Аскольд Шейкин - Солдатская дорога домой

• Название: Солдатская дорога домой
• Автор: Аскольд Шейкин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Шейкин Аскольд Солдатская дорога домой

Аскольд Шейкин

Солдатская дорога домой

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОД СЕНЬЮ ЮПИТЕРА И ЗЕМЛИ

...При посещении небесных тел применение любых методик и аппаратуры не обесценивает важности непосредственного впечатления. Как правило, лишь после личного осмотра космонавт выносит окончательное суждение. Поступать всегда только так - вопрос чести.

п.9 Космического Устава 2014 года.

1. ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ

Когда крест на диске гравитационного компаса стал симметричным, Радин остановился. Он опустился на колени, слегка вдавил коробку компаса в пористую почву астероида и, поднявшись с колен, огляделся. Частокол каменных пиков окружал котловину. Красноватые пятна освещенных солнцем скал причудливыми зубцами чередовались с такими глубокими тенями, будто там были провалы... Как все это знакомо! Четырнадцатый космический рейс!..

Радин снял со спины излучатель и, опершись на него, стал глядеть поверх скал в черное небо, усеянное блестками звезд. Двигатели ракетного пояса сами собой изменили режим работы. Голубоватое низоновое пламя угомонилось и теперь едва достигало плеч.

В наушниках послышался голос Тополя:

- Где ты, Рад?

- Я уже на месте третьей шахты.

- Ты начал проходку?

- Пока еще нет. Центр не закончил контроля. Но это дело пяти минут! А как у тебя?

- Прохожу последние метры. Шахта очень удачная! Вот только на Юпитер все еще не могу спокойно смотреть. Я же впервые так близко к нему.

- А ты не смотри.

- Не получается, как ни стараюсь. Едва оглянешься - он снова над головой!

- Думай тогда, что Юпитер уже миллиарды лет остается таким! В его атмосфере все процессы давным-давно пришли в равновесие! Для юпитерянского неба это то же самое, что для нашего, земного, - безмятежная синь!

- Знаю, Рад, знаю, - голос Тополя стал заглушаться шорохом. - Все, торопливо закончил он. - У меня - все. У меня восход... И я уже очень соскучился по тебе!

Радиофон автоматически выключился. Радин перевел глаза на скалы. Солнце ушло. Но темнота не наступила: рассеивая мрак пепельными сумерками, над горизонтом медленно поднимался гигантский - в полнеба! туманно-полосчатый шар Юпитера.

Это было удивительное зрелище. По поверхности Юпитера параллельными потоками двигались серые и бело-голубоватые пояса. У экватора - быстрей, у полюсов - медленней. Казалось, вот-вот они закрутятся до отказа, и тогда...

Радин тряхнул головой, отгоняя вдруг овладевшее им тревожное ожидание грозящей катастрофы. Бедняга Вил! Смотреть на Юпитер вблизи и в десятый раз не легче, чем в первый!

Сквозь одну из белых полос проступало багровое пятно. Сумерки приобрели красноватый оттенок. Негромко затрещал дозиметр: "Повышенная радиация!" Радин продолжал спокойно стоять. Он знал: информатор корабля, конечно, тоже получил известие о повышенной радиации и уже включил над скафандром магнитную защиту.

Пять минут прошло. Отцепив от пояса щуп ультразвуковой связи, Радин вогнал его конец в почву, подбородком нажал клавишу вызова.

- Сообщите суммарный анализ, - приказал он.

Свистяще-высокий голос информатора ответил тремя десятками цифр. Цифры не содержали ничего неожиданного.

"Соскучился, - повторил Радин про себя и рассмеялся. - Чудак! Разве по мне ты соскучился? Ты просто привык, все время видеть меня рядом с собой! А вот я-то, пожалуй, действительно привязался к тебе сильнее, чем к сыну..."

Они познакомились полтора года назад. Радин уже тогда был одним из самых известных космонавтов Земли. А жизнь известного космонавта (такова диалектика славы) - это режим, тренировки, подготовка к новым полетам, обсуждение результатов, полученных в старых... Каждый час на счету! С трудом удалось выкроить день, чтобы слетать в один из геофизических отрядов Академии наук СССР. В этом отряде занимались предсказанием землетрясений, с воздуха наблюдая признаки их приближения. Такой метод мог представить интерес в космических экспедициях. Если только, конечно, он был не слишком трудоемок и достаточно точен.

Во владивостокском аэропорту Радина встретил высокий худощавый молодой человек в сером форменном костюме и фуражке летчика гражданской авиации главный геофизик отряда Вил Сергеевич Тополь. Прочитав предписание, протянутое Радиным, он улыбнулся, слегка развел руки.

