Дмитрий Зубов - Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе. 1941–1944 гг.

• Название: Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе. 1941–1944 гг.
• Автор: Дмитрий Зубов
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05201-8

Начало войны ленинградцы, как и большинство жителей Советского Союза, встретили «мирно». Граница проходила далеко на юго-западе, от Финляндии теперь надежно защищал непроходимый Карельский перешеек, а с моря – мощный Краснознаменный Балтийский флот. Да и вообще, война, если она и могла начаться, должна была вестись на территории врага и уж точно не у стен родного города. Так обещал Сталин, так пелось в довоенных песнях, так писали газеты в июне сорок первого. Однако в действительности уже через два месяца Ленинград, неожиданно для жителей, большинство из которых даже не собирались эвакуироваться в глубь страны, стал прифронтовым городом. В начале сентября немецкие танки уже стояли на Неве. Но Гитлер не планировал брать «большевистскую твердыню» штурмом. Он принял коварное решение отрезать его от путей снабжения и уморить голодом. А потом, когда его план не осуществился, фюрер хотел заставить ленинградцев капитулировать с помощью террористических авиаударов.

В книге на основе многочисленных отечественных и немецких архивных документов, воспоминаний очевидцев и других источников подробно показан ход воздушной войны в небе Ленинграда, над Ладогой, Тихвином, Кронштадтом и их окрестностями. Рапорты немецких летчиков свидетельствуют о том, как они не целясь, наугад сбрасывали бомбы на жилые кварталы. Авторы объясняют, почему германская авиация так и не смогла добиться капитуляции города и перерезать Дорогу жизни – важнейшую коммуникацию, проходившую через Ладожское озеро. И действительно ли противовоздушная оборона Ленинграда была одной из самых мощных в стране, а сталинские соколы самоотверженно защищали родное небо.

---

Темная пучина

После окружения Ленинграда положение огромного города и вправду стало критическим. Оставалось одно – снабжать город водным путем, через коварное и мрачное Ладожское озеро. Охрану и противовоздушную оборону конвоев, пересекавших его, выполняла Ладожская военная флотилия. В августе 1941 года в нее входили 66 кораблей и катеров. Основную ударную силу составляли восемь канонерских лодок – «Бира», «Бурея», «Нора», «Олекма», «Селемджа», «Лахта», «Сестрорецк» и «Шексна», вооруженных 76-, 100– и 130-мм орудиями, а также 37– и 45-мм зенитками. Все они, за исключением «Шексны» – бывшего финского ледокола «Ааллакс» водоизмещением 150 тонн, – были переоборудованными грунтовозными шаландами.

Интересно, что пять из них – «Бира», «Бурея», «Нора», «Олекма» и «Селемджа» – были построены самими немцами в 1939–1941 годах по заказу советского правительства на судоверфи Deutsche Werft AG в Гамбурге. До войны они использовались в составе Балтехфлота, подчинявшегося управлению Спецгидростроя НКВД. Теперь эти корабли с экипажами по 110 человек неофициально называли не иначе как «ладожскими линкорами». И действительно, в масштабах озера импровизированные канонерки выглядели внушительно. Длина их корпуса была 60 метров, а ширина – 12 метров, они имели полное водоизмещение 1140 тонн и развивали скорость от 6 до 8 узлов.

«Лахта» и «Сестрорецк» также были переоборудованы из грунтовозных шаланд, однако еще дореволюционной постройки. Учитывая их почтенный возраст, их вскоре вывели из состава канонерской флотилии, разоружили и переоборудовали в обычные транспорты.

Кроме того, в составе Ладожской военной флотилии имелись два крупных сторожевых корабля «Конструктор» и «Пурга», шесть катеров типа «МО», 2 бронекатера, 16 тральщиков и другие суда. «Конструктор» являлся старым паровым миноносцем постройки 1906 года, успевшим послужить во флоте царской России под своим первоначальным названием «Сибирский стрелок». Он был вооружен тремя 100-мм и двумя 45-мм орудиями. «Пурга» же была современным боевым кораблем постройки 1936 года. Сторожевик имел длину 71 метр, водоизмещение 600 тонн и был вооружен двумя 102-мм орудиями, двумя 37-мм полуавтоматическими зенитками и одним торпедным аппаратом. Это был самый быстроходный корабль на Ладоге, способный развивать скорость до 21 узла. Экипаж «Пурги» насчитывал 114 человек.

Для перевозок по озеру в распоряжении Северо-Западного речного пароходства (СЗРП) имелось в общей сложности около 120 судов, но что это были за суда! 5 озерных и 72 неуклюжих речных буксира, 49 озерных и речных деревянных барж. Большинство из них не предназначались для плавания по таким крупным водоемам, как Ладожское озеро, особенно в условиях осенних штормов.

Однако прежде предстояло еще определить места выгрузки – погрузки. Единственным подходящим местом на западном берегу озера являлся район мыса Осиновец. Здесь был густой смешанный лес, который позволял скрыть от воздушной разведки и бомбардировщиков склады, грузы, подъездные пути и средства противовоздушной обороны. Рядом с Осиновцем находилась конечная станция Ириновской ветки Октябрьской железной дороги – Ладожское Озеро. Движение автотранспорта и людей от озера до станции также маскировалось кронами деревьев.

Но возникали и очевидные трудности. Берег в Осиновце песчано-каменистый, низкий, поэтому даже мелководные суда не могли подходить близко к побережью. Старая каменистая дамба, сооруженная из булыжника, ограждала от волн небольшую гавань. Однако из-за обмеления вход в нее был возможен только для судов с незначительной осадкой. При этом какие-либо причальные погрузочно-разгрузочные сооружения отсутствовали.

«Если с берега в районе Осиновецкого маяка смотреть на восток, открывается бескрайняя гладь Ладожского озера, – вспоминал З.Г. Русаков. – Но «простор» этот обманчив. Каждый корабль мог совершать свой путь, в особенности при подходах к портам, только по единственному извилистому фарватеру, ширина которого не превышала 20–25 метров, а глубина – не более 2,5–5 метров. А в условиях штормовой Ладоги выполнить это трудно. Малейшее отклонение от курса – и корабль сядет на мель или наткнется на какое-либо опасное подводное препятствие.

Путь по открытой части озера – от Новой Ладоги на восточном берегу до Осиновца на западном – протяженностью 115 километров был опасен для тихоходных судов еще и тем, что он проходил в непосредственной близости от позиций противника.

Вход в реку Волхов из озера на баре (подводной отмели) имел глубину всего 1 метр 60 сантиметров, поэтому к причалам в Новую Ладогу могли подходить только речные буксиры. Остальные транспорты и баржи загружались на внешнем рейде с речных мелкосидящих барж и плашкоутов»[34].

12 сентября в порт Осиновец прибыли две баржи, доставившие туда 800 тонн зерна. Это был первый рейс с грузами для осажденного Ленинграда. В тот же день сторожевой корабль «Пурга» доставил в Осиновец 60 тонн боеприпасов. Так началось функционирование так называемой Дороги жизни, в действительности ставшей для многих дорогой смерти…

Никаких «портов» в прямом смысле этого слова поначалу на берегах озера не существовало. Имелись лишь пристани, рассчитанные на прием одного-двух транзитных пароходов. Из-за малых глубин тяжелогруженые баржи не могли подойти к берегу. Поэтому грузы приходилось перегружать на лодки или попросту сбрасывать в воду, а потом вручную тащить на сушу. В связи с этим в Осиновце в спешке начались работы по сооружению порта. К счастью, под рукой оказалось три исправных земснаряда, один из которых отправили в бухту Морье.

Тем временем удары авиации продолжались. 11 сентября немецкие самолеты подвергли бомбежке строящиеся причалы, а 15 сентября атаковали земснаряд «Северо-Западный-7». На судне была выведена из строя паровая машина, многие члены команды получили ранения. Тем не менее матросам удалось залатать пробоины, устранить повреждения и вскоре ввести земснаряд в строй.

В тот же день – 15 сентября – самолет-разведчик люфтваффе обнаружил в Ладожском озере караван из трех барж, приближавшийся к западному побережью. С аэродрома Тирково, расположенного южнее города Луга, были срочно высланы несколько Ju-87 из III./StG2 «Иммельман» гауптмана Штеена, которые застали баржи уже во время выгрузки в Осиновце. Опытные пилоты «Штук» не промахнулись, все три судна были пущены на дно вместе с 3 тысячами тонн пшеницы.

«С буксира успели передать сигнал бедствия, и к месту трагедии поспешил сторожевой корабль «Конструктор», – писал потом С.Г. Русаков. – Находившийся на нем инспектор главного политуправления ВМФ А.Т. Караваев вспоминал: «Когда мы на «Конструкторе» прибыли в район бомбежки, нам открылась ужасная картина. Баржи были разбиты. За их обломки и плавающие мешки с мукой держались окоченевшие люди, по которым с бреющего полета вели огонь из пулеметов фашистские самолеты… Комендоры «Конструктора» открыли стрельбу по самолетам из всех пушек и спаренных зенитных пулеметов. Гитлеровцы улетели».

После этого команда сторожевика приступила к спасательным работам. Большие волны мешали спускать шлюпки и подходить к обломкам барж. Тогда моряки стали привязывать спасательные круги к пеньковым тросам и бросать их в гущу людей. Попадали редко, посему народ продолжал тонуть. Изнеможенные люди один за другим исчезали в темной пучине. В итоге удалось спасти лишь несколько человек. На следующее утро часть тел погибших вместе с мешками с мукой прибило к берегу в 10 км западнее Новой Ладоги»[35].

16 сентября самолеты люфтваффе параллельно с атаками кораблей Балтийского флота в Финском заливе потопили на Ладожском озере сторожевой катер КМ-12, а также одну из барж с эвакуированным населением, которую тянул буксир «Орел».

О том, в каком напряжении в те дни работала Дорога жизни, свидетельствуют записи из доклада командира канонерской лодки «Селемджа» капитана 3-го ранга М.И. Антонова:

«16. IX.41 года. 21. 00. Рейд Новая Ладога. Подали для буксировки в Осиновец баржу с грузом 400 тонн муки и 460 бойцов пополнения войскам Ленфронта.

22.00 часов. Снялись с якоря курсом на Осиновец.

17. IX. 3 часа 25 минут. Сила ветра дошла до 6 баллов. Сорвана крышка люка трюма. Течь воды в трюме – 3 часа 50 минут. Шквал силой ветра до 9 баллов. Волна на барже ломает кнехты, корпус трещит, вода в трюмах прибавляется. Люди с баржи просят помощи. Слышна стрельба из винтовок.

Подтянуть баржу, чтобы снять людей, невозможно. Крен достигает 35 градусов. Буксирные троса лопнули. Баржу понесло к берегу к банке Северная Головешка. Приказал барже отдать якорь. Остался держаться до рассвета.

С рассветом, кроме осколков от баржи и плавающих мешков муки, в районе Северная Головешка ничего нет.

Одновременно канлодка отражала налеты авиации»[36].