Дейв Хатчинсон - Страх чужаков

• Название: Страх чужаков
• Автор: Дейв Хатчинсон
• Жанр: Научная Фантастика

---

Мы были в коридоре на полпути в мой кабинет.

— Зофья, — сказал я, — ты хочешь мне просто сказать, что здесь находится американский посол?

— Это кошмар, пан Козинский. Марек повредился в уме. Мне пришлось показывать ему мой пропуск.

Я остановился, пытаясь сообразить.

— Пан Павлюк был здесь вчера, — сказала Зося.

Похоже, мир действительно слетел с катушек; идея того, что работа прервала выходные моего босса, была просто немыслима.

— Томаш, — раздался голос в коридоре. Бартек Каминский торопился в нашу сторону очень быстрым шагом, его туфли скрипели на неровном линолеуме. — Где ты, к черту, был?

— В Закопане, — сказал я. — Эльжбета и я поехали на выходные в Закопане. Что происходит? Зося говорит, что здесь американский посол.

Он наконец подошел к нам.

— И два человека из ЦРУ с дюжиной охранников. Они в кабинете Павлюка.

— Все?

— Только посол и ЦРУшники. Люди из секретной службы по всему зданию. — Он снял свои очки и полировал их о шов на своем свитере. — Это просто нашествие.

— Что они делают здесь? — спросил я, совершенно озадаченный. — Им нужна информация о туризме? Или они заблудились?

Дверь в кабинет Павлюка открылась, и он выглянул в коридор.

— Каминский, Козинский! — рявкнул он. — Сюда, немедленно!!

— А как я? — спросила Зося.

— Я потом тебе все расскажу — ответил я.

В кабинете Павлюка было только три кресла. То, что за его столом, оккупировал маленький лысый человечек, почти полностью утонувший в безмерном кашемировом плаще. На двух других креслах, жестких и неудобных, где Павлюк вынуждал сидеть своих визитеров, находились два почти идентичных безликих молодых человека с хорошими стрижками и ослепительно сверкающими туфлями. Маленький человечек глядел в окно на вид Вавельберга, на собор и на замок. Молодые люди говорили друг с другом тихими, конспиративными голосами. Все трое подняли глаза, когда в кабинет вошли я и Бартек. Никто из них, надо прямо сказать, не был особенно воодушевлен тем, что увидел.

— Джентльмены, — сказал Павлюк на своем трясучем английском, — это люди, о которых я вам рассказывал.

Маленький человечек встал из-за стола и протянул руку.

— Эндрю Брайт, — сказал он на абсолютно безупречном польском. — Эти джентльмены — мистер Хопкинсон и мистер Рамиус.

Бартек посмотрел на молодых людей, пока я пожимал руку посла.

— Рамиус, — сказал он по-английски, — это же латышская фамилия.

— Это висконсинская фамилия, — оборонительным тоном возразил один молодой человек.

— Вы вызвали здесь настоящее смятение, мистер посол, — сказал я Брайту.

Он кивнул и снова сел, подобрав под себя полы своего плаща.

— К несчастью, этого было не избежать. У нас очень мало времени.

— На что? — спросил я настолько вежливо, насколько мне позволило мое любопытство.

Брайт взглянул на Хопкинсона, который поднялся, вышел из кабинета и закрыл за собою дверь.

— Мистер Хопкинсон и мистер Рамиус — работники консулата при нашем посольстве в Варшаве, — объяснил нам Брайт.

— ЦРУ, — сказал Бартек.

— Каминский, — предупредил Павлюк.

— Нет-нет, — улыбнулся Брайт и протянул ему руку. — Вы совершенно правы, мистер Каминский, ЦРУ.

Из кармана своего плаща он достал футляр из темно-красной кожи, размером и формой примерно с книгу в гибкой обложке, и мягко нажал на один конец. Футляр распался посередине, открыв ряд сигар.

— Это весьма деликатное дело.

Он вытянул сигару и снова нырнул в карман на поиски серебряной гильотины.

Я уселся в кресло, оставленное мистером Хопкинсоном.

— Американский турист натворил что-то страшное в Кракове, — сказал я. Это было единственное возможное объяснение его присутствию здесь, что я смог придумать. Если что-то страшное было бы сделано с американским туристом, то улаживать дела послали бы чиновника заметно меньшего по рангу.

Брайт не отрывал от меня взгляда все время, пока отрубал кончик сигары и раскуривал ее. Это был внушительный маневр; я бы, скорее всего, отрубил бы кончик собственного пальца, если бы попробовал.

В конце концов он сказал:

— Вы, конечно, слышали о лацертанах?

Долю секунды я прикидывал вероятность того, что американский посол в Польской Республике выбрал для посещения Краков и сошел с ума в кабинете моего начальника.

