Александр Ищук - Спецгруппа «Нечисть»

• Название: Спецгруппа «Нечисть»
• Автор: Александр Ищук
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083067-1

Недалекое будущее. Третья мировая война.

Возвращаясь с задания, разведывательная группа «Урал» капитана Трофимова случайно берет в плен полковника румынской армии. Полученная от «языка» информация оказывается настолько интересной, что проверять ее за линию фронта отправляется усиленный отряд разведчиков-спецназовцев.

Так, по приказу командования, группа «Урал» ввязывается в самую опасную операцию из всех, что были за эту войну.

---

— Александр! — крикнул он, заметив меня. — А ну, иди ко мне.

До посвящения в сан отец Алексий был военно-морским офицером, капитаном третьего ранга. Я не знаю, какая злая сила затащила его в священники, но у меня складывалось впечатление, что батюшку с «Крейсера „Аскольд“» Пикуль писал именно с него. Став священником, он и не подумал отказываться от порочных привычек, приобретенных на службе. А прослужив с морпехами год, он нахватался всякой гадости еще и от них. Кроме того, он курил, имел любовницу в штабе и воевал наравне с морпехами. За это ему прощали всё и все. Был он ростом около метра семидесяти, имел щуплое телосложение, черную с проседью бороду и отвратительный голос, не говоря о полном отсутствии слуха. Когда он пел псалмы, в обморок падали даже вороны.

— Что случилось, святой отец?

Он окинул меня строгим взглядом и поинтересовался:

— Сын мой, а давно ли ты исповедовался?

Началось… У батюшки кончились деньги, выпить хочется, а занять не у кого. И я, ешкин кот, первый, кто попался ему на глаза. Его стандартное разводилово на деньги обычно начиналось с требования об исповеди. И заканчивалось, как всегда, предложением «обмыть очищение души воина от грехов тайных и явных». В другой день я бы не только одолжил ему на пузырь, но и выпил бы с ним, но не сегодня.

— Батюшка, — наклонившись, зашептал я ему, — сегодня, часов в шесть вечера, заскочи ко мне, я тебе все свои грехи в литровую емкость ссыплю, а ты, как найдешь силы, отпустишь их.

— А чего до вечера тянуть? — моментально сообразил он. — Давай сейчас и отсыплешь!

От святого отца пахнуло таким перегаром, что стало понятно: не выпить он ищет, а опохмелиться.

— Сейчас не могу, мне бойцов к выходу готовить — завтра в бой. А к вечеру я еще нагрешу и оптом тебе их отдам.

— Сын мой, как же ты будешь исповедоваться, если тебе завтра на боевой выход?! — заподозрил он подвох.

— Святой отец, так я о чем толкую: я насыплю грехи в емкость, а ты, именно ты, их отпустишь…

— Я тебе что, алкаш — в одну харю грехи отпускать? — обиделся капеллан.

— Едрить твою, — выругался я, — почему в одну харю? Вечером, да еще и в пятницу, с тобой кто угодно чужие грехи отпустит. А уж на халяву…

— Ага, — сообразил он, — верно глаголешь. А до вечера мне что, так и не исповедовав, ходить?

У меня аж рот открылся от такой наглости.

— Слышь, падре, ты что, об угол храма головой стукнулся?

Поняв, что ляпнул лишнего, батюшка тут же «включил заднюю».

— Сашко, ты меня не так понял. Я должен постоянно с бесом бороться, вот и задумался: кого до вечера мне еще можно исповедовать…

— Скоро из штаба Зимин выйдет, — я ненавязчиво сдал своего полковника, — он вчера денюжку получил, посему греховных мыслей у него — как у собаки блох. Исповедовать его нужно срочно, дабы бессмертная душа его…

— Зимина исповедовать… — неуверенно промямлил батюшка. — А в «фанеру» не зарядит?

Моего полкана боялись все. Даже морпехи. Даже капеллан морпехов.

— Не дрейфь, святой отец, — обнадежил я его, а сам поспешил в расположение своей группы. Буквально через минуту я услышал рык любимого командира:

— Ты что, каптри, с колокольни упал? Исповедовать он собрался! С утра! Да я тебя, червоточина морская…

Чем закончился их диалог, я так и не узнал, так как был достаточно далеко.

В расположении меня уже ждали мои головорезы.

— Санек, — увидав мой сосредоточенный вид, начал Марсель. «Саньком» Марся называл меня еще с детского сада. С самой младшей группы. С тех же времен я называл его «Марсей». — Только не говори, что мы тоже пойдем подвиг совершать?

— Почему «тоже»?

— Так Коваль заходил. Посоветоваться с тобой ему надо. Он вкратце описал, что для него приготовили.

— Штабные?

— Нет, Михалыч.

— Он еще зайдет?

— Да, минут через сорок. Так, что, тоже геройствовать пойдем?

— Пойдем, родной. Пойдем. И думается мне, что наш «подвиг» позабористее будет…

— Все так плохо?

— Ты тоннель помнишь, который мы в прошлом месяце обнаружили?

— Ну?

— Так вот его нам и нужно найти.

— И все?! — оживился Марсель.

— Держи карман шире. Уничтожить его нужно.

— Они там что, с ума сошли, — он повернулся в сторону штаба, — нас еще на подходе всех перестреляют.

— Не каркай. Термит, дуй на склад и получай пластит. Чем больше — тем лучше.

Сапер, к которому я обратился, задумчиво почесал щеку и поинтересовался:

— А ч-ч-чего рвать б-б-будем?

— Тоннель.

— Т-т-тот самый?

— Именно.

— П-п-понял.

Проводив сапера взглядом, я обратился к своим:

— Чего стоите? Дружно готовить снарягу и получать боеприпасы!

Народ, тихо ворча, пошел выполнять указание.

— Нет, Санек, — Марся никуда уходить не собирался, — ты серьезно рассчитываешь его уничтожить? Это же самоубийство чистой воды.

— Война — это вообще одно сплошное самоубийство. Ты чего стоишь?

— У меня давно все готово. Ты, как в штаб ушел, так я все и приготовил. А парни еще над моей паранойей смеялись.

— Тогда иди, спать ложись.

— Не хочу. Выспался уже.

— Тогда не отсвечивай. Чапай думать будет.

— Ну-ну, — хмыкнул он и пошел в палатку.

Я уселся за стол перед палаткой и налил себе чаю. Мне не нужно было дожидаться вечера для получения информации от штаба. Возле тоннеля мы сутки пролежали в прошлом месяце. Под первой линией оцепления. И как к нему скрытно подойти, я уже знал. Но вот как его уничтожить и остаться в живых — ответ на эту загадку еще не нашел.

Через двадцать минут вернулся Термит. Пластита он набрал столько, что вез его на тележке.

— Леня, а на кой черт столько?

— Т-т-там ить ск-к-калы кругом и б-б-бетона много. Я еще т-т-тогда прикинул, ско-о-о-лько нужно.

— Ладно, распредели между парнями.

Термит кивнул и пошел раздавать взрывчатку. Не прошло и минуты, как из палатки медиков раздался возглас Зямы:

— Леонид, а вы часом не опухли со своим «пластилином»?

— К-к-командир п-п-при…

— Что «командир», что «приказал»? Я, между прочим, врач! А не ломовая лошадь. Так что идите в сад вместе с «пластилином» и командира туда же заберите.

— Н-н-но… — попытался настаивать Термит.

— Так, Термит, — услышал я голос второго врача. — Зяма направление движения тебе задал, так и вали туда скорым шагом, и замазку свою забери. Не понесу я ее. Мне и так за Зяму его добро таскать.

А это стало для меня неожиданностью. Зяма и Ильдар, два медика группы, хоть и «друзья не разлей спирт», но никогда не сачковали за счет друг друга.

— П-п-почему тебе т-т-таскать? — так же, как и я, удивился Термит.

— По кочану, — ответил Зяма, — Ильдарище, не гони волну, я в норме.

— Зяма, — людоедским голосом начал Ильдар, — я что-то не слышал, чтобы среди евреев были камикадзе. Я тебе сказал: вали в госпиталь!!! Леня, собирай; собирай свою амуницию, у Зямы аппендицит, и с нами нынче он не пойдет. На больничном он.

А вот это была новость! Притом плохая. Я вошел в палатку, где два медика отбивались от сапера.

— Так, эскулапы, я чего-то не знаю?!

Зяма, который лежал на кровати, попытался встать для приветствия, но получил кулаком в грудь от Ильдара и снова лег.

— Командир, — Ильдар повернулся ко мне, — у Зямы аппендицит. Сто процентов. Этот мудак вчера терпел и молчал, а сегодня он встать не может. Я его уже осмотрел. Минут через десять «таблетка» приедет, увезут этого героя.

— Зяма, ты кретин, — высказался я. — Что за детский сад?!

— Командир, я в норме, — и тут же вскрикнул, потому что Ильдар ткнул пальцем ему в живот.

— Татарин, зараза, ты что делаешь?!

— В «норме» он, — проворчал Ильдар, — заткнись и жди машину!

— Вашу мать! Ильдар, замену искать будем?

— Во-первых, сейчас ты ее не найдешь, во-вторых, врача квалификации Зямы уже не найти в принципе, и, в-третьих, я никого не подпущу к парням. Они же из насморка пневмонию за сутки сделают.

Ильдар был прав. Квалифицированных медиков катастрофически не хватало. В госпиталях еще можно найти грамотного специалиста, а на передовой это редкий экземпляр. Нам повезло: Зяма — кандидат медицинских наук, нейрохирург. Ильдар тоже КМН. До войны он был гинекологом, но быстро «переквалифицировался». Мне завидовали все: иметь в составе группы двух врачей, да еще такой квалификации! Когда мы отдыхали после выходов, эти двое постоянно оперировали в госпитале, поэтому группа никогда не испытывала недостатка в спирте…

— Леня, — обратился я к саперу, — ты чего тут встал, родной? Вали, раздавай «подарки» остальным. А Ильдара не трогай.

Термит ушел. Не прошло и тридцати секунд, как возражения, аналогичные возражениям медиков, раздались от соседей.

— Так, — не выходя от медиков, рявкнул я, — кто-то оспаривает гениальные решения любимого командира?! Заткнулись и, радостно капая слюной, разбираем пластит.