Фрэнк Херберт - Барьер Сантароги

• Название: Барьер Сантароги
• Автор: Фрэнк Херберт
• Издательство: Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-85949-044-5

Издательская аннотация отсутствует.

Том 8. В издание вошли два внецикловых романа:

Под давлением (Under Pressure,1956.)

Барьер Сантароги (The Santaroga Barrier,1968.)

---

— Схвачено. Так, дайте-ка мне взглянуть на кормовой отсек. О’кей, можете проверять.

— Сколько мостков имеется в машинном отделении, и где они расположены?

— Но погодите, я же посмотрел на кормовой отсек…

— Сколько мостков…

— Да ладно уж. Один от центрального поста идет вперед. Один ведет вниз, на второй уровень, от складов.

Один, называемый уровнем А, ведет к верхним помещениям. Точно такой же, для нижнего уровня, называемого уровнем В. Короткий мостик между уровнями А и В к двигателям и танкам с кислородом. И один, самый короткий, к рубке, превращающийся в лестницу, когда она поднята.

— Хорошо. Вот видите, вы же можете, если приложите к делу мозги. А теперь расскажите, как расположены жилые каюты.

— Жилые каюты?

— Не уклоняйтесь от вопроса.

— Вот умник! Хорошо: капитанская на верхнем уровне с правого борта, сразу же за мастерской электрика. Первый офицер — по левому борту, за помещением для отдыха, служащим одновременно и лазаретом. Офицер по техобеспечению — по правому борту, под капитанской каютой, сразу же за складом оборудования. Офицер-электронщик — по левому борту, под каютой первого офицера, с тыльной стороны склада с продовольствием. Это место для меня. Пусть мне пробьют личную дверь на этот склад.

— Где находится камбуз?

— Это могу сказать точно. Он по левому борту, на нижнем уровне, вход через кают-компанию. Контрольный пульт состояния расфасованных продуктов находится напротив переборки, разделяющей камбуз и кают-компанию. Сами же эти два помещения, камбуз и кают-компания, размещены между комнатой отдыха и центральным постом.

— Что находится за жилыми помещениями?

— Механизмы индукционного движителя Палмера.

— Почему движитель индукционный?

— Потому что при максимальном давлении для этого класса подводных судов не должно быть слабых мест на корпусе, следовательно, в нем нет канала для вала винта.

— Сегодня ночью вы будете с помощью гипнофона изучать движитель. Учитесь действовать вслепую. Вот модель, которую надо проработать до послезавтра.

— О Боже!

— Назовите максимальное давление на корпус для «Хеллс Дайверов».

— 3100 фунтов на квадратный дюйм, что соответствует погружению на 7000 футов.

— За ответ — единица. Давление зависит от многих условий. В одном месте у вас будет все в порядке и на глубине в 7100 футов, но в другом — уже на 6900 футах все кончится катастрофой. Учитесь зависеть от аппаратуры статического давления. Теперь перейдем к составу атмосферы на судне. Что такое «вампир»?

— Небольшое устройство, которое во время глубинных погружений носится на запястье. Игла проникает в вену, и устройство докладывает, достаточно ли быстро идет поглощение С02, чтобы вы не отключились. Еще «вампир» реагирует на уровень азота.

— Назовите минимальный уровень поглощения.

— Когда поглощение падает ниже 0,2 по С02, вы впадаете в эйфорию. Если содержание С02 достигает 4 % — начинаются неприятности. С азотом бывает по-разному. Обычно на подводных буксирах от него избавляются, снижая его уровень. Зато добавляют небольшие количества гелия.

— Что делают, чтобы организм работал, справлялся с высоким атмосферным давлением?

— Распыляют в вентиляционную систему углеродистую ангидразу. Это ускоряет поглощение и вывод С02 в крови и препятствует образованию пузырьков.

— Тут вы ас. Вы знали об этом раньше?

— В моей системе дистанционного контроля за эмоциями «вампир» — очень важная составляющая.

— Естественно. Теперь, почему офицер-электронщик так важен?

— Связь с внешними контрольными двигателями кодируется волновыми импульсами. Если электронные системы откажут, когда буксир в погружении, он уже не подымется.

— Правильно. А теперь снова поглядим на чертежи.

— Только не это!

— Начнем с реактора. В подробностях.

— Чертовы «Дайверы»!..

Ночные сеансы гипнофонии накачивали в мозг Рэмси новые сведения: давление в корпусе, корпусный резонанс, корпус танка-баржи… система компенсации давления… магистральный канал… контроль за работой реактора… поиск и гидролокация… контроль за погружением… контроль клапанов… утечка реактора… гидроакустическая система автопилота… контроль атмосферы… автотаймер, модель IX… внешние и внутренние телекамеры, спецификации по обслуживанию… контроль гироскопа… дублирующий контроль… пластиковая баржа-танк, нефть… компоненты… игольчатые торпеды, системы внешнего захвата… складирование торпед… системы шифровки… системы… системы… системы…

Это было время, когда Рэмси чувствовал: его голова скоро лопнет.

Доктор Оберхаузен пришел к Рэмси на четвертый день подготовки. Помятая одежда делала его похожим на вытащенного из постели раввина. Он зашел тихо и уселся рядом с Рэмси, у которого на голове был учебный автомат с автоматической быстрой сменой слайдов.

Рэмси отнял плотно прилегающую к лицу маску аппарата от глаз и повернулся к Оберхаузену.

— А, верховный инквизитор.

— Вам здесь удобно, Джонни?

Слепые глаза глядели сквозь собеседника.

— Нет.

— И хорошо. Вы сюда не отдыхать прибыли.

Стул под доктором затрещал, когда тот переместил свое тело.

— Я прибыл по поводу Гарсии, офицера по техническому обеспечению в нашем экипаже.

— С ним что-то не так?

— Не так? Разве я сказал, будто что-то не так?

Рэмси снял свой слайдопроектор и уселся поудобней.

— Переходите к сути.

— Ах, нетерпение юности. У тебя есть досье на Гарсию?

— Вы же знаете, что есть.

— Достань его, пожалуйста, и прочти, что у тебя имеется.

Рэмси повернулся направо, взял папку с нижней полки кофейного столика и открыл ее. Фотография на внутренней стороне обложки представляла худощавого коротышку — около пяти футов семи дюймов. Латиноамериканская внешность, со смуглой кожей. Черные вьющиеся волосы. Сардоническая полуусмешка. Про таких говорят: в нем что-то от черта. Под фотографией заметка, сделанная почерком Рэмси: «Член команды по водному поло Истонского университета, выигравшей первенство. Увлекается гандболом».

— Читай мне, — сказал доктор.

Рэмси перевернул страницу и начал:

— Возраст — тридцать девять лет. Начинал с рядового состава. Бывший оператор ЭВМ. Лицензия радиолюбителя. Родился в Пуэрто Мадрин, Аргентина. Отец, Хозе Педро Гарсия и Агуинальдо, крупный скотовод, владелец ранчо. Мать умерла при родах, когда Гарсии было три года. Вероисповедание: католик. Носит на шее четки. Перед каждой операцией просит благословения у священника. Жена: Беатриса, тридцать один год.

— У тебя есть ее фотография?

— Нет.

— Жаль. Могу сказать, она довольно красива. Продолжай.

— Учился в Нью-Оксфорде. Это объясняет его британский акцент.

— Я весьма сожалел, когда Британские Острова были уничтожены, — сказал Оберхаузен. — Такая по-настоящему приятная культура. Солидная в своих основах. Нерушимая. Хотя это тоже признак слабости. Продолжай, пожалуйста.

— Играет на волынке, — прочел Рэмси. Он поглядел на доктора. — А вот это уже странно: латиноамериканец, а играет на волынке!

— Я не вижу в этом ничего плохого, Джонни. В некоторых случаях ничто так не успокаивает, как игра на волынке.

Рэмси поднял глаза горе.

— Ничего себе, успокаивает!

Он снова поглядел на руководителя ПсиБю.

— Зачем я читаю вам все это?

— Мне хотелось бы создать о Гарсии полное представление перед тем, как включить в мозаику последний фрагмент, полученный от Безопасности.

— Какой именно?

— Что Гарсия может быть одним из тех самых «спящих» агентов, что задали Безопасности так много бессонных ночей.

Рэмси фыркнул.

— Гарсия! Да ведь это же безумие! Точно так же можно подозревать и меня!

— А они все время следят и за тобой, — ответил Оберхаузен. — А что касается Гарсии — возможно; но может и нет. Контрразведка склоняется к тому, что «спящие» агенты могут быть на буксировщиках. Это подозрение касается и Гарсии. Безопасность уже собралась было отменить операцию. Я предложил им продолжать при условии, что ты будешь присматривать за Гарсией.

Рэмси вернулся к фотографии на обложке папки и поглядел на сардоническую полуусмешку.

— Могу сказать, мы все станем там шпионить друг за другом. Возможно, это «восточным» и нужно. Если же довести это до логического конца — у Безопасности развилась паранойя типа мании преследования.

Доктор Оберхаузен поднялся с ротангового стула, который ответил скрипом облегчения.

— Только не говори об этом джентльменам из Безопасности, когда они придут натравлять тебя на Гарсию. Да, и еще одно. Коммодор точит на тебя нож, которым и прирежет, если в операции произойдет какая-нибудь ошибка.