Святослав Рыбас - Громыко. Война, мир и дипломатия

• Название: Громыко. Война, мир и дипломатия
• Автор: Святослав Рыбас
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-03477-8

В книге Святослава Рыбаса представлено первое полное жизнеописание Андрея Громыко, которого справедливо называли «дипломатом № 1» XX века. Его биография включает важнейшие исторические события, главных действующих лиц современной истории, содержит ответы на многие вопросы прошлого и прогнозы будущего. Громыко входил в «Большую тройку» высшего советского руководства (Андропов, Устинов, Громыко), которая в годы «позднего Брежнева» определяла политику Советского Союза. Особое место в книге занимают анализ соперничества сверхдержав, их борьба за энергетические ресурсы и геополитические позиции, необъявленные войны, методы ведения дипломатического противостояния. Показаны внешнеполитическая практика, деятельность крупнейших мировых лидеров — Сталина, Рузвельта, Черчилля, Мао Цзэдуна, Аденауэра, де Голля, Хрущева, Андропова, Брандта, Никсона, Картера, Рейгана, Буша-старшего, а также знаменитых дипломатов Генри Киссинджера, Вальтера Шееля, Анатолия Добрынина, Валентина Фалина, Георгия Корниенко, Эгона Бара и др.

---

Вообще взаимоотношения внутри Антанты для советской дипломатии стали примером фантастической рациональности западной политики. Можно утверждать, что у Сталина, Молотова и Громыко были первоклассные учителя.

Главным для Лондона было удержать Россию в войне (русский фронт оттягивал миллион немецких солдат), и настроения в ближайшем окружении русского императора в пользу сепаратного мира были безжалостно пресечены. Посчитав, что «прогерманская партия» в окружении царя может быть опасной, Секретная разведывательная служба Британии организовала убийство Григория Распутина, открыто высказывавшегося за выход из войны. Британское же посольство в Петрограде поддерживало русскую «проанглийскую партию» в подготовке Февральской революции с целью сменить Николая II на более надежного для союзников политика.

Глава 4. ОТ ВЕРСАЛЯ ДО МЮНХЕНА

Экономика для гражданской войны

Но не Берлин и не Лондон разрушили Российскую империю, созданную Петром Великим. Это сделали русские люди, для которых государство, во многом не воспринимавшее их потребности и интересы, было чужим.

С созданием Военно-промышленного комитета (в целях добровольной «мобилизации промышленности» для нужд войны) начало реализовываться оформление параллельной власти российской буржуазии, причем не только столичной, но и провинциальной. Индустриальная война быстро делала то, что вчера казалось немыслимым. Косвенно было выражено недоверие доминировавшей петербургской финансово-промышленной группе, тесно связанной с высшей бюрократией и иностранным капиталом. С учетом десятков тысяч действующих кооперативов Союза земств и городов (Земгор) ВПК приобретал организующий гражданское общество характер. Это не могло не оказывать влияние на политические верхи и на армию. В основной массе офицеров русской армии были разночинцы и даже выходцы из крестьян, тогда как политическая верхушка государства была аристократической. В конце концов недовольство экономическим и военным управлением создавали в обществе совершенно новые связи.

Анализируя экономические причины мировой конкуренции, наш герой не преминул заметить: «Царская Россия нуждалась в займах ввиду больших платежных обязательств, которые она должна была покрывать в Англии и Франции в связи с дефицитом ее внешней торговли… В связи с войной положение еще больше осложнилось, так как до войны 45 процентов экспорта России уходило в Германию и другие страны Центральной Европы, с которыми она теперь была в состоянии войны, в то время как 90 процентов ее иностранного долга приходилось на союзные с ней государства. Это значит, что единственным для нее источником покрытия предвоенной задолженности являлись новые внешние займы»{34}.

То есть Первая мировая война явилась ловушкой для империи и, если хотите, проекцией на будущие проблемы СССР.

В Государственной думе образовался депутатский Прогрессивный блок, в который вошли около 300 депутатов из 420, а также многие члены Государственного совета. Его естественной опорой были насквозь буржуазные Военно-промышленный комитет и Союз земств и городов. Объединившаяся с умеренными фракциями, оппозиция потребовала права формировать правительство (ответственного перед Думой, а не перед царем), то есть продолжила борьбу за государственную власть. Вместо того чтобы продолжать формирование гражданского общества, либералы двинулись в направлении дезорганизации и изоляции режима. Вокруг Прогрессивного блока стали объединяться финансисты, промышленники, либерально настроенные члены Государственного совета, министры и даже генералы. Незавершенные экономические реформы Витте — Столыпина подталкивали финансово-промышленные круги и связанные с ними широкие круги интеллигенции к давлению на власть. По сути, в их лице «либеральный Запад» (активная группа культурного населения) с нарастающей силой давил на имперскую политическую систему, желая получить часть ее властных полномочий.

