, конечно же, снова пережить те свои ощущения. Однако осознание абсурдности его поведения тогда недвусмысленно указывало ему на то, каким ужасным было тогда его душевное состояние. В самом деле: кто стал бы останавливать корабль ради него? Да и какой смысл, коль скоро был лишь один путь для него выбраться из этой ситуации — максимально быстрое движение корабля в сторону пристани. Кроме того, обычно ему было бы очень неловко жаловаться маме при посторонних людях, не говоря уже о том, чтобы устраивать такой спектакль. И потом, задним числом, он испытывал ужасный дискомфорт, осознавая это. Однако тогда, на теплоходе, ему было просто не до того.

Конечно же, теперь, будучи взрослым, он уже не кричал «остановите самолёт!» Тем не менее, в те моменты, когда становилось чуть полегче, Джонни не мог не осознавать, какой у него был страдающий и вообще жалкий вид. И с каким презрением воспринимала его Леночка, сидевшая рядом. Даже в этом своём жалком состоянии Джонни испытывал сильную злость по отношению ко всем этим умникам (скорее воображаемым, так как в реальном мире он давно уже практически ни с кем не общался; они олицетворяли для него класс нормальных людей, не понимавших, не принимавших и тем более не ценивших его, которых он поэтому ненавидел как класс), поучавшим его: «надо взять себя в руки!». Кому надо? Вам? А я не могу! Не могу, и всё! И что мне теперь делать? Убиться?! Да идите вы все на х**!