Шарль Эксбрайя - Мы еще увидимся, крошка

• Название: Мы еще увидимся, крошка
• Автор: Шарль Эксбрайя
• Издательство: Verba
• Жанр: Детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-85441-015-x

---

— До того дня, пока я вам не надоем!

— До того дня, пока вы мне не надоедите, и это опять верно. Вы видите, как мы прекрасно понимаем друг друга? Разве это не доказательство того, что мы рождены друг для друга?

— Вы мерзавец!

— Странное дело, вы так и не смогли избавиться от старомодных словечек…

— Значит, мою жизнь… мое счастье вы вообще не берете в расчет? И пусть я откажусь от всего в двадцать три года?

— Не пытайтесь меня убедить, что в вас вдруг проснулось призвание пастушки.

— Нет, Джек, просто желание жить чистой жизнью рядом с порядочным парнем.

— Мне противно видеть, что вы до такой степени лишены честолюбия! Похоже, вы серьезно втрескались в этого колосса в юбочке, а?

— И что из этого?

— А то, что вы мне даете лишнее основание избавиться от него как можно скорее.

Она вскочила, охваченная ужасом:

— Вы же не собираетесь…

— Сядьте, дорогая.

Она обессиленно рухнула в кресло.

— Скажите же, Джек, вы не собираетесь его убивать?

— Собираюсь.

— Но почему? Почему?

— Потому что он тоже будет чересчур много знать о том, чем я, по вашим словам, занимаюсь. Я даже вам открою, как я это сделаю… Вы можете оценить тем самым мое доверие к вам. Завтра, когда он будет входить сюда, Девит подстроит так, что он войдет первым.

Дункэн вытащил из ящика стола пистолет, снабженный глушителем.

— Из этой хорошенькой штучки можно выстрелить только один раз, но я неплохой стрелок, и одной пули будет достаточно. Самое трудное будет убрать это громоздкое тело…

— Вы чудовищны!

— Практичен, дорогая, я практичен, и уверен, что вы умерите свое возмущение, когда я презентую вам норковую шубку… Удивительное дело, насколько норка способна усмирить самое жгучее желание мести. Само собой, если вам не придет в голову помешать моим планам. Тогда я буду вынужден обуздать ваши эмоции самым жестким способом, к моему глубокому сожалению.

Резким жестом он приказал Патриции молчать, когда та уже было открыла рот. Тогда она услышала, что кто-то поднимается по лестнице, ведущей в кабинет. Запыхавшийся Девит влетел на всех парах. Несколько мгновений он не мог отдышаться, а эти двое смотрели на него с любопытством. Дункэн спросил:

— А где шотландец?

— В участке.

— Тьфу ты черт! Его что, засекли?

— Нет.

— Тогда почему его упекли?

— Потому что он играл на волынке на Шефтсбери-авеню.

— Вы издеваетесь надо мной?

Питер описал, какую невообразимую сцену ему пришлось наблюдать. Когда он закончил свой рассказ, Джек в задумчивости спросил, не обращаясь практически к своим собеседникам:

— Что бы это могло значить?

— Да он ненормальный! Я так и знал, что с этим идиотом мы влипнем в какую-нибудь историю!

— Замолчите и немножко пораскиньте мозгами, перед тем как что-то ляпнуть, Питер. Если бы он нес наркотики, можно было бы подумать, что он специально привлек к себе внимание полиции, ну хотя бы ради крупного вознаграждения.

— Вот именно!

— Но у него не было наркотиков, и он знал об этом.

— И что же?

— Другая гипотеза: он подставился, чтобы на нас донести… но я не вижу, что это могло ему сегодня дать? Вот завтра было бы другое дело…

— Так что мы решаем, шеф?

— Подождем.

— Но если он…

— Мы в этом убедимся, только когда объявится полиция.

— Это будет подходящий момент!

— Нет, Девит, время на этом остановится, и мы с вами закончим здесь наши земные похождения, ибо, представьте себе, я не собираюсь вкушать прелести тюремной жизни.

— Вы — может быть, но не я…

Дункэн выхватил пистолет и спокойно наставил его на своего подручного:

— Что судьба уготовит мне, то она уготовит и вам, Питер, нравится вам это или нет…

И, повернувшись с улыбкой к Патриции, он заявил:

— Не рассчитывайте, дорогая, что я вас оставлю после себя… Вы мне пригодитесь и на том свете тоже…

Телефонный звонок нарушил напряжение, которое, царило в кабинете. Джек взял трубку левой рукой.

— Да? Прекрасно… Он один?.. Тогда пусть поднимается.

Опустив трубку, Дункэн ограничился тем, что произнес:

— Мистер Макнамара, слава Томинтоула, прибыл собственной персоной… один.

