Джон Пристли - Затерянный остров

• Название: Затерянный остров
• Автор: Джон Пристли
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-081029-1

Наступает момент, когда даже самый благопристойный английский джентльмен хочет пережить настоящее приключение, ощутить соленый морской ветер, вдохнуть воздух далеких, экзотических стран, покорить сердце таинственной незнакомки…

Вот и Уильяму Дерсли, преуспевающему молодому человеку, пришла пора покинуть свой городок и отправиться на поиски таинственного острова, который якобы открыл где-то в Южных морях его эксцентричный дядюшка.

Вместе с ним под парусом выходит суровый морской волк, скучающий бизнесмен и прекрасная американка…

Так начинается один из самых увлекательных и остроумных романов Джона Бойнтона Пристли.

---

Он представил им предварительное соглашение, где излагались уже оговоренные условия и предусматривалась возможность вступления в синдикат для мистера Райли из Сан-Франциско — либо как попутчика, с одной причитающейся долей, либо как попутчика и инвестора, с двумя причитающимися долями. Трое компаньонов торжественно подписали документ.

Рамсботтом и коммандер о чем-то заговорили, а Уильям отошел к окну. Дождь кончился, но серая хмарь никуда не делась, и море с небом тускнели на глазах. Взгляд Уильяма рассеянно скользил по бескрайнему штормовому простору, пока не наткнулся на крошечный пароходик, в одиночестве шлепающий на запад, то пропадая, то снова взлетая на гребне невидимой волны. Сперва пароходик казался безумной заводной игрушкой, но постепенно Уильям проникся его решительностью, уловил целеустремленность в реющем по ветру черном плюмаже над его трубой. В сплошной круговерти из ветра и морской пены лишь один этот кораблик имел смысл, и когда он пропал из виду, все стало бессмысленным, осталась только бесконечная кутерьма, свист и рев. Со смешанным чувством страха и восторга Уильям отвернулся от окна. Предстояла дальнейшая подготовка.

4

На следующий день он вернулся в Бантингем, везя в дневнике немного путевых заметок, а в голове — целый географический атлас. Если дорога в Лагмут воспринималась как приключение, то обратный путь Уильям даже не брал в расчет, мысля теперь более масштабными расстояниями в тысячи миль. Бантингем выглядел таким скучным и серым, что Уильям и представить не мог, как он собирался прожить всю жизнь в таком унылом месте. Айви-Лодж встретил его одним-единственным свежим известием: заходил мистер Гарсувин (к вящему ужасу миссис Герни) и, не застав хозяина дома, ограничился запиской. Уильям встревоженно вчитывался в мелкие закорючки.

Дорогой мистер Дерсли!

Простите, что беспокою вас не в самое подходящее время, но вскоре я уезжаю за границу. Спешу сообщить вам следующее. Несколько лет назад, в благодарность за оказанную финансовую помощь ваш дядя заключил со мной соглашение о партнерстве. Доказательства имеются: каждый из нас подписал соответствующий документ, мой по-прежнему у меня, а свой ваш дядя мог уничтожить. Я никоим образом не претендую ни на деньги, ни на оставшееся после него немногочисленное имущество, однако располагаю юридическими и моральными правами на половину дохода от затеянного им предприятия, как то, например, поисков клада. Зная вас как человека честного, не сомневаюсь, что вы захотите удостовериться в обоснованности моих притязаний. Ближайшую неделю я пробуду в отеле «Берлингтон». Примите мои извинения за беспокойство и сожаление, что не удалось продолжить наше замечательное знакомство.

Искренне ваш, Луис Альфонсо Гарсувин.

Уильяму записка не понравилась. Он ни на секунду не поверил, что у Гарсувина, насчет которого так настойчиво предупреждал его дядя, имеются обоснованные притязания, однако неспроста ведь этот тип решил заявить о них именно сейчас. Вывод только один: Гарсувин что-то знает о Затерянном острове. Что произошло здесь, когда он заявился к дяде со своей женщиной, а потом они до утра пили и, очевидно, ссорились? Зашел ли тогда разговор об острове? Зачем Гарсувин ездил к первому коммандеру Айвибриджу? Ни на один из этих тревожных вопросов ответа не было. А где-то за ними маячило необычное лицо с высоким лбом, сеткой тонких морщин и пытливыми темными глазами грустного «белого» клоуна. Эти глаза следили за Уильямом откуда-то из расположенного за шестьдесят миль отеля «Берлингтон». Уильям вдруг увидел в них себя — крохотную мятущуюся фигурку. Неприятное, унизительное ощущение. Чертов Гарсувин!

