Светлана Успенская - Убийство по лицензии

• Название: Убийство по лицензии
• Автор: Светлана Успенская
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-9524-0093-0

«Приходите к нам, и вы забудете, что такое скука». Это девиз необычной фирмы «Нескучный сад». Именно здесь воплощаются в жизнь самые потаенные желания клиентов. Скучающая жена банкира становится фотомоделью. Бизнесмен, замотанный повседневностью, жаждет острых ощущений. Страдающий от хандры рок-певец готов отправиться на войну. Нет никаких проблем. Но реальная действительность безжалостно вторгается в самые невероятные мечты...

---

А он знал дворец как свои пять пальцев. Немного подсуетился, куда-то сбегал — и вот на дубовом столе с резными ножками появились свечи в старинных медных подсвечниках, ценнейший севрский фарфор с мелкой сеточкой трещин, под которой куртуазно изгибались в поклоне галантные дамы и кавалеры. Загорелся электрический огонь в камине, нарядные бокалы из хрусталя засверкали отраженным пламенем свечей. Не хватало только музыки, но ее частично заменяли звуки ночного сада, врывавшиеся сквозь ажурную решетку окна.

(Главный сценарист фирмы «Нескучный сад» особенно настаивал на фантазии ре минор Моцарта, презрев всевозможные ритурнели и контрдансы. Однако существуют всякие досадные технические накладки, которые даже фирма «Нескучный сад» не может предугадать. В данном случае Марат вместо Моцарта захватил с собой какую-то левую кассету с рэпом, о чем благоразумно «забыл» упомянуть в отчете.)

Ночь любовных утех на той самой постели, где некогда предавались изысканным наслаждениям сам король Солнце и его многочисленные фаворитки, полностью вознаградила Лизу за внеплановое знакомство с Маратом и все перипетии прошедшей ночи. Только под утро они выбрались из дворца, почти влюбленные друг в друга.

Третий день пребывания Лизы в главном городе мира, как говорят французы, прошел традиционно — любовники отсыпались, чтобы вечером быть готовыми вновь ринуться в бой. Ни слова не говоря, Марат привел Лизу в тату-салон, где угрюмый мексиканец с сальными волосами часа два водил по ее обнаженному телу шелковистой колонковой кисточкой. В результате он сотворил на белой коже русской невероятной красоты узор из листьев, цветов, змей и экзотических плодов. Аналогичный узор украшал и тело ее партнера (над ним трудился другой мексиканец), но только в его мужском орнаменте змеи были заменены тиграми.

После этого и началась та самая прогулка по Парижу в голом виде, завершившаяся в полицейском участке. Симпатичный ажан благосклонно оглядел стройную фигуру нарушительницы закона и запер ее в камере. Лизе пришлось остаток ночи провести на жестких досках в обществе толстой уругвайки в засаленном пончо (гонорар — пятьсот франков за ночь в полицейском участке) и полоумной польской проститутки с косящими в разные стороны глазами (она взяла дороже — семьсот франков, очевидно, за белую кожу и косые глаза). В участке было ужасно душно, отчего змеи и фрукты на теле размазались, и Лиза стала попросту грязной. Она лежала без сна, принюхивалась к лежащим рядом сокамерницам и горько думала: «Я всегда считала: парижанки, парижанки… А они воняют так же, как и наши. Пот с дезодорантом — фу! И блестят, как будто салом намазанные». И ей отчего-то захотелось домой.

Лишь утром заключенной дали помыться и привезли одежду из гостиницы. Потом собрались было отпустить, но выяснилось, что денег на штраф у задержанной нет, а Марат куда-то запропастился по дороге… Лизу задержали еще на несколько часов, требуя поручителей, но она, как назло, не могла вспомнить ни одного телефона из своих парижских знакомых, а в одежде из трав и змей, которую ей нарисовал угрюмый мексиканец, к сожалению, не были предусмотрены карманы для записной книжки.

Ее приключения в парижском участке закончились как-то странно. Ей вернули потерянную на шоссе сумочку. Но без кредиток, без денег и без документов, зато с записной книжкой — очевидно, тот сладострастный негр оказался порядочным человеком и сдал вещи пассажирки в полицию. Лизу отпустили. Она вернулась в гостиницу, но там не оказалось ни кейса с секспринадлежностями, ни его симпатичного владельца. К тому же исчез и Лизин чемодан с шиншилловым манто, которым она намеревалась похвастаться перед парижскими друзьями в театре «Жимназ» (манто из шиншиллы оказалось премиальным даром Марату Монриво за работу). Портье требовал у странной русской оплаты двухместного номера, мотивируя тем, что ее мсье, выезжая с вещами, обещал, что за номер заплатит мадемуазель.

Назревал скандал. Лиза что-то испуганно лепетала. Портье грозился вызвать полицию. (За скандал ему хорошо заплатили.) На девушку в помятой одежде подозрительно косились пожилые семейные пары из Нью-Йорка. Лизе удалось спасти положение тем, что она отпросилась на секундочку в туалет, а сама выскользнула через кухню отеля на улицу.

