Сборник статей - Личности в истории. Россия

• Название: Личности в истории. Россия
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91896-043-1

История России богата на достойных людей, создававших и само государство, и его культуру. Хочется знать их и гордиться ими. Правители, писатели, ученые, философы, просветители, музыканты, художники прошлых веков и современности – им посвящен сборник статей «Личности в истории. Россия».

Статьи эти на протяжении более чем 10 лет публиковались в журналах «Новый Акрополь» и «Человек без границ» и неизменно вызывали огромный читательский интерес.

---

Уйдя в отставку, он и в мирную жизнь перенес дух сражений. Повесив саблю на стену и взяв в руки перо, он в лихой гусарской атаке штурмом взял литературный Парнас. К моменту выхода первого его стихотворного сборника все места на поэтическом небосклоне, казалось, были уже заняты. Россия зачитывается стихами Жуковского и Вяземского, уже написано «Горе от ума», во всей своей чарующей красе звучит лира Пушкина. Что нового может сказать, а тем более спеть, отставной солдат? А ведь смог.

Его творчество навсегда осталось образцом военной лирики. В поэзию Давыдов привнес все лучшее, чем жил на войне. Его юмор остр, как его сабля. Его сатира бьет наповал, подобно меткому выстрелу из пистолета. Его рифмы напористы и неудержимы, как кавалерийская атака.

Многие пытались запечатлеть на бумаге историю войны 1812 года. Получались подробные, точные, но сухие описания фактов – и только. Давыдов сделал из войны поэму. Он создал новую поэзию – «поэзию подвигов, побед и славы». И именно его взгляд на события понравился и прижился. В его стихотворениях и дневниках – не просто хроника событий, здесь бесценные рецепты побед.

Война во все времена – страшное испытание. Холод, голод, бытовая неустроенность, постоянная угроза для жизни… Но если сокрушаться по поводу всех тягот и невзгод походной жизни, то кроме этих тягот ничего и не увидишь. Какие уж тут подвиги! А смерть герою не страшна. Погибнуть на поле боя – честь для офицера. Гораздо хуже сытость и покой – вот где настоящая погибель для гусара.

О, как страшно смерть встречать
На постеле господином,
Ждать конца под балдахином
И всечасно умирать!

* * *

«Я генерал легкой кавалерии, то есть существо никогда не стареющее», – говорил он. Вечная молодость души – должно быть, именно в ней заключается главный рецепт искусства побеждать, который оставил для нас Денис Давыдов.

Живая сила русского рыцарства Дмитрий Зубов

В канун роковых событий 1917 года, размышляя о судьбе России, философ и провидец Николай Бердяев пришел к выводу, что самый опасный недостаток русской интеллигенции и, шире, всего русского народа – отсутствие в нем мужественного начала, дающего чувство личного достоинства, чести, то есть «того закала личности, который на Западе вырабатывался рыцарством». Веком раньше, словно предчувствуя надвигающуюся беду и стремясь исправить историческое упущение, один за другим несколько человек пытались основать в России рыцарские ордены. Об одной из таких попыток и пойдет речь.

Благодаря опере «Юнона и Авось» в легендарной постановке Марка Захарова мы хорошо знаем имя государственного деятеля и путешественника Николая Петровича Резанова. Впрочем, история любви русского командора и дочери коменданта крепости Сан-Франциско – прекрасной Кончиты Аргуэльо – волновала сердца поэтов еще задолго до ленкомовского спектакля. И, как часто бывает, в тени ярких романтических событий вовсе незамеченным остался другой визит русских моряков к берегам Америки.

Дмитрий Завалишин

Спустя восемнадцать лет после Резанова на далекую землю Калифорнии ступили участники кругосветной экспедиции адмирала Лазарева. Среди них был молодой мичман Дмитрий Завалишин. Но никто не поспешил воспеть его приключений. Чему удивляться: не ради прекрасных испанок оказался он так далеко от дома. Он пришел затем, чтобы основать рыцарский орден. И 5 февраля 1824 года его заветная мечта осуществилась: в рядах войска великого магистра Дмитрия Завалишина появился первый рыцарь – испанский монах Хосе Альтамира. Новый орден, по замыслу основателя, должен был способствовать восстановлению в человеческом обществе нравственных начал, почему получил название – Орден Восстановления. Но обо всем по порядку…

В то самое время, когда разыгрывались финальные трагические сцены уже упомянутой любовной истории, в Астрахани в семье генерал-майора Иринарха Завалишина подрастал мальчик. С рождения он был чрезвычайно серьезен, не знал обычных детских игр и в три года сам попросил научить его грамоте, а уже в четыре преподнес отцу на именины необычный подарок – пришел в его кабинет и начал читать вслух.

