Мария Голованивская - Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских

• Название: Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских
• Автор: Мария Голованивская
• Жанр: Культурология
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9551-0350-1

Книга посвящена реконструкции и контрастивному изучению современных представлений французов и русских о некоторых принципиально важных мировоззренческих категориях. К их числу относятся представления о судьбе, случае, удаче, знании, мышлении, душе, уме, совести, радости, страхе, гневе и других. В каждом языке понятия описываются не только через анализ их значений и сочетаемости, но и через их историю и «материнский» миф. В общей сложности в работе анализируются более пятидесяти понятий каждого из языков, считающихся взаимными переводческими эквивалентами. Монография была опубликована в 2008 году по рекомендации факультета иностранных языков и регионоведения Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

---

Со словом destin мы находим во французском языке следующие выражения:

se livrer àu destin, le destin entraîne, se prononce, règle, ordonne, dispose, n’a pas dit son dernier mot, on suit son destin, n’échappe pas à son destin, tournant du destin, l’inconstance du destin, destin tragique, heureux, dérision, doigt du destin, Dieu fait et défait le destin, etc.

Мы можем увидеть, что destin, совпадая с первым значением fortune, имеет много общего в образной структуре понятия, однако в глаза бросаются два существенных отличия: destin наделено речью и в его облике редуцированы женские черты. В понятийном аспекте важное отличие заключается в том, что destin управляет не только социальным успехом человека. В его облике подчеркивается сильное (мужское) начало: в его власть отдаются, он тащит за собой и др. Наличие у destin указующего перста подчеркивает его императивность (указующий перст – атрибут трибуна, учителя и пр.) и активность. Активность destin не оставляет возможностей для проявления активности человека, мы не можем сказать chercher, lier son destin и пр. Итак, destin: одушевленное, сильное, активное, непререкаемое, непостоянное, всеобъемлющее.

Destinée связывается в мировоззрении французов с конкретной человеческой жизнью и, возможно, предназначением человека: Ce à quoi une personne est destinée. О ней говорят так:

tenir entre ses main la destinée de qn, accomplir sa destinée, trancher la destinée de qn, chacun est l’ouvrier de sa destinée, subir le joug de la destinée, finir sa destinée, unir sa destinée à qn, etc.

Из приведенной сочетаемости видно, что destinée мыслится как что-то неодущевленное и пассивное, являющееся объектом действий человека. В отношении destine человек может многое: держать ее в руках, реализовывать ее, прерывать (как будто перерезая волос, на котором висит дамоклов меч). Также во французском есть выражение, буквально заимствованное в русский язык, только применительно к слову счастье в значении судьбы. Французы говорят: «Быть рабочим своей судьбы», а русские вслед за ними: «Быть кузнецом своего счастья». Эта разновидность французской судьбы очень часто связана с частной жизнью человека (c’est sa destinée d’être parfaitement aimée), что свидетельствует о том, что в сознании французов, как и в сознании русских, есть различение судьбы низшей, человеческой, и судьбы высшей – для общества или Бога.

Среди синонимов destin и destinée постоянно фигурирует еще одно понятие, связанное с идеей судьбы – fatalité.

Слово fatalité заимствовано из народной латыни (fatalitas – «непререкаемость судьбы» и «естественная или сверхъестественная сила, заранее предопределяющая все, что происходит»). Иначе говоря, это причина, и чаще – причина чего-то негативного. Первоначально (в народной латыни и старофранцузском языке) это слово обозначало череду необъяснимых обстоятельств, которые кажутся выражением высшей предопределенности, затем в его значение был включен латинский смысл. Отметим, что прилагательное fatal, родственное по происхождению, произошло от классически латинского fatalis («профетический», «предопределенный судьбой», «зловещий, смертельный»), происшедшего в свою очередь от латинского fatum («предсказание, «судьба» и, что особенно интересно, «время, отведенное для чьей-либо жизни»). Возможно, этот последний смысл стал родоначальником отрицательной коннотации слова фатум, которое встречается с негативным оттенком во всех романских языках и во всех языках, заимствовавших из церковной латыни это понятие.

