Николай Рерих - Листы дневника. Том 2

• Название: Листы дневника. Том 2
• Автор: Николай Рерих
• Издательство: Международный Центр Рерихов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-86988-088-2

Во второй том "Листов дневника" Н. К. Рериха вошли очерки, написанные в 1936–1941 гг. Запечатлевшие современность публикуемые Листы дневника замечательны по искренности и силе убеждения.

Очерки настоящего тома — синтез одухотворяющих и преобразующих идей в свете эволюционных положений Живой Этики, кристаллизация этико-философских воззрений мыслителя-гуманиста.

Тексты Листов дневника воспроизводятся по материалам архива МЦР. Значительная часть очерков публикуется впервые.

---

В Гапсале привлекли внимание развалины старого замка. Особенно же присмотрелись мы к ним, когда услышали легенду о белой даме, появляющейся в готическом полуразрушенном окне. Скептики уверяли, что при известном положении луны получались очертания фигуры, но хотелось верить, что это не отсвет лунный, а сама белая дама, появляющаяся перед чем-то особенным. Тогда же рассказывали нам и легенды древних ревельских башен и сказания о замках Лоде и Таубе — все это было необычно, и после тишины изварских лесов и озер шум морского прибоя тоже гремел какую-то увлекательную северную сагу.

Второй приезд в Гапсаль — через много лет — был уже в 1910-м году. Там же были написаны несколько картин. "За морями земли великие" — эта картина была впечатлением побережья. Северянка, навстречу дальнему ветру, мечтает о неведомых чудесных землях, о той сказочной стране, которая живет в сердце человеческом. Тогда же был написан эскиз к "Пути Великанов". Там же оформился "Варяжский Мотив", а дума о ревельских башнях послужила для картины "Старый Король". В то же время подготовлялись и эскизы для храма в Талашкине, имении княгини М. К. Тенишевой. "Царица Небесная на берегу реки жизни" была закончена именно в Гапсале.

Таким путем целый ряд впечатлений дала Эстония. Из дома Бреверн де ла Гарди была нами куплена отличная мебель петровских времен, которая долго напоминала нам эти края. Затем в Финляндии мы не раз встречали друзей из Эстонии, и потому теперь каждая весточка из Таллинна получает особо дружеское значение. Привет "Союза Эстонских Академических Художников" меня глубоко тронул, ибо область искусства всеобъемлюща, и художники трудятся поистине на мировой ниве. Давно, давно приходилось писать, что искусство является лучшим послом человечества. Великие примеры Веласкеса, Рубенса и других прекрасных мастеров воочию показали, как могущественны были основы творчества. Симфония красок и звуков, как в мифе Орфея, всегда была лучшею победою. В статье "Переселения Искусства"[31] мне приходилось вспоминать, как на нашем веку народы начали обмениваться выставками, театром, концертами. Именно этими всенародными основами укреплялось все самое ценное. В языке искусства не нужно было прибегать к каким-то увещаниям, наоборот, в словах творчества сходило вдохновение, вырастало понятие общечеловечности.

Французы говорят: "Когда постройка идет, тогда все идет". Скажем: когда народ творит, тогда приходит и расцвет страны. Это не преувеличение. Неопровержимые классические примеры показали, откуда приходил расцвет стран, как складывалось возрождение. На целый ряд веков народ обновлялся именно цветами творчества. В Таллинне живут несколько бывших учеников Школы Поощрения Художеств. Вспоминаю их сердечно и радуюсь, когда читаю в газетах об их успехах. Правильно говорит пословица, что "дружба не ржавеет". Мне приходилось получать вести от бывших учеников из самых различных стран. При этом можно было убеждаться, что все они поминают добром школьное время. А это означает, что принципы школы были правильны. Действительно, наша Школа была поистине школой народной. Каждый способный человек мог найти в Школу свободный доступ. Мог избрать именно те предметы, которые его интересовали, и мог общаться со Школою вне всяких условных ограничений. Школу называли "Народная Академия" — так оно и было на самом деле. Когда вспоминаешь разнородный состав Школы, то можно лишь радоваться, как вся эта молодежь сосредоточенно устремлялась к изучению искусства. В Таллинне живут и два преподавателя Школы — Клара Феодоровна Цейдлер и Николай Феодорович Роот, а также живет и талантливый Анатолий Дмитриевич Кайгородов, который хотя и не был формально в нашей Мастерской Куинджи, но внутренне, конечно, был учеником Куинджи, а тем самым и нашим сотоварищем. Сколько радостных связей обнаруживается, как только подумаешь о Древних таллиннских башнях.

Слышу, что в Таллинне образовалась группа нашего Пакта по сохранению Культурных ценностей. Этот Красный Крест Культуры близок, или вернее должен быть близок, всем векам и народам. Во взаимной охране Культурных ценностей не может быть никаких разделений, соревнований и раздражений. Пашня Культуры является общею пашнею. Каждый народ имеет свои неповторяемые драгоценности. Уважая личность человека, тем самым уважаем и плоды его гения. Не забудем, что и Красный Крест долгое время не был признаваем и даже подвергался невежественному глумлению. И сейчас найдется какой-нибудь жестоковыйный человек, который будет насмехаться, говоря, что Красный Крест не всегда и теперь уважаем. Но никто не скажет, что благородная идея Дюнана неприложима. Так же точно будет время, когда люди поймут, что и Красный Крест Культуры, иначе говоря, всенародное соглашение об охранении Культурных ценностей должно быть введено неотложно. Моральный импульс сохранения общекультурных ценностей должен быть широко возвещен и укреплен в сознании народном, начиная от первых школьных дней.

Поминая о ценностях вечных, хочется привести слова двух замечательных поэтов — Рихарда Рудзитиса, поэта Латвии, и Юрия Балтрушайтиса, поэта Литвы. Рудзитис в своей книге "Сознание красоты спасет" говорит: "Сознание красоты воистину спасет человечество. Спасет через утончение, одухотворение и преображение форм. Спасет через расширение и озарение сознания. Спасет через очищение сердца — источника водопадов благодати. Спасет через неугасимый свет сотрудничества, единения и любви, через вмещение и воплощение высших Миров Красоты".

Ю. Балтрушайтис говорит:

Есть среди грез одиноких одна
Больше всех на земле одинокая…
Есть реди стран недоступных страна,
Больше всех для стремленья далекая…
В радостный час неземной высоты
Эта греза зарницею светится —
Счастлив, кто в недрах немой темноты
С этой искрой таинственной встретится..
"В темном пути по откосам земным
Все изгладится в сердце, забудется
Только она с постоянством живым,
Будто сон упоительный, чудится.
Только она нас незримо ведет
Каменистой тропой бесконечности.
Тихо, как мать над малюткой, поет
О ликующих празднествах Вечности…

[1937 г.] Урусвати,

Гималаи

"Zeita gramata". Рига, 1938

Юон и Петров-Водкин

В далеких Гималаях получено две прекрасные книги о замечательных русских художниках Юоне и Петрове-Водкине. Обе книги изданы в Москве в 1936 году.

Видимо, художественные редакторы Г. А. Кузьмин и М. П. Сокольников потрудились, чтобы оправить творчество мастеров достойно. Удачно собраны картины и хороши цветные воспроизведения. Текст Я. В. Апушкина об Юоне[32] и А. С. Галушкиной о Петрове-Водкине[33] вдумчив и дает богатый материал. Апушкин начинает книгу о Юоне словами: "В Москве, в Третьяковской галерее, есть портрет Юона работы Сергея Малютина, помеченный 1914 годом. Это крепко и сочно, в присущей Малютину манере, сделанное полотно ценно для нас не только как самодовлеющее произведение искусства и не только как внешне точная передача изображаемого лица. Нет, ценность этого портрета значительнее и глубже, ибо он является попыткой проникновения во внутренний мир изображаемого, является опытом психологического раскрытия и объяснения человеческой личности.

Несмотря на то, что с момента написания портрета прошло более 20 лет, несмотря на то, что 17 из этих 21 опалены бурным дыханием революции, несмотря на то, что Юону сейчас уже не 39, а почти 60 лет — портрет этот сохраняет весь свой смысл и всю силу удивительно верной характеристики, данной художником художнику.

Вот, вглядитесь. На тахте, в несколько небрежной и в то же время удивительно покойной, я бы сказал, эпической позе сидит человек. На нем черный, строгий, хорошо сшитый сюртук; плечом он прислонился к стене; одной рукой, несколько вывернутой, он опирается на колено, другой — на край тахты. У человека круглая, коротко, почти по-татарски остриженная голова. Черным тщательно подбритым клином на белизне крахмального воротничка выделяется борода. Под такой же черной, так же тщательно подбритой полоской усов спокойный, с несколько утолщенными губами рот. И глаза, внимательные, пристальные глаза человека, привыкшего видеть, глаза живописца. Это — Юон.

Он спокоен, корректен, точен; он внимательно и углубленно задумчив; ни капли богемности, ни на йоту романтической "вдохновленности", никакой внешней растрепанности и никакой растрепанности чувств и мыслей. Он весь как бы собран воедино и ясен. И если нужно какое-нибудь слово, которое наиболее точно выражало бы его человеческую сущность, это слово будет — мастер".

Галушкина кончает оценку Петрова-Водкина: "В современной действительности художник прежде всего хочет видеть ее положительные стороны, а в человеке — сильного строителя новой жизни.