Рафаил Нойка - Жизнь по Слову, данному нам от Бога

• Название: Жизнь по Слову, данному нам от Бога
• Автор: Рафаил Нойка
• Жанр: Религия: христианство

В данной книге собраны беседы иеромонаха Рафаила (Нойка) с братией и паломниками монастыря святого Иоанна Предтечи в Англии. Прожив рядом с отцом Софронием долгие годы, отец Рафаил делится с нами своей любовью к старцу и духовным опытом жизни по его слову. Его беседы являются своего рода введением в учение святого Силуана и архимандрита Софрония.

Текст передан на правах рукописи. Не для коммерческого использования.

---

Причём, как учат нас святые отцы, прежде чем проповедовать слово, ты должен сначала его сам исполнить. Только тогда слово твоё будет иметь силу, энергию. Апостолы восприняли слово Христа и передали его нашим отцам, и мы, согласно традиции церковной, живя рядом с теми, кто хранит учение Церкви, воспринимаем чрез них энергию спасения, передающуюся наряду со всем прочим и через слово. Пока мы живём во плоти, для нас мысль, слово и дело представляются чем‑то отличным друг от друга, хотя на самом деле они едины. Современный научный взгляд на мир подтверждает сие, когда говорит, что материи как таковой не существует, всё — есть энергия. Даже стена, о которую ты бьёшься головой, по их мнению — не существует. Стена — это просто сконцентрированная энергия. Мысль — тоже энергия, причём пронизывающая вселенную. Но ведь об этом и говорил отец Софроний вместе со многими святыми отцами, унаследовавшими такое отношение к слову, по крайней мере, от самих святых апостолов.

В его монастыре всегда было важным чтение Апостола и Евангелия. Если так можно сказать, для отца Софрония не столько были важны уставы и обряды, сколько слово Божие и его понимание. Думаю, это — самое существенное, что я вижу в нём. Причём, я понял сие не сразу, а лишь со временем, мало по малу открывалось мне значение того, о чём я пытаюсь сказать. Возможно, что каждый из нас воспринял от него с самого начала нечто очень важное, но настоящее понимание приходит всегда позже.

Благодаря отцу Софронию, понятие личности и её значение стали обретать для меня смысл. Сам отец Софроний был личностью — не смею судить в какой мере, для этого самому надо быть хотя бы на том же уровне, но он был подлинно личностью, и теперь я постоянно стараюсь понять, что же такое личность. Личность — это нечто противоположное индивиду. На душевном, психологическом уровне их отличие в следующем. Например, в мире животном, каждый пёс — это индивид из рода собачьих, каждая кошка — индивид из рода кошачьих. Человек — тоже животное, но имеет в себе образ Божий, и потому находится совершенно на другом уровне, живёт иными понятиями. Индивид может чувствовать голод, и тогда он ищет что бы поесть. Если он ест, а в это время к нему приближается кто‑то посторонний, он рычит. Даже если это другой такой же пёс. Как‑то я видел голодную кошку, которая отгоняла от миски своих же котят. Если кошка сильно голодная, она иногда способна и на такое.

Однако Христос требует от нас любви к ближнему, жертвенности, подобия Ему Самому. Он ради нас предал Себя на смерть, которую приготовили Ему мы — мы пролили Его Кровь. Думаю, апостолы сказали бы точно то же самое, ведь и великие святые считали себя грешнее всех, и то были не просто слова, не психологическая установка. Дай нам Бог сознание, присущее кающемуся грешнику: «Я, Господи, распял Тебя, — говорит такой человек, — я пролил Твою Кровь». Я грешил, отвергаясь Бога, но если я ныне ищу спасения, Он даёт мне Своё пречистое Тело и Кровь. Такова любовь Божия — любовь, являющаяся признаком Личности. И индивид может иметь некоторую любовь, причём в нашу пост — современную эпоху одичавшему человеку следует научиться любить хотя бы глядя на кошек, тигров, собак и прочих зверей земных, мы пали ниже животного уровня.

Человеку свойственно любить особым образом — его любовь духовная, жертвенная. Любовь есть энергия, чуждая смерти — смерть пред нею бессильна. И Свет во тьме светит, и тьма не объяла Его, говорится о Христе. Эти слова приложимы и к человеку. Следует быть внимательным и не мыслить о Боге неверно, не приписывать Богу чего‑то слишком человеческого, и тем не менее должно всегда помнить, что Христос есть Бог, явившийся в образе человеческом. А значит всё, что говорится о Христе, относится и к человеку — Он показал нам пример. Его жизнь — есть образец не только для святых, но и для тебя и для меня. Ты — это другое я. «Ты — это я» — вот как мыслит личность.