Запомнилось Завалишину и то, как он «подолгу стоял перед географическими картами, развешенными по стенам в кабинете отца», а летом, с балкона, внимательно всматривался в ночное небо, словно стараясь что-то отгадать. Когда мальчик родился, ему предсказали блестящее будущее и особое предназначение, и с тех пор Завалишин «считал каждую мечту свою за определение небес».

В 1811 году, когда ему исполнилось семь лет, на небе появилась звезда. С каждым днем она росла, принимая все более грозный вид, пока не превратилась в комету. Многие тогда предчувствовали в ней вестницу страшных бед. «Начались сравнения, – вспоминал Завалишин, – кто говорил, что хвост кометы – это пучок розог, кто уподоблял метле, чтобы вымести всю неправду из России». Комета исчезла, в прошлом остались несчастья, пришедшие вместе с ней, но мысль «вымести всю неправду из России» навсегда поселилась в беспокойном сердце мальчика.

«Мистических настроений» в его характер добавил и преподававший богословие в Морском кадетском корпусе иеромонах Иов. «Он говорил хорошо и увлекал нас в высшие сферы мышления, что составляло совершенный контраст с преподаванием других наук… Нет никакого сомнения, что мистическое направление глубоко в нас проникло, и если впоследствии и изгладилось, то у немногих». В Морской корпус Завалишин поступил двенадцати лет от роду, в пятнадцать, успешно сдав все экзамены, получил первый офицерский чин мичмана, а уже через год вернулся в корпус преподавателем, стал обучать астрономии и математике своих бывших товарищей, многие из которых были старше него годами.

«Голова его всегда была полна реформ», – чуть позже скажет о нем адмирал Лазарев. Касалось ли дело офицерской службы или шла речь о работе корпусного учителя, всюду Завалишин, остро чувствовавший любую несправедливость, разыскивал недостатки, нарушения, злоупотребления, чтобы затем, поняв их причину, найти способ их исправить. Он стремился внести живую струю всюду, куда забрасывала его переменчивая судьба. «Я постоянно беседовал с воспитанниками, – вспоминал Завалишин, – стараясь всегда вывести их мышление из тесного круга сухих школьных учебников и особенно стараясь показать, до какой степени недостаточно школьное учение».

Но не только дела корпуса волновали его. Судьба России и всего мира – вот о чем он постоянно размышлял. Подобно многим реформаторам той поры, Завалишин жил надеждой на скорые перемены. После войны 1812 года и славной победы русского оружия все ждали рождения новой России, сильной, справедливой, свободной от рабства и бюрократии. Каждый предлагал свои пути к этому. Завалишин не был исключением: «Я всегда верил в силу нравственных начал и был всегда уверен, что лишь бы удалось только отыскать правильную идею, возбудить живую силу, а они совершат свое дело, разовьются сами собой по собственной силе, присущей всякой не формальной, а живой истине».

Особые надежды связывали в то время со Священным союзом, общеевропейской организацией, возникшей по инициативе императора Александра I. Союз видел своей целью возращение в послевоенную европейскую политику христианских ценностей, но очень скоро из общества примирения народов он превратился в орган подавления революционных движений и борьбы со свободолюбием. Разочарованию Завалишина не было предела: «Священный союз, вместо того чтобы заботиться о восстановлении нравственных начал, устремил все свои усилия на то, чтобы восстановить прежние, разрушенные революцией формы, которые и были так легко разрушены, что в них не было уже духа жизни, не было живого нравственного начала». И тогда потребность личными усилиями противостоять несовершенству мира привела юного мичмана к простой мысли – создать Общество Восстановления Правды и Истины. «Учреждение всякого рода обществ не было в то время делом несбыточным, а у меня не было недостатка в решимости на что бы то ни было, в чем я был убежден». Напомню, Завалишину в ту пору было 16 лет!

В свое общество (позже он назовет его Орденом) Завалишин собирался принимать не всех, кто пожелал бы, но лишь людей «способных на постоянную неослабную борьбу со злом, на полное пожертвование собою в безвестных даже случаях». Настоящих рыцарей не может быть много, и для будущего великого магистра было важно не число последователей, а их нравственная надежность, чистота, духовная общность. Без этих внутренних качеств любой реформатор рискует превратиться в бунтовщика или тирана. Завалишин был убежден, «что всякий, стремящийся к преобразованию общества, должен наперед совершить это преобразование в самом себе, хотя бы то требовало совершенного перевоспитания».