Александр Золотько - Оперативник

• Название: Оперативник
• Автор: Александр Золотько
• Издательство: ACT
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-082022-1

Мировая катастрофа это была или Божья благодать… никто толком так и не понял.

Но случилось то, что случилось. И мир стал другим: Земля — плоская, а небо — неколебимая твердь.

А вот люди остались прежними: готовы лгать — ради веры, убивать — ради вечной жизни, мучить ближнего своего — ради построения рая на земле…

Лучший способ доказать свое — застрелить противника. Боевики, террор, взрывы, убийства. В этом, Новом, мире выжить ничуть не проще, чем в старом.

И святых здесь нет, поэтому правду призваны защищать грешники: пьющие, сквернословящие, прелюбодействующие, но — способные ради веры и друзей пожертвовать не только жизнью, но и душой.

Худшие из лучших, последние рыцари Света…

Оперативники Ордена Хранителей.

---

— Они будут наказаны, — сказал отец Стефан. — В аду…

— В аду? — переспросил Рыков и засмеялся.

И еще несколько оперов захохотали вместе с ним.

— В каком аду? — спросил Рыков уже в полный голос, словно нужно было ему перекрыть рев толпы. — Он уже заскочил в Службу Спасения. Или заскочит, если таки подстрелит меня. И подпишет этот договор на щадящее обслуживание: Вы же сами рекомендовали нам воспользоваться услугами турагентства «Кидрон». Я — съездил. В аду, конечно, есть и котлы, и огненные болота, и все такое, но там есть замечательные поселения подписавших договор. Вполне приличные конуренки, без особых удобств, но и не страшные. Многие и тут, на земле, живут не лучше. Я даже нашел — у них в аду списочки очень подробные и аккуратные — я нашел О’Нила. Прежде чем я его в прошлом году пристрелил, он успел полтора десятка человек убить. И что? Он горит в геенне огненной? Ни хрена, святой отец, ни хрена! Он живет в крохотном домике, что-то там даже возделывает в огороде, но не мучится. Он меня узнал и хохотал мне в лицо, просил передать привет и наилучшие пожелания моему другу, Витьке Храпову, которого сделал инвалидом. Вы думаете, я привет передал? Я приехал к Витьке в богоугодное заведение, посидел с ним рядом, послушал… Пьет Витька. По-черному пьет. А как напьется — в драку лезет. Один раз уже чуть не… Успели вмешаться. И что? Он идет прямой дорогой, хоть и всего на одной ноге, но уверенно идет, не сворачивая, в тот самый ад. Дай Бог, умрет прежде, чем обречет себя на муки вечные. Дай Бог! И тогда что? Витька, жизнью рисковавший за людей, попадет в огненное озеро, а О’Нил, сука, будет в домике своем хозяйством заниматься, а по выходным ходить к этому самому озеру огрызками в Витьку Храпова бросать? Так, что ли?

Рыков встал.

— Я так понимаю, либо Перемирие нужно отменить, либо Акт. А лучше и то и другое. Хочешь совершить преступление — давай рискни, только потом отправляйся после смерти в ад по полной программе. Так я говорю? — спросил Рыков, оглядываясь. — Так?

Никто не вскочил, не стал кричать, поддерживая мысль Игната, но прокатился по залу шумок, одобрительный говор, что да, правильно, делать что-то нужно, иначе никогда…

— Я вас правильно понял — нужно дать возможность убивать при желании в любой день? — осведомился отец Стефан.

— Да! — подтвердил Игнат, воодушевленный поддержкой коллег. — Сами говорили — отличить того, кто искренне, от того, кто от страха. Вот каждый день и будем отличать.

— То есть вас не устраивает, что галаты не трогают никого в дни Божьего Перемирия? Вас больше устроит, что они смогут взрывать и убивать в воскресенье, в Великий пост? — Отец Стефан взглянул на Рыкова даже с жалостью.

— Нет… Почему? Я… — Рыков замялся. — Я не это…

— Именно это вы сказали. Именно. И по поводу Акта Клеменса — Гедлиберга… Запретить? Чтобы не могли они писать на стенах «Дьявол не врет!», чтобы не могли заключить договор, как вы тонко выразились, на щадящее обслуживание. Тут я вас правильно понял?

— Да. Тут — правильно! Я…

— Вы лично закроете все офисы Службы Спасения, пообрываете с формы у братьев-Администраторов значки с синицами, перебьете их или пинками погоните в церковь креститься и исповедоваться?

— Почему я? Мы все… Наш Орден, Инквизиция, милиция, полиция, армия, в конце концов. Мало, что ли, для наведения порядка?

— А если они не захотят? — осведомился отец Стефан. — Если почти пятьдесят миллионов по всему свету не захотят идти креститься и исповедоваться? Что тогда? Костры? Лагеря? Вы лично будете их уничтожать или у вас уже намечен список желающих в команду уничтожителей?

— Пятьдесят миллионов? — перепросил Рыков упавшим голосом.

— Много? Хорошо, будем рассуждать в пределах Иерусалима. Десять тысяч. Если по тысяче в день утилизировать, за декаду управитесь. И будет чистой Святая земля.

— Но если это не остановить, то…

— Согласен, — кивнул иезуит. — Как я с вами согласен! Остановить. Вы выбрали самый удачный термин — остановить. Поставить предел. Стерилизация. Правильно? Они не смогут размножаться, эти их многодетные семьи прекратятся, а через пятьдесят лет все само собой сойдет к нулю. Заодно давайте и преступников туда же, под бараньи ножницы. У вас, если не ошибаюсь, высшее историческое?

— Да, МГУ.

— Тем более. Вы не можете не знать, что такое уже предлагалось. И проводилось…

— Только не нужно меня нацистом называть!

— Зачем нацистом? Все работало до нацистов. Во вполне демократических государствах. В Швеции стерилизовали несколько десятков тысяч преступников и душевнобольных, в Америке работали над этой же проблемой. После Второй мировой это уже стало неудобно, но вы можете обратиться к народу и светским правительствам и даже получить поддержку. У народа, во всяком случае. Не хотите попробовать организовать погром? Никто не хочет?

Рыков махнул рукой и сел.

— После Возвращения все могло произойти по-другому, кажется нам. Все. Дьявола просто нужно было загнать в бездну и законопатить выходы. Господь всемогущ и может, что называется по определению, создать надежное узилище для Дьявола и воинства его. Так? Так. И запретить всякое инакомыслие. Ради жизни вечной. Что может быть лучше, какая цель может быть выше — чем спасение человеческой души? Ради этого можно убивать в воскресенье и на Рождество, ради этого можно вырезать Черные кварталы, от старика до младенца, ибо они не просто свою душу продали Дьяволу, но и соблазняют других, предлагают им синицу в руке, вместо журавля. Такая высокая цель оправдает любые поступки и преступления! — Голос иезуита взлетел к потолку, заполнил весь зал, гремел и обжигал каждого из сидящих на скамейках.

— Тогда объясните мне, почему Господь Вернувшийся не поступил так? Почему не положил запрет на деяния Дьявола в этом мире? Почему он вообще позволил Дьяволу смущать умы человеческие и охотиться на души? Каждый из вас… и я тоже — все мы задавали себе этот или подобный вопрос. И не находили ответа. Ведь мог Господь взять каждого из нас за руку и привести к жизни вечной.

— Но не привел, — сказал кто-то из оперов.

Иван не видел кто, потому что сидел, опустив голову и рассматривая доски пола. Святой отец говорит правильно, только ничего нового он не говорит. Нет ответа? У него — наверняка есть. Он сейчас его предъявит, продемонстрирует, как кролика из шляпы. Но примет ли его Иван? Или кто-нибудь из оперов?

— Представьте себе, — чуть тише сказал иезуит. — Не допустил бы Господь грехопадения, остановил Адама и Еву, вышвырнул бы прочь из сада Эдемского змия. Сколько бы душ пришло к Нему, в Царство Божье? Две. Не так? Да, предоставив свободу воли, Господь позволил Дьяволу умножать ряды отошедших от Света. Можно стерилизовать и перебить всех, кто согласился с Дьяволом. Во всяком случае, попытаться. Но тогда…

Тогда мы не дадим миллионам людей родиться, не предоставим им возможность обрести жизнь вечную. Сделать правильный выбор мы им тоже не дадим. Это не будет победой Дьявола?

Никто не ответил.

— И заканчивая. Кто из вас знает, почему Акт о Свободе Воли называется Актом Клеменса — Гетлиберга?

— Наверное… — сказал кто-то сзади, но замолчал.

— Смелее, — подбодрил отец Стефан. — Почему?

— Они придумали текст…

— Очень печально, что никто из вас не удосужился прочитать этот документ лично. Прекрасно, что вы полагаетесь на слова начальников своих и пастырей, но если бы вы прочитали первоисточник, то обнаружили, что нет там ни Клеменса, ни Гетлиберга. Правда странно? Так вот, чтобы заполнить обнаруженный пробел в вашем образовании, намекну, что название появилось первоначально как пример значения самого Акта. Как один из способов объяснения студентам. Старый американский писатель Марк Твен, имевший настоящую фамилию Клеменс, написал рассказ о человеке, совратившем город Гетлиберг. Пересказывать всего я не буду, скажу только, что первоначально на гербе города была надпись: «Не введи нас в искушение». А после ряда неприятных событий появилась другая: «Введи нас в искушение». Остальное прочтете сами, если захотите. Книга включена в список Свободы Воли, посему ищите сами в библиотеке, — отец Стефан убрал руки с трибуны, отряхнув их, словно от воды.

— Да, — сказал он, — чуть не забыл. Отпевание и прощание с Фомой Свечиным будет проводить отец Серафим. Во внутреннем храме. И захоронено тело будет во дворе орденского здания. И все это для того, чтобы защитить и прощающихся, и само тело от гнева галат. Раньше нападение на похороны или кладбище было невозможно. Со вчерашнего дня — многое изменилось. Надеюсь, не навсегда.

Отец Стефан прошел к выходу, не останавливаясь и ни на кого не глядя. Дверь за собой закрыл мягко, без стука.

Встал Токарев, откашлялся.

— Значит, так, — сказал ТэТэ. — Диспозиция следующая. Все работают по расписанию. Александров прибывает на совещание ко мне в четырнадцать ноль-ноль. Естественно, с группой. Остальные помнят, что готовность повышенна, меры безопасности — повышенны, выход за пределы Старого города в одиночку не приветствуется. Если кого убьют…