Далее начались не запланированные сценарием приключения. Правда, за клиенткой постоянно следили нужные люди, дабы защитить от настоящих, а не придуманных неприятностей, но от этого ей было ничуть не лучше. Одной Лизиной подруги, которая училась в Парижском университете, не оказалось дома, другая уехала с мужем в свадебное путешествие, у третьей просто не отвечал телефон. Имелись еще какие-то адреса в записной книжке, но денег на такси не было, а пешком Лиза идти больше не могла.

Начал накрапывать дождь, похолодало. Лизе зверски хотелось есть, ее била мелкая дрожь. На скукоженную от холода девушку со слипшимися мокрыми белыми волосами удивленно посматривали прохожие, но помощи не предлагали. «Сволочи, — решила Лиза. — Вот у нас бы…» И пошла искать русское посольство.

В посольстве ее выслушали, посочувствовали, обещали все проверить и попросили прийти на следующий день. Тут Лиза не выдержала. С ней случилась истерика. Размазывая по лицу слезы, она орала, она требовала! Заявляла, что она дочка самого Дубровинского и если они ей не помогут, то ее отец всех их уволит к чертовой бабушке — таким образом она применила запрещенный самой себе прием, за который потом было зверски стыдно.

Имя отца оказало привычное магическое действие. Уже глубокой ночью ей выдали дубликат утерянного загранпаспорта и билет на ближайший самолет. Утро следующего дня Лиза встречала в Шереметьеве. В Москве, несмотря на апрель, моросил мелкий дождь, переходящий в снег, а Лиза была без шиншиллового манто, в одном габардиновом костюмчике от Валентино. Но это не имело уже никакого значения. Она была дома!..

…И после всего этого она говорит: «ноль эмоций!», «ничего особенного!»

Глава 5

Худые руки с желтоватыми пальцами медленно перебирали ворох справок, счетов, отчетов. Вот и итоговый документ, для удобства переведенный в популярные единицы измерения — доллары. Посмотрим.

Итак: Марат Монриво — три рабочих дня, пять половых актов, по пять тысяч долларов в сутки — всего пятнадцать (на самом деле актов было четыре, но кто из нас первый кинет в Марата камень?).

Ну, допустим… Тонкие серые губы неодобрительно сжались. Аппетиты француза-красавчика растут, он берет все дороже (надо же — три тысячи долларов за каждый оргазм!), а толку-то — чуть! Ведь Елизавета после возвращения из Парижа и посещения «Планеты Голливуд», где застала своего бывшего возлюбленного с его новой пассией, опять пыталась наложить на себя руки, благо охрана была предупреждена, ее быстро из петли вытащили… Ну что ж, еще один прокол Марата — и контракт с ним можно считать расторгнутым.

Далее… Ремонт дороги в аэропорт, включая оплату рабочим, аренда и закупка дорожных указателей, разрешение префектуры — три тысячи четыреста пятьдесят восемь долларов. Да-а, неодобрительно качнула она головой. Фантазии главного сценариста фирмы, безусловно, хороши, но обходятся недешево…

Она бегло просмотрела весь список: разбитая машина (правда, не новая), оплата сопровождению, охране, аренда автобуса с его пассажирами, оплата услуг полицейских чинов, гостиницы, ужин в Версале, тату-салон и прочие мелочи — за все про все тридцать семь тысяч четыреста одиннадцать долларов. Серые губы вновь поджались. Трехдневное путешествие этой капризной девицы в Париж влетит в копеечку ее отцу. Как бы он не отказался от их услуг… Правда, пятьдесят тысяч долларов задатка фирме уже выплачены, в случае успеха сумма удвоится, но… Но будет ли успех-то? Вот в чем вопрос!

Если дочку на другой день после поездки вместо гарантированного излечения от несчастной любви вынимают из петли — какому отцу это понравится? Даже если этот отец не привык считать деньги.

Вновь пальцы с желтым налетом взяли листок бумаги, и над ним застыл красный карандаш. «Отец, папаша, папаня, папашка, папачес…» Знает ли господин Дубровинский, как его величает собственная дочь? Наверняка знает. Наверняка Елизавета не преминула кольнуть этими неласковыми словечками отцовские уши. Но возможно и другое: отец настолько подавляет свою дочь, что она при нем не смеет и рта раскрыть, изливает свою ненависть-любовь только на бумаге. Таким образом конфликт загоняется под кожу. И углубляется, углубляется, углубляется…

Однако метод дневникового исследования дает свои плоды. Неизвестно, съедобны ли эти плоды, но они, безусловно, есть. Раиса Александровна попросила Лизу написать все, что ей захочется. Все — фантазии, мечты, сексуальные грезы, воспоминания, признания в слабостях, вранье, страшные сны и малейшие желания — пусть все ложится на бумагу, бумага все стерпит. Конечно, Лиза уверена, что Раиса Александровна поймет каждое ее душевное движение. Поймет и не осудит ни взглядом, ни жестом, ни вздохом — она уже слишком хорошо знает свою «подругу по найму», чтобы довериться ей во всем. И она ей доверяется. Ведь Раиса Александровна — все равно что ящик для грязного белья. Можно доверить ему все свои нечистые тайны, и он промолчит. За это ей и платят — молчать и делать. Делать и молчать. В этом трудном случае главное — доверие. Оно завоевывалось так тяжело, и его так легко разрушить.