Геннадий Дмитричев - Злой гений Дитриха Прусса

• Название: Злой гений Дитриха Прусса
• Автор: Геннадий Дмитричев
• Жанр: Боевая фантастика

В серию «Властители мира» вошли три мои повести: «Злой гений Дитриха Прусса», «Что хуже смерти?» и «Боги подземелья».

Чтобы всем понравилась книга, — «угодить» всем, наверное, нереально. Кто-то любит фантастику или фэнтези, кто-то предпочитает детективы или триллеры… Но, думаю, стремиться к этому нужно. Во всяком случае, можно попытаться. Именно по этой причине и постарался написать свои опусы в различных жанрах. Первую повесть писал как приключения с элементами фантастики. Вторую — детектив с элементами всё той же фантастики (куда же без неё, родимой). Третью — фэнтези.

Да, каждая повесть — отдельная история. Но есть у них нечто общее. Через всё три рассказа красной нитью проходит одна тема: извечная борьба добра и зла… Кроме того, их объединяют общие герои, переходящие из повествования в повествование.

---

— Да вы успокойтесь, господин Краймер, — в третий раз повторил инспектор. — Меня вовсе не интересует ваша личная жизнь. Вы не находите, что профессия сыщика напоминает профессию прачки? Порой приходиться копаться в чужом белье и, поверьте, это доставляет мало удовольствия.

— Хорошо, — немного успокоился Александр. — Я вдовец. Жена умерла четыре года назад — рак. Жану тогда не было ещё и восьми…

— О, извините. Родственники, друзья?

— У меня никого нет, у неё тоже… не было. Что касается друзей, здесь мы еще не успели ими обзавестись.

— Понятно. Теперь горничная.

— Мария честнейший человек. Послушайте, к чему всё это?! Мне кажется, мы только теряем время!

В это время в комнату вошёл полисмен. Инспектор вскинул на него вопрошающий взгляд, дозволяя говорить.

— Никаких следов, инспектор.

— А нож? — спросил Бор.

— Никаких следов, — повторил тот, кладя на стол, завёрнутый в кусок материи, продолговатый предмет. — Кроме…

— Хорошо, — перебил инспектор, бросая на Александра красноречивый взгляд.

— Скажите, господин Краймер, — спросил он, осторожно разворачивая платок, — это ваш нож?

— Не знаю, — неуверенно ответил Александр. — На этот вопрос вам сможет ответить Мария.

Бор взглянул на сержанта:

— Как дела с горничной?

— Она здесь. Полное алиби.

Через минуту напротив инспектора сидела Мария, ещё не старая, но далеко не первой свежести женщина. Глаза у неё были покрасневшие, то и дело подносила к ним платочек.

— Вы уже знаете, что произошло? — спросил Бор.

Мария, всхлипнув, кивнула:

— Да, ваши люди мне сказали, а то бы я их не пустила ночью.

— Хорошо. Ничего подозрительного вы не заметили, может быть, кто-то крутился вокруг виллы или стояла машина?..

— Не-ет. Всё было как обычно. Ушла я в половине десятого, сама заперла двери. Нет, на улице никого не было.

— Не думаете ли вы, что мальчик сам куда-то ушёл?

Мария отрицательно покачала головой:

— Нет, я так не думаю. Жан — дисциплинированный мальчик, он никуда не выйдет не предупредив. Вы знаете, я работаю у них очень давно. Ещё до кончины мадам… пусть земля ей будет пухом, — она громко шмыгнула. — Извините. Приехала вместе с ними в этот город. У меня же никого нет. Господин Краймер очень добрый деликатный и человек. Он знает, что я ещё могу составить кому-то партию. Снял мне жильё и оплачивает его…

— У вас кто-то есть? — перебил инспектор словесный поток. — Вы понимаете?..

— Да, то есть, нет, пока нет.

— Хорошо, — Бор откинул платок, прикрывающий большой столовый нож. — Скажите, это ваш нож?

Служанка, в испуге, отшатнулась:

— Его зарезали?!

— Успокойтесь. Нет. Отвечайте на вопрос.

Мария склонилась к столу.

— Не зн-а-аю, — виновато протянула она, — я затрудняюсь…Такие ножи есть в доме, но они продаются в любом хозяйственном магазине.

— Ясно. У меня ещё будет несколько вопросов к вам, а сейчас пройдите, с сержантом, на кухню и постарайтесь выяснить это.

Оставшись один, инспектор Бор вынул из кармана маленький, не больше портсигара, диктофон, перемотал плёнку и ещё раз прослушал рассказ Краймера. «Занятно! Одно слово — журналист! — многое, казалось ему неправдоподобным, преувеличенным. Но что-то настораживало в этой истории. Что? Пока не понимал. — На самом деле, зачем ему выдумывать? — размышлял он. — Или это часть какого-то хитроумного плана? Непохоже, — Бор ещё раз прослушал запись. — Странно, очень странно!»

Он взял в руки удостоверение: «Фраза написана обыкновенной шариковой ручкой, ничего примечательного. Без сомнения нож воткнули с размаха — слишком большой разрез, да и след на столе остался глубокий. Однако, какая точность! Или это получилось случайно?»