— Они, — продолжил он, — выразили желание посетить Польшу.

— Иезус Мария, — услышал я бормотание Бартека.

2

— Каминский и Козинский, — прошептал по-английски Хопкинсон Рамиусу достаточно громко, что его услышали я и Бартек.

Рамиус хихикнул:

— Еще идет в Кэтскиллс, я слышал.

— Держи меня, — сказал мне Бартек по-польски. — Я сейчас вызову международный конфликт.

— Справляйся сам, — сказал я, глядя в окно на страшную ширь бетона за ним. — Я, наверное, даже присоединюсь.

Бартек повернулся к Рамиусу и улыбнулся.

— Ах вы, сучьи дети, — сказал он американцам по-польски, продолжая широко улыбаться.

Рамиус улыбнулся в ответ:

— Хорошенький денек, не правда ли?

Бартек вздохнул и встал со мной рядом у окна.

— Что ж, либо у него исключительный самоконтроль, либо он не говорит ни слова по-польски, — сказал он.

— Либо он действительно сукин сын.

Бартек несколько секунд глядел через плечо на ЦРУшников. Потом покачал головой.

Маленькая VIP-гостиная краковского аэропорта была полна народу. Здесь в одинаково безликих костюмах были представители ЕС, НАТО, ООН, а так же польского и американского правительств, похоже, со всеми своими семействами: женами, детьми, тетями, дядями, бабушками и дедушками, и, похоже, с немалым количеством домашних животных. Всем хотелось заполучить шанс посмотреть на лацертан, и, несмотря на громкие жалобы представителей Секретной Службы, все заполучили такой шанс. Здесь же была группа ученых из НАСА в джинсах, рубашках поло и штормовках, которые прибыли за сорок минут до того на маленьком специальном реактивном самолете — самом чистом, что я когда-либо видел. Присутствовали президент и премьер-министр Польши, но так как они не могли выдерживать вид друг друга, то они и их соответствующие походные свиты удалились в разные боковые комнаты.

Снаружи на обжигающе холодном ветру стояла по стойке смирно рота солдат, пока их полковник инспектировал их в пятый-шестой раз. В нескольких сотнях метров в стороне ряды камер мировой прессы снимали унылую сцену из торопливо возведенного огороженного квадрата, который больше всего на свете походил на загон для скота. Я взглянул на часы. Рейс запаздывал.

— Какая будет ирония, если они прилетели так далеко, чтобы погибнуть в авиакатастрофе, — сказал Бартек.

— Да, уж.

Бартек тихонько поцокал языком.

— Ты начинаешь взвинчиваться.

— Нет.

— Ты говоришь односложно. Ты всегда начинаешь говорить односложно, когда взвинчен.

Я уставился на него. Он надел свой лучший костюм и туфли, и по такому случаю даже постригся, но все еще выглядел так, словно только что встал с постели, проведя предыдущую ночь на свадебной вечеринке.

— Да ты сам просто позор, — сказал я ему.

— Я знаю, — сказал он. — Могу я закурить?

Нам всем было сказано, что из уважения к американцам нам нельзя курить в гостиной. Поляки никогда не славились почтительным отношением к приказам, а говорить им не курить, это все равно что говорить американцам, что им не позволено носить оружие. Я уже путем пристального наблюдения установил, что и Рамиус и Хопкинсон вооружены, и, предполагаю, далеко не только они одни.

Возникла какая-то суматоха в дальнем конце гостиной, и общее движение тел к окнам. Я выглянул наружу и увидел крошечное темное пятнышко на фоне стремительно бегущих облаков.

Из дамской комнаты вернулась Эльжбета:

— Я что-нибудь пропустила?

Я показал на быстро приближающееся пятнышко.

— Там какая-то женщина сказала, что они не смогут здесь сесть, — сказала она. — Они говорит, что здесь короткая посадочная полоса.

Бартек хихикнул. Я почувствовал, как на меня накатывает волна паники.

— Это ведь неправда, да? — спросила Эльжбета.

Госпиталь выделил ей день отгула, чтобы присоединиться к мужу в его героической миссии, хотя попытка остановить ее была бы актом безрассудной храбрости. Она взглянула на Бартека, потом на меня, и на лице ее появилось встревоженное выражение.

— Они же должны знать, какая взлетная полоса им нужна, — сказала она. — Иначе они даже не попытаются приземлиться, ведь так?

— Команда инженеров американских ВВС проверяла полосу каждый день всю прошлую неделю, — сказал я. Бартек испустил грубый звук, и я локтем заехал ему в ребра. — Они даже привезли сюда своего авиадиспетчера для работ по посадке. Все должно пройти прекрасно.