Александр Летуновский - Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

• Название: Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
• Автор: Александр Летуновский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-72144-3

К 700-летию Преподобного Сергия Радонежского.

Его величают «игуменом Земли Русской», «воеводою Святой Руси» и «вразумителем вождей». Его слово смиряло враждующих князей, ускорив их объединение вокруг Москвы. Его духовный подвиг поднял русский народ на борьбу против иноземных захватчиков. Благословение Сергия Радонежского вело войско князя Дмитрия на Куликовскую битву, а его молитва хранила воинов на поле боя, где решалась судьба Отечества.

Эта повесть воскрешает грандиозную эпоху духовного взлета Святой Руси. Эта книга — дань светлой памяти одного из самых почитаемых святых и величайших героев Русской Земли.

Одобрено Русской Православной Церковью.

---

— Посему пусть церковь наша будет посвящена пресвятому имени Живоначальной Троицы, — спокойно и уверенно сказал Варфоломей. — Это будет не наше желание, но изволение Божие. Пусть прославляется здесь имя Господне отныне и во веки веков.

— Согласен я, братец мой, — глядя на Варфоломея и улыбаясь, ответил Стефан и, вставая, добавил: — А чтоб сие исполнено было, примемся за работу.

Братья подошли к доскам и стали складывать из них дверь.

В начале июня церковь была построена, только, за неимением стекол, за которыми надо было сходить в Радонеж, окна были прикрыты деревянными щитами. Келью тоже почти закончили, за исключением окон и входной двери, которую братья ещё накануне собрали и теперь устанавливали в проём сруба. Работа подходила к концу. Варфоломей, попробовав, как закрывается дверь, немного подтесал её топором. Стефан, отойдя в сторону, посмотрел на келью и, довольный результатом, торжественно произнёс:

— Ну, всё. Стены есть, пол и крыша есть, лежанки есть, дверь поставили, теперь и жить можно.

Варфоломей, убедившись, что дверь закрывается хорошо, повернулся к Стефану:

— Жить можно, а чем зимой греться будем?

— До зимы успеем и очаг сложить, и дрова заготовить, — не отрывая взгляда от кельи, ответил Стефан.

— До зимы церковь ещё надо освятить, — напомнил Варфоломей.

Стефан повернулся к брату:

— Дело молвишь, только осталось нам стол сработать да навес над ним, затем очистить двор от мусора. Как всё сие закончим, так и пойдём на Москву просить благословения святителя на освящение церкви.

— Ещё надо собраться в дорогу, путь дальний, дорога трудная, неизвестная.

— Пойдём тропами звериными до Радонежа. У Петра переночуем, запасёмся пропитанием, а оттуда на Москву. Там уже есть добрая дорога.

— А всё-таки много мы сделали, — удовлетворённо сказал Варфоломей, глядя на церковь.

— Много, брат, много, — ответил Стефан, обводя взором поляну.

Только теперь, когда самая трудная и неотложная работа была выполнена, они как будто заново увидели всё вокруг. Густой лес окружал поляну со всех сторон. Вековые деревья широкими, мохнатыми лапами нависали над церковью и кельей, осеняя их и шумя вершинами.

Закончив намеченные работы, Стефан и Варфоломей с котомками за плечами и посохами в руках отправились в Москву. На третий день они вышли из леса на широкое поле. Солнце подвигалось к зениту. В воздухе стоял зной, дождя давно не было. Разбитая конскими копытами и повозками дорога пылила, потому братья шли по самой её кромке, задевая покрытую пылью, ещё не примятую траву. Дорожная пыль была везде — и на чёрном подряснике Стефана, и на серой холщовой рубахе Варфоломея, и на сапогах. По сторонам от дороги лежали никогда не кошенные луга, ещё зелёные, с пятнами ярких цветов. Слева луг уходил вниз по склону, скрываясь в ложбине, на краю которой стоял лиственный лес; справа луг простирался до соснового бора. Дорога поднималась на небольшой холм, взойдя на который, братья встретили путника, идущего им навстречу. Был он средних лет, коренастый, крепкого сложения. Войлочная шапка едва прикрывала копну русых волос, борода и усы аккуратно разглажены. Одет в длинную холщовую рубаху, подпоясанную бечёвкой, и такие же порты. На ногах лапти, за спиной котомка, в руке посох — обязательная принадлежность каждого странствующего.

Поравнявшись с путником, братья поклонились ему.

— И вам здоровым быть, — ответил путник с поклоном. — Далеко ли путь держите?

— На Москву, к митрополиту, — ответил Варфоломей. — Скажи, добрый человек, много ль нам идти ещё?

— Да вон она, Москва-то, — путник повернулся назад и указал посохом, — с дороги не собьётесь, да и мимо митрополичьих хором не пройдёте, они самые высокие, на холме у реки.

Братья посмотрели, куда указывал путник, и увидели едва заметные крыши домов и главы церквей.

— Благодарствуем. Спаси и сохрани тебя Господь, — сказал Стефан.

Братья поклонились путнику, тот ответил им тем же и удалился в сторону леса.