Его размышления прервал, появившейся в дверях, сержант:

— Инспектор…

Бор взглянул на него:

— Слушаю, докладывайте.

— Нож оказался хозяйским, — полисмен замялся, было видно, что он ещё хочет что-то добавить.

— Ну, что ещё?

— Одна маленькая странность, инспектор, не знаю, стоит ли…

— В этом деле много странностей. Говорите.

— На полу кухни много мусора, хотя горничная утверждает, что накануне убиралась… Я предполагаю, что преступники опрокинули контейнер, когда приходили за ножом.

«Вот и сержант считает, что здесь произошло преступление, — подумал Бор. — Но где же, в таком случае, следы?»

— Проверили? — спросил он вслух.

В ответ услышал привычное:

— Да, никаких следов.

— Где же ваша странность, сержант?

— Странность заключается в том, шеф, что мусор находится далеко от опрокинутого контейнера, в углах и вдоль стен, в середине же пол чистый. Впечатление такое, как будто мусор разметало струёй воздуха.

— Действительно, — усмехнулся инспектор, — странный след. Но боюсь, он не прояснит дела.

Глава 2 СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ

Казалось, в кабинете никого нет. Вдоль стен стояли высокие, почти до потолка стеллажи, заполненные толстыми, с «золотыми» переплётами, томами, вряд ли когда-либо раскрываемыми. Посередине комнаты, на красивом ворсистом ковре, стоял низкий, изящной работы, журнальный столик, по обе стороны которого размещались два огромных мягких кресла. В помещении царил полумрак. В одном из кресел сидел, почти утопая в нём, маленький человечек. Ноги едва доставали пола. Его можно было принять за ребёнка, если бы не большая голова с копной седых волос, несоизмеримая с тщедушным тельцем, и морщинистое, как печёное яблоко, лицо.

Человек был настолько мал, что вряд ли его заметил вошедший, если бы точно не знал о присутствии.

— Мальчишка здесь, господин Криг, — негромко доложил вошедший.

Карлик вздрогнул и, кряхтя, что-то недовольно бормоча себе под нос, поднялся с кресла.

В сопровождении охранника в полувоенной форме коричневого цвета, он засеменил по длинному, неровно освещённому, коридору. Кое-где, на шершавых каменных стенах, выступал иней, а с потолка свисали небольшие сталактиты.

Карлик остановился напротив белой пластиковой двери.

— Ошибки быть не могло? — тонким голоском, спросил он.

— Нет! — по-военному вытянулся охранник. — Жан Краймер… его отец…

Криг поморщился:

— Профессор будет очень недоволен, если опять произошла ошибка. Открывай.

Охранник вставил ключ-карту в замок и нажал кнопку сбоку, дверь бесшумно поехала в сторону. Комнатка была ярко освещена, и напоминала небольшую больничную палату, без какой бы то ни было мебели. Посередине этой странной палаты стояло кресло, наподобие самолётного. В кресле полулежал мальчик. Глубоко запавшие глаза закрыты. По чуть вздымающейся груди и неровному дыханию можно было определить, что мальчик спит.

С минуту карлик вглядывался в его лицо. Несмотря на фиолетовые круги под глазами, оно было красиво. На секунду в душе Крига шевельнулся червь зависти. Но лишь на секунду. Рот его исказило что-то подобие улыбки.

— Нет, ты никогда не будешь полноценным человеком! Ты в тысячу раз будешь хуже меня! — шёпот его походил на шипенье змеи, потревоженной в своём логове.

— Вы что-то сказали? — спросил охранник.

Криг повернулся к стражу:

— Хорошо, я доволен. Надеюсь, прошло всё гладко?

— Как всегда.

— Хорошо, — и уже от двери добавил: — Да, пристегните его к креслу, профессор не любит лишнего шума.

Вернувшись в кабинет, Криг вновь погрузился в кресло. До доклада профессору ещё оставалось время.

«Да, — думал он, — профессор Прусс великий человек и гениальный учёный, но не совершает ли он ошибку, приказав притащить сюда этого парня? С малышами куда легче… по крайней мере, они не задают вопросов. С другой стороны, конечно же, нельзя прощать этому журналюге, — в его глазах вспыхнула злоба. — Потеряны лучшие годы! Ещё тогда я мог стать баснословно богатым, и кто знает, был бы я таким, какой сейчас?..»

Затем размышления его приняли более будничный характер: «Первая партия «воспитанников» уже подрастает. Отличные выйдут солдаты — всё сметут на своём пути! Уже сейчас они почти вдвое сильнее охранников… А кожа — не нужно никакого бронежилета. У профессора, кажется, есть ещё одна цель. Но даже мне он её не доверяет. Впрочем, догадаться не сложно… И вообще, в последнее время, профессор всё чаще и чаще стал избегать меня. Даже руки не подаёт. Брезгует?» — Кригом владели противоречивые чувства. С одной стороны, он привязался к Пруссу и даже, по-своему, полюбил. Но с некоторых пор, между ними пробежала чёрная кошка и, постепенно, отношения стали портиться. Впрочем, ни тот, ни другой старались этого не показывать.