Следующим же вечером Уильям вытащил все разрозненные бумаги со дна самого большого из дядюшкиных кофров и перенес в кабинет. Прежде он их не просматривал, не видя там ничего интересного — старые чеки, полезные советы, меню, случайные фотографии… Теперь он внимательно их перебрал. Занятие оказалось неожиданно интригующим и захватывающим. Дядя словно ожил, и вдвоем они путешествовали по островам на другом краю света, торгуя, пируя и ухаживая за красотками. Из пожелтевших мятых клочков бумаги и заляпанных квадратиков картона складывалась красочная, насыщенная жизнь. Экзотические картинки сменяли друг друга, словно в калейдоскопе. Вот он закупает и продает копру и жемчуг; вот грузит на шхуны и везет на дальние острова мясные консервы, скобяные товары и табак; вот заказывает джин, виски и французский ром; оплачивает ужин на шестерых с пятью переменами блюд и тремя разными винами в отеле «Тиаре» в Папеэте; дружит не разлей вода с Робсоном и ругается насмерть с Фуреном; ворчит на лезущие куда не просят власти; отсылает замучившую его Тутуануи — вот ведь чертовка! — и сходится с Вайте; плетется из банка, где нашелся единственный приличный китаеза, к врачу, которому задолжал сто тридцать пять франков, и пусть подавится!

Не обошлось даже без призраков. Какой-то из снимков запечатлел очень тощего старика в одних белых штанах и соломенной шляпе, а на обороте школьным почерком дяди Болдуина было подписано: «Кап. Стейвлинг на Манихики, только что услышал шаги тупапау на крыше. Последняя встреча. Никогда больше не видел беднягу капитана». Уильям успел достаточно наслушаться дядюшкиных рассказов об островах и знал, что тупапау — это привидение. Значит, бедолага Стейвлинг — который на снимке сам мало отличался от призрака — услышал (возможно, не первый раз), как по крыше его бунгало топочет тупапау, а теперь Стейвлинг и сам отправился в мир иной, и дядя Болдуин тоже — все они теперь призраки… Уильям вглядывался в печальный снимок с почти бестелесной фигурой и расплывчатым фоном, словно пытаясь выведать драгоценную тайну. Возможно ли, что жизнь, ухваченная на островах на другом краю света, эти крохотные искры в огромном смеющемся море, откроет что-то, о чем здесь, в Бантингеме, даже не догадываются? Или это все бесплотные мечты? Ему вспомнилась сентенция из какой-то пророческой книги — Талмуда, может быть: «Что наверху, то и внизу». Так ли оно? Разгуливая вниз головой между пальмами и хлебными деревьями, останется ли он тем же Уильямом Дерсли из Бантингема, графство Суффолк, — слегка недоверчивым, слегка скучающим, но в глубине души растерянным и немного сердитым, потому что каждый уходящий год безнаказанно обманывал его надежды? Он ждал ответа от призраков — большеголового тупапау, капитана Стейвлинга и багрового дяди Болдуина, — а они молчали. Уильям вернулся к разбору бумаг.

Вот оно. Гарсувин не соврал. Подписано седьмого мая 1924 года в Папеэте — вряд ли имеет большую юридическую силу, юрист бы просто отмахнулся от такого договора, но какое-никакое соглашение. В нем утверждалось, что в благодарность за некоторую (не обозначенную) услугу Луису Альфонсо Гарсувину даруется половина доли в предприятии Болдуина Тоттена, связанного с не значащимся на картах островом под названием Затерянный. Документ был отпечатан на машинке, правда, несколько небрежно, внизу стояли подписи обеих сторон. Урановая руда не упоминалась, из чего Уильям заключил, что Гарсувин не знает, чем так ценен остров. Он примерно догадывался, как появился этот договор. Дядя вернулся с острова, встретил Гарсувина и скорее всего занял у него денег, а потом, вероятно, под хмелем, не удержал язык за зубами и похвастался находкой, в результате чего Гарсувин выцыганил у него подпись. Однако доказательств никаких. Дядя строго предупреждал его насчет Гарсувина, с которым в тот роковой четверг явно рассорился всерьез. Как же теперь быть?

Держа в руке договор, Уильям посмотрел на разожженный камин, думая о коммандере, Рамсботтоме и неизвестном Райли в Сан-Франциско. Ни за что! Он не понесет им этот жуткий документ. При мысли, что придется посвящать Гарсувина в тайну и делать его равноправным компаньоном, Уильям похолодел. Упустить он боялся не деньги (о возможных барышах он по-прежнему не думал), а дух товарищества, приключений и романтики. Нет уж, лучше остаться дома, чем привлечь к затее Гарсувина!

Вскочив с кресла, Уильям скомкал договор и бросил в огонь. Что, Гарсувин, съел? Дальше он сделал то, что редко позволял себе в отсутствие компании, — налил внушительную порцию виски с содовой и отхлебнул разом половину. Бледно-золотистый жидкий огонь в горле клеймил Гарсувина как пройдоху и мошенника.

Весь следующий день он не переставал надеяться, что Гарсувин вместе со своей пестрокрылой мадам благополучно убрались из страны. Однако ближе к вечеру, когда Уильям еще находился на солодильне, его позвали к телефону — междугородний звонок. Некий мистер Гарсувин позвонил ему домой, не застал, но хочет поговорить по срочному делу. Уильям замер перед мальчиком-посыльным, парализованный ощущением, которого не испытывал уже давно, — страхом пополам с чувством вины. Так замер бы скрывающийся от закона, увидев на пороге полицейского. Он вздрогнул, почувствовав меланхоличный взгляд, проникающий сквозь кирпичные стены.