— Скоро уж в Москве будем, — бодрым голосом произнёс Стефан.

Варфоломей кивнул в ответ, затем, осмотрев одежду свою и брата, заметил:

— Но мы не можем в таком виде явиться к митрополиту.

Стефан тоже посмотрел на свою одежду:

— Ты же слышал, его дом стоит на берегу реки, там и почистимся.

И братья быстрым шагом пошли в сторону Москвы.

Солнце уже садилось, когда они подошли к палатам митрополита. Все строения были обнесены высоким частоколом, собранным из заострённых брёвен. У ворот их остановил монах.

— Какая нужда привела вас сюда, странники Божии?

— Идём из Радонежа, — ответил Стефан с поклоном. — Есть у нас дело к митрополиту, хотим просить благословения на освящение церкви.

— Проводи их, — обратился монах к проходившему мимо брату.

— Идите за мной, — сказал тот и повёл через двор к лестнице, ведущей в покои митрополита.

Двор был просторный, выложен тёсом. Напротив ворот стояла церковь с высокой колокольней, рядом двухэтажные палаты митрополита, за ними хозяйственные постройки. Строения добротные, сложены из толстых брёвен, крыты лемехом. Во дворе трудились монахи, завершая дневные дела.

Стефан и Варфоломей остановились перед церковью, перекрестившись, низко поклонились.

Следуя за монахом, братья поднялись на второй этаж, прошли по крытой галерее, вошли в небольшую комнату. У окошка, едва пропускавшего тусклый дневной свет, за столом работал старец. Свеча в деревянном подсвечнике освещала его сосредоточенное лицо, скрытое седой бородой. Скудную обстановку в комнате дополняла длинная скамья у стены, над дверью в смежную комнату висела икона Христа.

Старец, не взглянув на вошедших, продолжал работать. Сопровождавший братьев монах что-то тихо сказал ему и вышел из комнаты.

— Ждите, — промолвил старец, не отрываясь от письма.

Братья терпеливо стояли у двери.

Поставив на листе точку, старец пошёл в палату митрополита. Вскоре он вышел и с лёгким поклоном пригласил:

— Митрополит Феогност ждёт вас.

— Благодарствуем, — дружно с поклоном ответили братья.

Перекрестившись перед входом, они вошли в палату и осмотрелись. Увидев иконы Христа и Богородицы, перед которыми теплилась лампада, братья снова перекрестились и низко поклонились.

В углах палаты стояли высокие кованые подсвечники с горевшими на них восковыми свечами. На аналое лежала открытая книга. У стены — длинная скамья с резной спинкой, над ней — три окна с цветными стёклами. Одна стена закрыта полками с книгами в кожаных и деревянных переплётах, здесь же нашли место свитки разных размеров, перевязанные лентами, пожелтевшие от времени и потрёпанные от частого чтения, и совершенно новые бесценные носители мудрости человеческой. Убранство покоев Варфоломей рассмотрел мгновенно; взгляд его остановился, когда он увидел митрополита, сидевшего в кресле, похожем на трон. По обе его стороны стояли два пожилых монаха. Стефан и Варфоломей опустились перед митрополитом на колени, склонившись в земном поклоне.

— Прости нас, отче, за дерзость, — произнёс Стефан, не поднимая головы, — дозволь обратиться с просьбой великой.

— Встаньте, дети мои, — ласково сказал Феогност.

Стефан и Варфоломей поднялись. Перед ними в кресле сидел уставший седой человек с окладистой бородой, длинными, аккуратно причёсанными волосами. Из-под косматых бровей на братьев смотрели внимательные глаза.

— Поведайте мне, кто вы, откуда и какова просьба ваша, — тихим голосом спросил митрополит.

Стефан, имея опыт монастырской жизни, взял на себя инициативу. Взглянув мельком на Варфоломея, он понял, что тот его одобряет. Варфоломей же, будучи весьма образованным в основах Православной веры, но не имея опыта общения с иерархами церкви, робел и потому был за это благодарен брату.

— Я, отче, инок Покровского монастыря, что в Хотькове, а это брат мой меньшой Варфоломей. Прошлой осенью, по велению души, имея желание посвятить свою жизнь служению Богу, мы с братом, по благословению настоятеля нашего монастыря игумена Митрофана, удалились в пустыню в лесах за Радонежем. Там провели мы зиму. За время то своими трудами поставили малую церковь и келью.

Феогност выслушал Стефана внимательно, с интересом и затем сказал:

— Похвально дело сие, совершаемое во славу Господа. Чего же вы теперь хотите?

— Теперь, отче святый, — продолжал Стефан, — просим мы твоего благословения на освящение храма сего, чтоб, живя в пустыне, могли мы молиться во славу Господа Бога нашего.

— И вы желаете вернуться в пустыню и продолжить тяжкий труд отшельников? — спросил Феогност с некоторым любопытством.

— Так, отче, — уверенно ответил Стефан.

Немного помолчав, Феогност по-отцовски спокойно и назидательно произнёс: