Светлана Алешина - Спасатель (сборник)

• Название: Спасатель (сборник)
• Автор: Светлана Алешина
• Жанр: Детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-002427-4

Ольге Николаевой, психологу из группы спасателей МЧС, не привыкать к экстремальным ситуациям. Но обстоятельства очередной катастрофы настораживают ее. Как-то странно ведет себя капитан пострадавшего теплохода, странно ведут себя люди из ФСБ… Неясны и причины произошедшей аварии. Ольга начинает негласное расследование и убеждается, что катастрофа была заранее спланирована. Кто за этим стоит? И ради чего можно пойти на столь многочисленные жертвы? Ольга полна решимости найти ответы на эти вопросы…

---

Григорий Абрамович помолчал, обвел нас взглядом и спросил:

– Как будем относиться к такому контролю со стороны начальства? Как реагировать на критику будем? Вопрос, между прочим, серьезный… От его решения многое зависит. Можно сказать – работа наша зависит. И не только здесь – работа вообще. А я на пенсию пока не хочу… Рановато мне на пенсию…

– Да и я увольняться из рядов не собирался, едрена-матрена, – заявил Кавээн. – Но мне совсем не нравится, когда мне указывают, что можно делать, что нельзя… У нас каждый салага знает – спасатель всегда принимает решение сам, в зависимости от обстановки… Если Кольцов об этом забыл – это его проблема, а не моя… Я так работать не умею – туда не лезь, этого не спасай, здесь не стой, туда не ходи…

– Абрамович! И вы, леди и джентльмен! – с пафосом начал Игорек. – Есть вещи, которые мы чтим свято. Не рассуждая… Я говорю о Кодексе Первых Спасателей… И будь ты хоть двадцать раз генерал, ты не вправе запретить мне думать во время спасательных работ. Я считаю, Абрамыч, нужно плюнуть и растереть. Официально Кольцов на тебя никакого взыскания наложить не сможет. Если бы это меня одного касалось – даже и сомневаться не стал бы! На спасательных работах я вправе принимать решение абсолютно самостоятельно, в зависимости только от оперативной обстановки. А обстановку на месте работы никто лучше меня знать не может… Ни один из генералов.

– Ладно, Игорь, успокойся, я твою позицию понял, – остановил его Грег, сообразив, что Игорек уже пошел «кругами».

Осталось только мне высказаться.

– В целом я согласна с мнением, которое сейчас было изложено, – сказала я. – Могу добавить о себе лично. Я не из тех упрямых натур, которые с большим удовольствием делают то, что им запрещают. Это детство. Но не думать о причинах катастрофы и не предпринимать шаги для получения информации, с этим связанной, я уже просто не смогу. Если это не нравится генералу Кольцову, пусть объяснит мне это сам. Мы не в ФСБ служим, чтобы пытаться давить на меня через моего начальника. Я не нарушила ни одного параграфа утвержденного приказом министра Устава спасательной службы, ни одного из неписаных принципов Кодекса Первых Спасателей. И мне очень не нравится, что я второй раз за несколько часов слышу фактически одно и то же от разных людей – нашего генерала и полковника ФСБ Краевского. Тот тоже отчитывал меня…

Я споткнулась и поправилась.

– …нас то есть, за то, что лезем не в свои дела… Меня, например, очень интересует вопрос – почему, собственно, нам нельзя двигаться в эту сторону… Значит, кормить людей всяким газетным бредом о «внуках»-террористах – можно, а о настоящих причинах катастрофы думать нельзя!

Тон у меня, надо сказать, был решительный.

– Нет, Григорий Абрамович! Я думать буду, и с людьми разговаривать буду. Во-первых, я так устроена, а во-вторых, это – моя профессия, мое дело. Предупреждаю заранее, я узнаю в штабе спасательных работ, сколько пассажиров было в этом злополучном рейсе на «Сергее Есенине». Не думаю, чтобы это была столь уж секретная информация.

– Зачем? – спросил Абрамыч, и я поняла по интонации, что ему самому интересно стало.

– Капитан Самойлов, насколько я помню, – ответила я, – сказал какую-то непонятную фразу: «Пассажиров на теплоходе было слишком много»… Или что-то в этом роде… Я не могу ее никак интерпретировать, потому что мне не хватает информации. Я не знаю, сколько на самом деле было пассажиров в ту ночь на судне, сильно ли оно было перегружено, как утверждает капитан, могло ли это ухудшить его ходовые качества и затруднить управление им… Мне нужно это знать.

Григорий Абрамович встал и поднял обе ладони, как рефери на ринге, останавливающий боксеров. Хотя мы в драку и не лезли.

– Все, коллеги. Закончили. Мне настроение группы ясно. Пора работать… Добавлю все же, – продолжил он, сделав секундную паузу, – что я это настроение разделяю… Мы не подменяем собой следственные органы, как это утверждает полковник ФСБ Краевский, с которым, кстати, у меня нет никаких старых счетов, хоть знаем мы друг друга давно, с Чернобыля… Мы не превышаем свою компетенцию, как это утверждает генерал Кольцов. По крайней мере, пока не превышали… Не думаю, что можно счесть таким превышением и Олин интерес к числу пассажиров на теплоходе. Это информация открытая…

Он осмотрел нас, как полководец перед сражением, и объявил:

– Через три минуты в полной боевой готовности собираемся у катера. Задача на смену – окончательное обследование корпуса судна на предмет установления погибших. Задание ответственное. Через восемь часов теплоход будут снимать с вынужденной стоянки и отбуксируют на местный судоремонтный завод, где корпус будет разрезан на части. «Сергею Есенину» осталось совсем недолго существовать в своем прежнем виде. Работа должно вестись с максимальной тщательностью, чтобы не осталось ни малейших сомнений, что на судне есть хотя бы еще одно тело погибшего человека, иначе график работ будет сорван и обследование повторено. А вот это уже будет говорить о нашем с вами непрофессионализме… Все. Жду всех на берегу.

Когда мы выбирались из палатки, Абрамыч взял меня за руку и сказал вполголоса:

– Если ты задержишься на некоторое время на берегу, я не обращу на это особого внимания… Штаб спасательных работ знаешь где?..

…Конечно же, я воспользовалась намеком своего командира и задержалась на берегу, когда наша группа отправилась на теплоход. Приказать мне продолжить сбор информации о причине катастрофы он не мог, но и запрещать не хотел. Поэтому предоставил самостоятельность в действиях. Что ж, спасибо. Большего и не нужно.

Однако в планы мои входило не только добыть сведения о числе пассажиров. Самостоятельность я привыкла толковать в широком смысле, иначе какая же это самостоятельность. Бегать вдоль запрещающего проход барьера и испытывать от этого удовольствие я не могу. Прежде всего я не понимаю, почему мне нельзя интересоваться – как погибли люди, тела которых я совсем недавно вытаскивала с искореженного теплохода. Почему я должна остановиться, если моя мысль и моя интуиция настаивают на том, что надо шагнуть дальше? Только из-за нежелания генерала Кольцова допустить меня к информации? А собственно, почему? Терпеть не могу монополий…

Штаб спасательных работ располагался на Центральной набережной в здании шестнадцатиэтажной гостиницы, носящей название «Волна». Шестнадцати этажей, пожалуй, маловато было для множества начальствующего люда, слетевшегося на место катастрофы. Чем больший пост занимает человек, тем большая свита его сопровождает – разные там секретари, референты, помощники, заместители, охранники и так далее. Посмотришь иной раз на эту кучу людей, вьющихся вокруг одного начальника, и думаешь: «До чего несамостоятельный народ эти большие чины – шагу не могут сделать без референта или помощника. Интересно, везде это так? Или это какая-то особая специфика истинно русского национально-бюрократического характера?..»

Я не стала появляться в штабе в форме спасателя, справедливо полагая, что три минуты на то, чтобы потом переодеться в своей палатке, у меня найдутся… А в обычной одежде затеряться среди множества дамочек и молодых людей было очень просто. Я могла представиться, например, родственницей кого-то из пассажиров, но это не помогло бы мне решить свою главную проблему – я хотела попытаться проникнуть туда, где содержали капитана Самойлова, которого допрашивали сейчас члены государственной комиссии. Работала комиссия здесь же, в гостинице, занимая три верхних этажа. Как мне осуществить свое намерение, я представляла с трудом, я же не частный сыщик, в конце концов, отработанных приемов для таких ситуаций у меня нет, но надеялась на удачу и свою способность к импровизации.

Как ни странно, мне удалось практически беспрепятственно проникнуть на пятнадцатый этаж, на котором и находился, по моим расчетам, капитан «Сергея Есенина». На шестнадцатом заседала сама комиссия, а на четырнадцатом наверняка располагались всевозможные пресс-секретари и референты. Они всегда занимают позиции на краю зоны ограниченного доступа, поскольку общаются с журналистами, а кто же пустит представителей средств массовой информации хотя бы на один шаг дальше, чем это разрешено начальством?

Хорошо зная отношение охраны к журналистам, я и не пыталась выдавать себя за корреспондента какой бы то ни было газеты. Будь ты хоть из «Морнинг стар», хоть из «Плейбоя» – это не поможет тебе продвинуться на шаг дальше корреспондента каких-нибудь «Урюпинских ведомостей». Мне помогли сам генерал Кольцов, моя профессия и инерция психической реакции, свойственная каждому человеку.

Я опробовала свой метод на первом же охраннике, который преградил мне путь в лифт, работающий только на три последних этажа. Четко, как того и требует устав, я отбарабанила ему: