Ева Фёллер - Волшебная гондола

• Название: Волшебная гондола
• Автор: Ева Фёллер
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Семнадцатилетняя Анна проводит лето в Венеции. Во время прогулки по городу ее внимание привлекает красная гондола. Странно. Разве не все гондолы в Венеции черные? Когда Анна вместе с родителями ненадолго посещает корабельный парад, толпа толкает ее в воду и оказывается спасена невероятно прекрасно выглядящим молодым человеком. Прежде чем она успевает снова взобраться на пристань, воздух начал дрожать, и мир расплылся перед ее глазами.

---

— Кошка, — произнес хриплый голос.

Я прошлась вокруг и увидела, как из темной глубины магазина появляется старая женщина. Мне показалось знакомыми ее сгорбленная фигура и тонкие, седые волосы, но не имела ни малейшего понятия, где я ее уже видела. Возможно, в

Венеции со мной такое случалось чаще. Сначала гондольер и сейчас вот эта старая женщина.

У нее практически не осталось ни одного зуба, а ее лицо было помятым, как древний пергамент.

Ее руки были искривлены из-за подагры, все же она была удивительно проворна, когда взяла с одной из полок маску и подала ее мне.

—Возьми кошку, девочка.

Это была прекрасная маска, украшенная вышивкой с черным бархатом и по кругу золотыми нитями, так что выглядело, как будто она была покрыта шерстью.

Прорези для глаз были окантованы крохотные жемчужины, а около носа были пришиты поразительно похожие на настоящие усы. Маска крепилась с помощью шелковых лент. Я попробовала и поняла, что, к удивлению, она удивительно хорошо подходила, не давила и не скользила, а прилегала идеально везде, как будто была сделана специально для меня.

И выглядела она очень дорогой. Наверное, она стоила слишком дорого. Я уже хотела вернуть ее старушке, но Маттиас опередил меня.

— Сколько же она стоит? — спросил он женщину на итальянском. Повернувшись ко мне, он повернулся ко мне. — Можно обо всем договориться.

— Чем может заплатить девушка? — спросила я старушку.

— Пять евро, — предложил Маттиас экспромтом.

— Десять, — возразила я. Помедлив, я добавила: — Возможно, даже двадцать, — маска определенно стоила того. Кроме того, я сэкономила много денег на обуви.

— Двадцать евро, отлично, — дружелюбно произнесла старуха.

— Двадцать евро действительно подходящая цена, — прошептал Маттиас, когда заметил мои колебания.

Я боролась со своей совестью. Весь магазин действовал на меня, как будто здесь уже давно никто ничего не покупал. Вероятно, старушка так сильно хотела продать вещь, что принимала любую цену, все равно какой бы низкой она не была. Я бы хотела добавить еще пять евро, но старушка взяла купюру в двадцать евро, которую я достала, и безмолвно исчезла в дальней комнате.

Маттиас и я остановились на некоторое время в ожидании, что она вернется с упаковочной коробкой или, возможно, принесет квитанцию, но она просто ушла.

— По-видимому, это все, — сказал Маттиас. — Двадцать евро без чека, которая могла бы стоить тридцать с квитанцией для финансового отдела, как всегда говорит моя мама.

Нерешительно я последовала за ним по улице, пряча маску в сумке, висящей у меня на плече.

По дороге в отель я позволила Маттиасу угостить меня бутербродом, однако настояла на том, чтобы за напитки расплачивалась я. Мы сели рядом с небольшим ограждением и наблюдали за проходящими мимо туристами, пока ели наши сандвичи, запивая их ледяной содовой.

— Мне нравится, — произнес Маттиас.

— Да, вкусно, — выразила я свое мнение. Проклятый зуд снова вернулся.

— Ты уже определилась, кем хочешь стать? — задал вопрос Маттиас. — Я имею в виду после окончания школы.

— Нет, пока не знаю. Главное, чтобы это не имело ничего общего с математикой. А ты?

— Когда был маленьким, я уже хотел стать зубным врачом, — он покраснел. — Я читаю все, что связано с лечением зубов.

Я вопросительно посмотрела на него.

— Серьезно? Для этого ты должен очень хорошо учиться в школе!

Он покраснел еще больше.

— Эээ... ну, мой средний балл довольно велик, — он заглянул мне в рот. — У тебя отличные зубы.

—Хм, да, мне пришлось 2 года носить дурацкие брекеты.

— Мне тоже. Но мы должны радоваться этому. Правильное стоматологическое лечение помогает сохранить зубы на всю жизнь.

— Да что ты говоришь, — я не находила это особенно увлекательным, для меня желание стать зубным врачом казалось ужасным. Кому вообще может понравиться носить брекеты или пластины для исправления зубов?

Мои мысли дрейфовали. За нами возвышалась церковь, в которой я уже бывала, и пыталась вспомнить, как она называлась. Все же в течение последних полутора недель я осмотрела слишком много церквей, все впечатляющие и набитые искусством, что прямо-таки поражает.

— Ты уже была в Церкви Святого Стефана? — вновь спросил Маттиас.

Я все еще растерянно кивнула. Точно. Святой Стефан. Церковь с косой башней и странной крышей, выглядевшей изнутри, словно корпус перевернутого судна.

Видимо, Маттиаса память была куда лучше, чем моя.

Я потерла шею, так как зуд становился невыносимым.

— Что у тебя там произошло, тебя кто-то укусил?

— Нет, это своего рода аллергия.

Что я должна сказать? Мой затылок чешется всегда, если приближается опасность?

Он сразу бы подумал, что это связано с вафлями, и это оправдано. Я точно знала, почему я никому не рассказывала. Кроме меня и моих родителей никто не знал об этом. И двое из трех были убеждены, что я должна молчать. Я была одной из них.

Моя мама, как настоящий ученый, считала, что речь шла об уверенности, граничащей с вероятностью прерывистых нарушений восприятия. Мой отец, напротив, предполагал, что между небом и землей было больше вещей, чем мог бы объяснить человеческий разум.

Но, к счастью, это случалось только четыре раза. В первый раз я почувствовала зуд в десять лет, когда хотела спрыгнуть с доски для прыжков в бассейн с трех метров.

Я сразу знала, что там наверху мне угрожала опасность. Поэтому я осталась внизу и наблюдала, как другой ребенок забирался наверх и падал вниз, так как доска сломалась. К моему безграничному спокойствию никто не пострадал, все отделались испугом, как упавший ребенок, так и люди в воде.

Во второй раз мне было двенадцать, мой отец должен был отвезти меня к подруге, которая пригласила на день рождение. Из-за того, что затылок чесался, я медлила так долго, пока он не потерял терпение и не объяснил, что мне придется воспользоваться автобусом. Я сделала это, хотя он делал большой круг. Позже я узнала, что была страшная авария с несколькими смертельными исходами, именно на том коротком пути, которым мы бы воспользовались на машине, именно в то время.

Два года спустя это произошло в третий раз, как раз перед сороковым днем рожденья мамы. Она хотела пышно отпраздновать и пригласила много людей, поэтому дерево в саду выглядело бы более мило, если бы папа украсил его гирляндой к празднику. Так что он взял лестницу и прислонил ее к дереву.

Я потерла чешущийся затылок и озабоченно предупредила:

— Не делай этого! Я знаю, что что-то произойдет!

Он засмеялся и объяснил, что будет осторожен. Впоследствии день рождения мамы закончился в амбулатории, где папе накладывали гипс на ногу, ему также сообщили, что он уже третий поступивший за сегодня пациент, который упал с лестницы.

Из-за страха, что меня снова не воспримут всерьез в следующий раз, причем я, конечно, надеялась, что следующего раза не будет, я рассказала родителям в тот день о зуде. Они похлопали по моему плечу и посчитали, что я переоцениваю.

Слава Богу, не произошло самого худшего, когда это случилось в четвертый раз, год назад, через несколько дней после моего шестнадцатилетия. Мы хотели пойти поесть, папа заказал стол в нашем любимом ресторане.

Незадолго до того, как нам нужно было выезжать, начался зуд.

— Нам лучше не ехать туда, — сказала я.

Папа был восхищен и немного обеспокоен.

— Ты снова это чувствуешь?

Я безмолвно кивнула.

Мама разозлилась.

— Это хорошая возможность доказать Анне и нам, что речь идет о, своего рода, самовнушении. Это не подтверждено научно.

— Разве не как феномен самореальзующегося предсказания? — возразил папа.

— Хм. Это зависит от того, применяется ли двусмысленная или неаристотелевской логики. Хотя, нет, — мама решительно покачала головой. — Давайте уже поедем.

— Я не хочу, — говорила я упрямо. Из-за переживаний, что они могли уехать без меня, я схватила ключ от машины и бросила его в туалет.

— У меня есть запасной комплект, — сказала мама.

— Тогда я лягу на выездную дорожку.

Благодаря этому поездка в ресторан решилась. Через два часа мама позвонила в кафе и осведомилась, не произошло ли каких-то происшествий, например, пожар или захват заложников, после чего ее удивленно заверили, что все замечательно.

Мама улыбнулась мне и сообщила, что я должна воспринять это как доказательство.

Следующим утром папа поехал на работу. Точнее, он хотел поехать на работу.

Менее чем через три минуты он вернулся и рассказал о луже, которую он заметил на подъездной дорожке. Это была лужа тормозной жидкости. Предыдущим вечером мы бы не заметили ее из-за темноты.

— Два, три раза затормозили бы, — сказал вызванный механик, пока почесывал пальцем горло. — И в лепешку.