Светлана Алешина - Секс, ложь и фото

• Название: Секс, ложь и фото
• Автор: Светлана Алешина
• Жанр: Детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-005303-7

«…из коридорчика, ведущего к туалету, выбежала одна из девиц, которые подпирали стену.

– Ой, блин, убили, убили, – заголосила она истошным голосом, показывая в сторону туалетов, – Настюху убили.

– Ленка, – детина в камуфляжной форме оторвался от газеты, – кончай орать.

– Настю Белову убили, – сказала девица на полтона ниже и приложила ладонь ко рту.

– Хватит пургу нести, – недоверчиво сказал охранник, но на всякий случай схватился за дубинку, висевшую на поясе.

Наверное, любопытство родилось раньше меня. Оставив Шилкина у гардероба, я двинулась следом за охранником, на ходу снимая с плеча «Никон». Миновав туалет, мы очутились в небольшом закутке, где была лестница, ведущая наверх. На каменном полу лежала девушка лет двадцати, а может, моложе: толстый слой косметики не позволял определить точный возраст…»

---

За месяц до первого убийства в «Гриве», с промежутком в сутки, были убиты две девушки в ресторанах «Конек-Горбунок» и «Русь». У них тоже ничего из ценностей не пропало, да и понятно, что девушки «на работу» старались дорогих украшений не надевать, а денег брали в обрез – только на коктейли и сигареты.

Первую девушку, задушенную в «Гриве», Дюкова знала – она «работала» на Дениса Брускова, или Дени, или Бруска, как они его называли между собой. О других же только слышала от своих подружек.

После обеда довольная шампанским и вкусной едой Оксана пригласила меня заходить в гости в любое время дня и ночи. Я подбросила ее домой и, дождавшись, когда она войдет в дом, плавно тронулась с места, обдумывая, куда бы податься и чем заняться. Я еще не отъехала и пяти метров, как увидела тормозившую голубую «шестерку», из которой выскочил парень в куртке «пилот» и стал звонить в дверь Дюковой.

* * *

Выкурив сигарету, я решила проявить, так сказать, активность в этом деле. Сами посудите, в городе убивают проституток, а «Свидетель» даже словом не обмолвился о серии этих таинственных происшествий!

Но, если честно, судьба Шилкина волновала меня не меньше, чем доброе имя газеты, известной своей расторопностью и объективностью. Да, я симпатизировала Шилкину и меньше всего намерена была это скрывать от самой себя. Поэтому, докурив сигарету, я нажала на педаль акселератора, имея целью посетить уединенную резиденцию нового знакомого. Мне было о чем его спросить. Например, почему он так поспешно покинул место злополучных ночных событий? Я остановила машину на том же месте, что и в прошлый раз. Подошла к забору, надавила на кнопку звонка. Никакого домофона не было, что меня обрадовало и удивило.

Хозяина не было. Из-за забора соседнего дома поднималась тонкая струйка дыма. Едва превысив высоту кирпичного забора, она таяла в морозном воздухе. Я вернулась к машине и отправилась в редакцию.

Вечером я предприняла вылазку по кафе. На что я рассчитывала? Встретить Шилкина в одном из них? Может быть. Если днем я осмелилась признаться себе в симпатии к нему, то под вечер, разочарованная неудачей, дошла до полного отречения этого факта. Не нужен мне никакой Шилкин, – упрямо твердила я, – меня интересуют обстоятельства вчерашнего убийства, и я хочу докопаться до причин этого зверства, понять, так сказать, логику преступления.

Я злилась на себя. Да на что я надеюсь, на самом-то деле? Что такой супермен, такой известный даже за границей фотохудожник, мастер своего дела соблазнится мной? Вскружила голову его похвала? Мол, работы мои интересны? И на этом шатком основании я планирую возвести карточный домик несложившихся отношений?

В «Гриве» я снова встретилась с Оксаной и ее «подругами», выпила кофе и выкурила несколько сигарет, а потом вернулась домой. Обстановка «Гривы» не располагала к длительному пребыванию. Бар выглядел каким-то унылым, несмотря на приличное количество посетителей.

Дома меня ждала Матильда. Она напрудила несколько маленьких лужиц. Справившись с ними, я приступила к готовке ужина.

Матильда трудилась над размоченным в молоке «Вискасом». Механически глотая омлет и йогурт, я включила телевизор. Передавали местные новости. В рубрике происшествий я услышала, что милиция задержала сутенера Брускова Дениса и намеревается задержать Шилкина Александра, потому что он якобы имеет определенное отношение к убийству, так как всех убитых девушек он снимал для своего только что вышедшего фотоальбома. Далее сообщалось, кто такой Шилкин и чем занимается в жизни. На несколько секунд мелькнула его фотография. На ней он был моложе. Документальное фото не давало представления о выгодных сторонах его неординарной физиономии. Официальная гримаса стирала индивидуальное. Взгляд был какой-то затравленно-враждебный, словно Шилкина без его на то воли поместили под яркий свет софитов.

Я выключила телевизор и пошла в спальню. «Лягу пораньше», – решила я.

Глава 4

Предупредив Кряжимского, что задержусь, я решила повторить вчерашний вояж к Шилкину. А что, если его уже задержали? Я почувствовала, как в груди сосет от страха за него. Но мне-то что? А то, – мысленно возмутилась я, – что он не виноват. Ясно как день. На кой черт ему убивать проституток? Он – человек спокойный, преуспевающий… Да мало ли кто мог убить этих проституток. Может, маньяк какой-нибудь, вообразивший себя народным мстителем за поруганное женское достоинство? Может, клиенты такие попались. Мало ли психопатов, извращенцев да просто неуравновешенных типов?

Я распахнула шкаф и принялась рыться в барахле. Достала черное, как испанская ночь, платье, ажурные чулки, норковое манто. Неплохо. Легкий макияж. Лицо свежее, отдохнувшее. Так, Матильде – мяса, мне – кофе, и по коням.

Я вылетела из квартиры, как пробка из бутылки шампанского. «Никон», конечно, был со мной. Природа и не думала меняться: снег, заиндевелые ветви, бледно-серое небо, морозный воздух. Подождав, пока прогреется двигатель, я выехала со двора и направилась на Соколовую гору.

Гоню, тороплюсь… Вдруг Шилкин уже в милиции? Так ты что, думаешь, у него связей нет, знакомств, что он позволит так легко себя сцапать? – пробовала успокоить я себя. Вид у него больно равнодушный, отрешенный. Такие субчики смотрят на происходящее как на некий спектакль, имеющий к ним слабое отношение. А когда попадают в какую-нибудь историю, недоумевают, как это произошло, а потом со свойственной им отчужденно-философической манерой плюют и на это. Непротивление злу насилием, как говаривал Лев Николаевич. Возвышенная обломовщина, в любой час готовый к смерти стоицизм… Что еще? Я остановилась у знакомого дома. Сердце сжалось. Ну-ка, брось сантименты!

Я нажала на кнопку звонка. Минуты через полторы дверь дома открылась – и на пороге появилась худощавая фигура Шилкина. На нем были джинсы и серый однотонный джемпер.

Ну, слава богу! Не ровен час, в объятия к нему бросишься! Не знаю почему, но он казался мне почти родным, хотя я и чувствовала некоторое раздражение из-за его позавчерашнего ухода по-английски.

Он с невозмутимым видом, как будто ждал меня, подошел к калитке и отпер ее.

– Привет, – дрожащим от волнения голосом произнесла я, – решила тебя проведать.

Я неловко улыбнулась. Он тоже улыбнулся, с мягкой снисходительностью. Мотнул головой.

– Ты и вчера ведь приезжала. – Он лукаво посмотрел на меня.

– Приезжала, – промямлила я, – откуда ты знаешь?

– Видел, – равнодушно произнес он, – из соседнего дома. Был приглашен на шашлык.

Кровь во мне закипела: вот как, видел и не соизволил выйти навстречу. Я, понимаешь ли, еду его спасать, утешать, переживаю из-за сюжета в «Вестях», а он шашлык жрет да посмеивается. Первым импульсом было развернуться и уйти. Молча так, гордо, сжав кулаки и поборов желание высказать ему все, что я о нем думаю. Но вовремя я вспомнила, с кем имею дело. Оригинал, маргинал, художник. А все художники, как известно, немного сдвинутые. К тому же меня распирало любопытство: как он живет и тому подобное. Не забыла я и про свою благородную миссию – спасти, так сказать, талант от несправедливой клеветы.

– Мило. – Я все-таки не смогла скрыть обиды и разочарования. Губы помимо моей воли вытянулись в язвительную усмешку.

– Хотел и тебя пригласить, но ты уже уехала.

Врешь, брат.

– Досадно. Вчера у меня со временем был напряг. А сегодня…

– И поэтому ты заходила в «Гриву»? – с недоверием спросил он.

– Тебе и это известно? – почувствовала я раздражение, – у тебя хорошие осведомители.

– Ксюша сказала. Мы с тобой разминулись буквально на несколько минут.

– Надо же! – Я надулась.

– Но все можно исправить… – с таинственным видом сказал Александр, – прошу.

Я уже говорила, что ничто ему так не шло, как широкая улыбка. Я переступила порог его владений со смешанным чувством: проигрыш или победа?

– Заходи, заходи, – торопливо сказал он, пропуская меня вперед.

Я очутилась в просторном, чудовищно просторном холле, свидетельствующем о пристрастии хозяина к пустому пространству. В глубине маячил камин. Паркетный пол был застелен ковром. Кое-где на грязно-белой поверхности стен висели огромные черно-белые фото в рамках и деревянные маски, воспроизводящие застывшие лица египетских фараонов.

– Пошли, – Александр, видя мое замешательство, неожиданно взял меня за руку и подвел к камину.

Камин, распростертая перед ним шкура белого медведя, пара диванов с причудливо скошенными спинками, тонконогий столик и несколько авангардных стульев наподобие деревянных гармошек с прорезями в виде египетских иероглифов напоминали оазис в мрачной пустыне холла.

Я адресовала Александру непонимающий взгляд. На его губах заиграла снисходительная усмешка.

– Садись. – Он подвел меня к одному из стульев, а сам подошел к стене и открыл саркофаг.