В конце 1916 года созрел антиправительственный заговор, о котором его участники сочли нужным сообщить английскому посольству в Петрограде. Февральская революция, опустившая имперский занавес, была логическим завершением их действий.

После отречения императора Николая II руководство Англии и Франции фактически бросило на произвол судьбы Временное (просоциалистическое, прозападное) правительство России, когда увидело, что оно не может обеспечить боеспособности русской армии. Лондон и Париж сначала поддержали заговор генерала Л. Г. Корнилова, а после его провала не побоялись усиления радикально настроенных большевиков во главе с Лениным, полагая, что большевики недолго продержатся у власти, после чего власть гарантированно перейдет к правым. Посол Франции Ж. Нуланс 8 ноября 1917 года телеграфировал в Париж: «По мнению собеседников, успех большевиков Петрограда будет мимолетным и не продлится свыше недели, ибо войска с фронта, к которым направляется Керенский, легко их одолеют»{35}.

Но в реальности было совсем не так. Исторические события всегда содержат непрогнозируемые сюжеты будущего.

После Октябрьской революции союзникам пришлось срочно менять свою стратегию. 3 декабря (по новому стилю) 1917 года английский посол Дж. Бьюкенен получил из Лондона рекомендацию о необходимости организовать на территории России «Южный блок» (Кавказ, Дон и Кубань, Украина, Румыния), что «позволило бы создать умеренно прочное правительство, которое во всяком случае при наличии у него нефти, угля и зерна поставит под контроль всю Россию».

Этот замысел (еще один «Мюнхен») был быстро реализован. 23 декабря 1917 года в Париже было подписано «Соглашение между Англией и Францией относительно действий в южной России» о разделе страны на английскую зону (казачьи территории, Кавказ, Армения, Грузия, Курдистан) и на французскую (Бессарабия, Украина, Крым).

В принципе ничего чрезвычайного в таком решении не было. Например, еще в марте 1911 года правительство Соединенных Штатов предъявило Мексике ультиматум: «В продолжение трех месяцев подавить революцию и гарантировать безопасность иностранным капиталам, иначе войска перейдут границу и установят порядок»{36}.

* * *

Решение союзников стало основой для поддержки антибольшевистских сил на Дону, а потом и на всем Юге. Бывшие союзники первоначально не преследовали в России явные внутриполитические цели, кроме тех, которые ставила перед ними продолжающаяся война с Германией. Выход России из войны менял всю стратегию союзников, так как сто немецких дивизий, уйдя с Восточного фронта, могли решить исход войны в пользу Берлина. Если бы немцы захватили Украину и Кавказ, они бы имели большие шансы, во-первых, выйти в Персию, где находилось «нефтяное сердце» британского флота, и, во-вторых, взять под контроль всю Центральную Россию.

* * *

Здесь уместно вспомнить одно высказывание министра иностранных дел Великобритании лорда Бальфурав 1919 году: «Единственное, что меня интересует на Кавказе, — это кто контролирует дорогу, по которой качается нефть, а аборигены могут хоть разорвать друг друга на части»{37}.

3 февраля 1918 года советское правительство аннулировало внешние и внутренние долги России. Особенно пострадали интересы французов, теперь российский долг в 10,5 миллиарда франков превращался в прах. Если до этого они продолжали сотрудничество с новой властью в попытках сохранить финансовый рычаг воздействия и восстановить Восточный фронт, то отныне их политика становилась враждебной. Долг Англии составлял 600 миллионов фунтов стерлингов. Россия вышла из-под финансового контроля. У Парижа и Лондона иных средств воздействия на нее не осталось.

9 марта в Мурманском порту началась высадка английского десанта, который должен был по начальному замыслу создать основу для отпора немцам и защиты находившихся здесь огромных складов оружия и военного снаряжения, но в связи с изменением стратегии превратился в часть оккупационных сил союзников. Всего в 1918—1919 годах на Север были переброшены 29 тысяч англичан, 7,5 тысячи американцев, около тысячи канадцев. Вместе с находившимися по линии Мурманской железной дороги бывшими пленными сербами, чехо-словаками и поляками они стали опорой антисоветских белогвардейских частей. (В январе 1918 года Чехословацкий корпус — 30 тысяч человек, — вскоре ставший опорой адмирала А. Колчака в Сибири, был объявлен воинским подразделением французской армии.)

История Гражданской войны не могла не быть в поле зрения Андрея Андреевича. «Из общей суммы (американских) кредитов в 10 миллиардов долларов, ассигнованных союзникам в 1917—1918 гг., 450 млн. долларов предназначалось для Временного правительства. Подавляющая часть этих средств пошла на финансирование белогвардейских армий»{38}.