Можно было бы ещё многое сказать о личности, но подобные вещи начинаешь понимать по — настоящему, только пережив на опыте. Дай нам Бог по молитвам святых, по молитвам друг о друге жить так, чтобы всё время умножать познание духовное. Я говорил вам о слове как об энергии, стараясь объяснить, что я имею ввиду, то есть слово моё — некая информация. Когда же отец Софроний говорил слово, он говорил его из своего духовного состояния, причём крайне напряжённого. И мы усваиваем такое слово в зависимости от того, чем сами живём. Например, Христос говорит, что каждому Он воздаст по делам его[21], но если мы на всё смотрим глазами коммерческой выгоды, то мы и поймём Его слова на соответствующем уровне. Если наш ум погружён в политику, коммерцию и прочее, мы ничего большего не уразумеем. Любите врагов ваших, заповедует Христос, а для нас, озабоченных политическими спорами, это — безумие: Какие странные слова! Кто может это слушать?[22] Для самих апостолов слова Христа о вкушении Плоти и Крови Сына Человеческого оказались нелёгкими для принятия: Жестоко слово сие[23], говорили некоторые из них, и отходили. Слова Христа суть дух и жизнь, они не от мира сего и не о земном. Его слова — совсем не то, о чём думали апостолы, несмотря на своё непонимание всё же оставшиеся с Ним. А ведь многие оставляли Христа. Не хотите ли и вы отойти?[24]— спросил Он двенадцать учеников. Любовь Божия не лишает человека свободы, и они, конечно, могли ответить: «Да, зачем нам Ты и вся эта чепуха, которую Ты говоришь». Однако Пётр ответил иначе: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни[25]. Видите, Пётр жил иначе, и потому смог воспринять те странные, нелёгкие слова, которые не смогли принять другие. В какой‑то мере и я наблюдал подобное, когда из монастыря уходили люди, так и не сумевшие принять слова отца Софрония. А были и такие, которые не только приняли, но и полюбили их как нечто сладостное. Почему его слова не сокрушили их? Сразу не поймёшь, лишь со временем что‑то начинает открываться. Человек приемлет слово в зависимости от предшествовавшего опыта. Хотя иногда бывает, что сила, энергия слова словно пробуждает тебя и ты тут же начинаешь жить и ко всему относиться иначе[26]. Апостол Павел о подобном говорил коринфянам: Я родил вас во Христе Иисусе благовествованием[27].

Слово способно рождать нечто новое. Слово — это не просто информация, как мы привыкли думать о нём. Слово — это информация, как её понимают в генетике: клетка воспринимает информацию и тем самым формируется, образуется как клетка. В результате рождается ребёнок, отражающий в себе то, что он воспринял от отца и матери. Слово обладает творческой силой, и поэтому должно относиться к нему как к информации в генетическом смысле.

Такие понятия как личность, слово, любовь, вечность, спасение — подразумевают одно и то же. Они — едины, просто мы не видим этого. Отец Софроний в последние годы жизни чаще всего говорил о личности, для него человечество было единым человеком, причём это — не отвлечённая идея. Зло чрезмерно умножилось, времена изменились, пороки разрослись невероятно. И переживая это, он повторял: «Как нам жить безгрешно? Ведь мы — одна из ветвей гигантского древа, часть огромного тела, именуемого Адамом. И этот организм отравлен ядом. Как возможно не быть отравленным вместе с ним?» Понять его переживание нам невозможно, ведь это можно ощутить только сердцем по благодати, и дай нам Бог подобное состояние. Будь сейчас отец Софроний рядом, я спросил бы его именно об этом — как он чувствует и понимает грех, что значит для него это слово. Думаю, он вкладывал в него особый смысл, отличный от моего привычного понимания.

Говоря о личности, он подчёркивает её уникальность — личность включает в себя всех и каждого из потомков Адама. От Адама произошло человечество, он — не миф и не символ, а историческая реальность. И вот этих всех людей — уже умерших, живущих и имеющих ещё родиться на Земле — отец Софроний жил как одного человека. Человек есть образ Божий, и должен чрез свою аскетическую борьбу действием Духа Святого в нас стать подобным Богу. Бог по данному нам Христом откровению есть Троица Ипостасей, Личностей, и тем не менее Бог Един. Три Личности — единый Бог. Апостолы видели Христа и своею жизнью познали, что Он — Сын Отчий, пришедший от Отца и вознёсшийся к Отцу. Христос явил им Отца, а после Тайной Вечери возвестил и о Духе Святом, Утешителе, Которого даст им Отец[28]. Христос не раз говорил Своим ученикам о Духе как о Личности, и они познали Его как Личность в день Пятидесятницы. В Боге — Три Личности, не три Бога. Поэтому, когда мы молимся, то говорим: «Отче, Сыне и Святый Душе, Боже мой», но не «Боги мои». Чтобы выразить эту истину богословски понадобилось три века жизни в Церкви.