- Когда мы сможем вылететь? - спросил Радин, оценивающе глядя на своего нового знакомого и стараясь определить, что таится за этим: растерянность при встрече со знаменитостью или сдержанность. - И сделаем так, продолжал Радин, - все объяснения потом. Прежде я хотел бы взглянуть, как практически проходит работа.

- Идемте, - ответил Тополь, улыбаясь еще приветливей. - Самолет уже на взлетной полосе.

- Ай да-да! - воскликнул Радин. - Темпы у вас тут весьма подходящие!

Тополь удивленно посмотрел на него. И Радин понял: о нет, его новый знакомый не рисовался. Сдержанность, радушие, деловитость присущи ему по натуре.

Автомат выводил самолет в намеченную точку, и, предупредив людей коротким вскриком сирены, круто бросал его вниз - всякий раз с высоты двадцать пять - двадцать шесть километров и почти до земли.

Радии был пассажиром в этом полете. Тополь - работал. На экране в центре приборной доски в самые неожиданные моменты вдруг возникали очертания береговой линии, изломы рек - обычная радиолокационная карта местности под самолетом.

- Структура номер такой-то, - говорил Тополь в микрофон и начинал нажимать кнопки, окружавшие экран снизу и с боков.

Он стремился сделать изображение на экране очень ярким и четким. Иногда это ему удавалось, и тогда на движущейся бумажной ленте над экраном появлялись столбцы цифр. Если не удавалось, возникали столбцы точек, и самолет вновь начинал метаться по небу в поисках "структуры".

Это было похоже на азартную напряженнейшую охоту, в которой участвовали попеременно то человек, то машина, и при этом Тополь еще успевал подарить Радину улыбку - то победную, то разочарованную, то виноватую.

Уже после четвертого пике Радин с неудовольствием подумал о том, что предстоит еще пятое, а потом и шестое... Было же их - восемнадцать!

Наконец приземлились. Радин чувствовал себя основательно вымотанным. Какая мерзость: ему пришлось взять себя в руки, чтобы не дрожали колени! И Тополь сразу уловил это! Идя по аэродромному полю, он сказал с извиняющейся улыбкой:

- Вам было неудобно в полете из-за костюма. У вас там, - он кивнул вверх, в небо, - другие костюмы...

"Противоперегрузочные костюмы у нас точно такие же", - подумал Радин.

Говорить ему не хотелось.

До самолета, которым Радин должен был возвращаться в Москву, оставалось четыре часа. Тополь пригласил его в гости.

Монорельсовая дорога унесла их за двести километров, в город-спутник Майское. Это заняло двенадцать минут. Времени оставалось более чем достаточно. С вокзала пошли пешком.

Аллея вилась по склонам холмов, ответвляясь то влево, то вправо. Сквозь листву тополей проглядывали высокие здания.

Тополь шагал широко, свободно размахивал руками, безмятежно поглядывал по сторонам. Радин же думал о том, что условия, в которых работает этот человек, давно уже открыли ему путь в космос. Но сам он, как видно, не знает ни того, на что способен, ни того, что быть космонавтом - величайшая радость.

- Сколько вам лет? - спросил он.

- Старый уже, - рассмеялся Тополь. - Двадцать шесть!

- Давно пикируете?

- Третий год.

- Этот метод применяют в других местах?

- Нет. Пока нигде. Он и родился в нашем отряде.

- Автоматы не могли бы сами вести наблюдения во время пикирования?

- Нет. Пока еще слишком многое приходится делать по интуиции.

Тополь смягчил эту фразу улыбкой. "Я не хвастаюсь, - сказала улыбка. Со временем автоматы будут справляться и сами".

- Ну а выгоды?

- Простыми полетами мы получаем прогноз за пять-шесть часов до землетрясения. Нашим методом - за девять-одиннадцать. Иногда это имеет очень большое значение. Особенно если в зоне землетрясения оказываются города или гидросооружения.

"Поразительно, - подумал Радин. - За все время он не задал мне ни одного вопроса! Что это? Отсутствие элементарной любознательности?"

Деревья расступились, открывая тринадцатиэтажный дом из голубого и розового стекла, расчерченного алюминиевыми переплетами рам. На крыше дома раскинулся сад. Зеленые водопады виноградных лоз низвергались с балконов. Вечер был жаркий и душный. На балконах наверняка царила прохлада.

- Вот здесь я живу. Комнаты мои на ту сторону. Они без балкона, Тополь протянул руку по направлению к дому.

И тотчас же, словно бы подчиняясь этому жесту, от подъезда отделилась женщина в бело-красном плаще.

Почти бегом - счастливая, смеющаяся - она подошла к ним. Радин увидел, что она так же молода, как и Тополь, и хотя слегка раскоса и скуласта ("Татарка или монголка?" - подумал он), чем-то очень похожа на него: черноглаза, худощава, с отзывчиво подвижным лицом.