Они замолчали и в тишине почувствовали, а не услышали — так обостренно сейчас все воспринималось — приближение шотландца. И вот наконец послышались тяжелые шаги Малькольма, приглушенные обилием драпировок и мягкой мебели. Дункэн, Девит и мисс Поттер застыли, вперившись в дверь. Когда Макнамара ее открыл, то замер на пороге, пораженный их видом, а потом спросил:

— Что происходит?

У него было до того ошалелое лицо, что вся троица вздохнула с облегчением. Дункэн спросил:

— Вы пришли один?

— Один? Ничего себе вопрос! А с кем бы, по-вашему, я должен был прийти? Держите, вот ваш сверток-кукла. Вы бы мне хоть сказали, что в нем будут завернуты сладости! У меня был идиотский вид в участке! Шпики мне сказали, что они не знали, что шотландцы кормятся, как лондонские младенцы. Еще бы немного, и я бы всерьез взорвался, ну, потому что всему есть свои пределы, в конце концов!

Из тех, кто его слушал, один Девит еще сомневался.

— А что вас дернуло играть на этой, туда ее мать, штуковине, да еще посреди Шефтсбери-авеню? Да вы точно хотели, чтобы вас арестовали, клянусь, а то стали бы вы это вытворять!

— Я именно и хотел, чтобы меня арестовали, старина дорогой!

Питер выругался и хотел что-то проорать от возмущения, но Дункэн не дал ему открыть рот.

— Мы вас уже достаточно наслушались, Девит!.. Мистер Макнамара, мисс Поттер и я были бы счастливы выслушать ваши объяснения.

Шотландец плюхнулся в кресло и начал с того, что обратился к мисс Поттер:

— Не пройдет и двадцати четырех часов, крошка, и мы катим в Томинтоул!

К великому удивлению шотландца, Патриция разразилась слезами. Он поднялся, подошел к ней, положил руку ей на плечо и нежно спросил:

— Какие горести, дорогая?

Эта сцена допекла Дункэна. Как бы он хотел, чтобы это время — эти двадцать четыре часа — проскочило как можно быстрее, дабы покончить раз и навсегда с этой сентиментальной гориллой. Что до Патриции, то она могла и подождать! Питер, от которого ничего не ускользало, просто упивался. Мирный голос Малькольма придавал молодой женщине ощущение безопасности. Она чуть было не призналась ему во всем, но в этот момент встретилась взглядом, с Дункэном и поняла, что он готов ее убить. И она устало ответила:

— Так, ничего… уверяю вас, ничего. Просто нервы…

— Когда вы будете в Томинтоуле…

Теряя свое обычное хладнокровие, Дункэн стукнул кулаком по столу:

— Какого черта! Макнамара, кажется, сейчас нё время разводить шуры-муры с мисс Поттер! Я вам задал вопрос и попрошу вас на него ответить, и немедленно!

Шотландец медленно подошел к письменному столу Джека и, посмотрев внимательно ему в лицо, констатировал:

— И вы тоже, дорогой старина, как будто нервничаете, с чего бы?

Дункэн побелел, что являлось признаком того, что он уже собою не владеет. Патриция испугалась, что, потеряв хладнокровие, он выстрелит в шотландца, у которого и в мыслях не было, что его подстерегает опасность. К счастью, в этот короткий промежуток времени, который отделял вопрос Малькольма от гибельного жеста Джека — схватиться за пистолет, — шотландец все так же мирно повел свой рассказ:

— Не буду скрывать, старина, я все-таки был обеспокоен… Эти лондонские шпики, мне кажется, уж что-то больно занялись мной… Я сказал себе — завтра, когда я понесу настоящий сверток, я буду рисковать головой… вот я и решил, пусть сцапают сегодня.

— Но с какой целью?

— Я подумал, что самое опасное место — это на подходах к Сохо, я не ошибся?

— Кончено.

— Мой вид интригует шпиков, а уж если я примусь играть на волынке прямо посреди улицы, тогда уж точно они меня упекут. В участке меня посчитают последним кретином, а я своими нескладными ответами наведу их на мысль открыть сверток. Так все и случилось. Они ржут надо мной, старина! И теперь уже ни в чем больше не подозревают, они меня жалеют, но по-доброму… Так вот, когда завтра я опять пойду под носом у шпиков, они скажут; «Гляди-ка, вот опять идет этот шотландец без царя в голове!» А уж раз я не буду играть на волынке, я спокойно протопаю у них под носом с моим свертком, но уже с наркотиками. Я даже не удивлюсь, если они перекинутся со мной парой приветливых слов…

— Мне кажется, Питер, вам бы не мешало поучиться тактическим приемам у нашего друга, — сказал Дункэн Девиту. Затем снова обратился к шотландцу: — Понимаете ли вы, Макнамара, что вы отменный трюкач?

Малькольм напыжился:

— В Томинтоуле всегда ко мне идут за советом, если что-нибудь пошло наперекосяк. По крайней мере, умные — идут.