Прилагательное fatal пришло во французский язык на полтора века раньше, чем соответствующее существительное – в XII веке, и уже через два столетия негативный смысл его несколько ослабился. Однако fatalité в современном сознании – это сверхъестественная сила, благодаря которой все, что происходит (в особенности то, что неприятно), заранее предопределяется. Исходя из вышесказанного, мы можем трактовать fatalité как «злую судьбу», «досадную случайность», мешающую человеку жить или вовсе прекращающую его жизнь. Слово fatalité имеет во французском языке следующую сочетаемость:

subir, accuser la fatalité, s’incliner devant la fatalité, lutter contre la fatalité;

la fatalité s’acharne contre qn, poursuit qn, persiste;

la fatalité cruelle, inexorable, impitoyable, morale, physique, intellectuelle, spirituelle, intérieure, extérieure, etc.

Интересной образной особенностью этого понятия является то, и это сразу бросается в глаза, что злая сила может находиться как снаружи, так и внутри человека. Очевидно, что fatalité рассматривается во французском языке как враг человека, как одушевленная, агрессивная сила, злонамеренная, не знающая жалости. Но в коллективном сознании французов человек может противостоять ей, бороться. Этот мотив возможности противодействия своей судьбе важен для понимания французской ментальности и еще раз доказывает сильнейшее влияние на нее античности, в данном вопросе, очевидно, куда большее, чем влияние христианства. Вспомним, как боролся со своей судьбой Одиссей и победил, как боролся Эдип – и проиграл. Многие античные герои бросали вызов судьбе, но никто и никогда из славянских прототипических персонажей этого не делал, даже не помышлял об этом (мы можем вынести такое суждение не только из анализов славянских мифов, но и из анализа русских сказок) (16).

Центральное понятие, трактующее идею судьбы во французском языке, связано со словом sort. Французское sort (n.m.) произошло от sortem (980 год), аккузатива классического латинского sors, sortis (n.f.), обозначавшего первоначально маленькие деревянные таблички, предназначенные для общения с оракулами через бросание жребия, например, при распределении судебных полномочий в магистратах. Отсюда происходит выражение tirage au sort и résultat de tirage, также имевшее и особый смысл: «пророчество, нанесенное на дощечку, которую ребенок выбирал из двух, предварительно тщательно перемешав», а также и «обязанность, должность, назначенная пророчеством». Это ключевой материнский смысл, соположенный романскому, и в частности французскому, пониманию судьбы и случая, ключевой развивающийся образ, влияние и следы которого мы сможем обнаружить во многих группах понятий.

Далее по расширению значения sors обозначало «жребий, выпавший кому-либо, предназначение, удел (sort, destinée, lot)», затем «положение», в юридическом языке – денежная сумма, в противопоставление fenus – процент от денег, отданных в долг, а также – наследство. Здесь важно подметить, что и эта разновидность французской судьбы связана с деньгами.

Во французском языке sort унаследовало множество латинских значений. Во-первых, это способ принять решение через жребий (см. выражение jeter sort XIII века, означавшее «бросить кости», чтобы таким образом решить что-либо, превратившееся в jeter, tirer au sort в XVII веке и использующееся по сей день). В XIX веке при помощи tirage au sort происходило рекрутирование в армию молодых людей из бедных семей, что полностью определяло их дальнейшую участь. Выражение Le sort en est jeté вошло в обиход благодаря Малербу, переведшему таким образом Alea jacta est («жребий брошен», буквально – «кости в действии» – фраза, по свидетельству Плутарха, произнесенная Цезарем, когда он вопреки запрету, наложенному сенатом, решил перейти Рубикон). После песни о Роланде (1080) утвердилось другое значение sort, к которому примыкает sorcier, слово, обозначавшее магическое действие негативного свойства (откуда выражения jeter un sort à qn и il y a un sort – околдовать кого-то и главенствующая неудача). В XIII веке sort заимствует латинское значение «предсказание, пророчество», затем вышедшее из употребления. По расширению значения слово обозначало «искусство дивинации, осуществляемое при помощи костей» или в выражениях sort homérique, virgilien – гадание на абзаце из Гомера или Вергилия. Со времен старофранцузского языка слово обозначает также и то, что должно произойти, и в этом значении оно эквивалентно destin и destinée. В этом значении слово sort было женского рода вплоть до XVII века. В этом же значении у этого слова выявлялся особый оттенок – материальная ситуация, в которой оказывался человек или группа людей.

Sort может быть благоприятным и неблагоприятным (в XV веке mauvais sort обозначало «яд»), а также нейтральным, в последнем случае ассоциируясь со случаем. Значения, связанные с помещением капитала под процент, исчезли в современном французском языке.

Сегодня у этого слова с очевидностью выделяются следующие три значения:

1. Магическое действие, обычно негативного свойства, предметом которого оказывается человек;

2. То, что должно произойти, происходит по воле случая;