Ларри Найвен - Мир-кольцо. Летающие колдуны. Реликт империи

• Название: Мир-кольцо. Летающие колдуны. Реликт империи
• Автор: Ларри Найвен
• Издательство: Амбер,Лтд
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5—88358—015—7

Ларри Найвен (псевдоним Лоуренса Ван-Котта Найвена) — известный американский писатель-фантаст. С первых опубликованных произведений (Л. Найвен дебютировал рассказом «Самое холодное место» в 1964 г.) за писателем утвердилась репутация мастера, умело соединяющего абсолютную «научную состоятельность» собственных фантастических конструкций с коммерческими требованиями приключенческой фантастики.

---

Мы вовсе не хотели, чтобы они жаловались, будто Мисс такая-то носит воздушную ткань, так почему и другие не могут носить ее тоже? Мы быстренько подавили эту тенденцию. Тогда наказанные ткачи стали наряжаться в эту ткань сами, напяливая ее на себя столько, сколько могли. Но через несколько дней и это прекратилось. Все еще продолжался болотный сезон — сезон пота.

Случился еще один инцидент. У нас произошла кража. Оба виновника были младшими ткачами — почти мальчишки — и обоим не давали покоя огромные запасы воздушной ткани Пурпурного. Они были родом из другой деревни острова и не вполне понимали важность проекта летающей машины. Сюда они пришли только ради работы и чудесной новой ткани. Она притягивала их необыкновенно. Но, являясь подмастерьями, плату они получали не материей, а только волшебными символами и горько страдали из-за этого.

Большинство ткачей не нуждалось в воздухонепроницаемой ткани и брали ее такой, какой она выходила из ткацкой машины. После окунания в кровь домашнего дерева нити становились очень гладкими. Ткань обладала изумительной ровностью. Создавалось впечатление накрахмаленности. Для Пурпурного ткань откладывалась в сторону для последней обработки. Ее предстояло окунать снова, на этот раз в склеивающий раствор. Как раз эта груда подготовленной ткани и соблазнила мальчишек. Их поймали, конечно. Хотя это произошло далеко за полночь, и большинство людей спало. Красное солнце стояло на западе еще достаточно высоко.

Пурпурный, привычки спать у которого не были похожи на наши, приветствовал их, в чем фактически грубо ошибался, потому что их руки были заняты украденной тканью. Мальчишки тоже допустили ошибку, побежав к ткацким полям. Пурпурный со всех ног ринулся за ними, вопя:

— Стойте, воры! Стойте!

Ночные ткачи не знали этого слова. Но они увидели двух бегущих парней и кричащего, гонящегося за ними волшебника. Они поняли, что здесь что-то не так, перехватили беглецов и держали их до прихода волшебника.

На голубом рассвете мы собрали совет, на который были допущены волшебники, главные ткачи и пять Глав деревень, включая Гортина и меня. — Не знаю, как они надеялись отделаться, — доверительно спросил у меня Пурпурный. — Какое у вас наказание за… — он, казалось, подбирал нужное слово… — за такое преступление?

— А каким должно быть наказание? У нас раньше такого не случалось. Я даже не знаю, что мы можем решить.

Пурпурный выглядел удивленным. Он словно бы хотел что-то сказать, но тут началось слушание дела. Я говорил мало. Решать предстояло не мне, а Главе той деревни, откуда родом мальчишки. Парни стояли и дрожали. Они были примерно того же возраста, что мои Орбур и Вилвил.

Главы спорили все утро. Не было прецедента, не было примера для решения. В конце концов именно Шуга решил вопрос. Он сердито вышел в центр круга.

— Эти юнцы совершили кражу, — заявил он, воспользовавшись словом Пурпурного. — Пурпурный говорит, что есть такой поступок там, откуда он прибыл. Лично я рассматриваю это как проявление глупости — брать что-либо у волшебника крайне опасно.

Его слова встретили одобрительное бормотание.

Шуга продолжал:

— Очевидно, раз взятая собственность принадлежит волшебнику, то это вопрос не для Глав. Это вопрос волшебников.

И на этот раз Главы горячо заспорили. Шуга задел их за живое.

— Эти двое воришек хотели взять воздушную ткань, — сказал Шуга, направляясь к юнцам. Они отпрянули от него назад. — Поэтому я предлагаю, чтобы наказание равнялось поступку… Я говорю — мы дадим им воздушную ткань.

С этими словами он развернул огромные свертки, которые мальчишки стащили у Пурпурного. Получились длинные полосы, первые полотнища, сшитые для воздушной машины.

— Заверните их в ткань, — скомандовал Шуга.

— Э-э, подождите немного… — начал Пурпурный.

Шуга не обратил на него внимания. Главные ткачи подтащили мальчишек и заставили их лечь на землю, прямо на воздушную ткань.

— Заворачивайте, — приказал Шуга. — Плотно! Плотно их заворачивайте!

Ткачи так и сделали.

— Но… Шуга, — запротестовал Пурпурный. — Они же ведь задохнутся.

— Не знаю такого слова, — отрезал Шуга, не отрывая взгляда от дергающихся под массой ткани тел.

— Это означает, что они будут лишены кислорода.

Шуга бросил на него взгляд. Он, может быть, и вспомнил это слово, но что из того? Кислород — это газ, который Пурпурный отбрасывал, добывая из воды водород.

— Прекрасно, — ответил Шуга, — пусть задохнутся.

— Не надо так говорить, — попросил Пурпурный. Он стал совсем бледным. Шуга с гримасой отвернулся и пошел прочь. Пурпурный издал горлом странный звук. Я думал, он пойдет за Шугой, но он не пошел.

Теперь мальчишки были завернуты в ткань полностью. Они напоминали гигантские жалящие личинки, длинные, коричневые и бесформенные.

— Мы оставим их здесь до следующего подъема голубого солнца, — постановил Шуга. — Оставьте человека проследить, чтобы никто не подходил сюда.

Глава 12

Когда мальчишек развернули, они были мертвы и даже окоченели. Даже Шуга был потрясен.

— Никак не ожидал… — он медленно покачал головой. — Так вот что означает задохнуться! — Он потрогал тела. — Должно быть, очень сильное заклинание. Посмотрите, на них не видно никаких следов?

Мы посмотрели. Лица их стали темными и холодными. Языки высунулись, глаза изумленно таращились. Но на них не было ни единой царапины.

Когда мы рассказали об этом Пурпурному, он болезненно застонал — но так, как будто ожидал этого исхода.

Он спустился на поляну, чтобы осмотреть все самому.

— Я не должен был этого допустить, — бормотал он по дороге. — Надо было его остановить.

Увидев их застывшие тела, он отшатнулся, опустился на бревно, закрыл лицо руками и зарыдал. Даже Вилвил и Орбур отодвинулись от него. Затем появились отцы мальчиков. Их вызвали с другой стороны острова, и они потратили почти день на дорогу. Когда они поняли, что случилось, то тоже начали рыдать. Они шли принять участие в наказании, а не в траурной церемонии. Да и сам я чувствовал себя страшно, опустошенно, как-то с неприятным чувством потери. Гортин свернул украденную ткань, обращаясь с ней с повышенной почтительностью, и протянул Пурпурному. Тот поднял голову, поглядел на сверток и, подавшись назад, покачал головой.

— Убери ее, убери!

В конце концов мы похоронили в ней мальчишек.

Глава 13

Потом я отыскал Пурпурного одного. Он угрюмо сидел на раме незаконченной воздушной машины. Он посмотрел на меня.

— Я же говорил, что они задохнутся. Им не хватит кислорода.

— Проклятье твоему ненужному газу! Им не хватило воздуха, Пурпурный. Твой воздушная ткань не пропускает воздух, так же как и газ.

— Да, конечно, — озадаченно согласился Пурпурный.

— Так ты знал! Ты знал! — дико закричал я. — Ты знал, что они умрут? Если бы ты заставил Шугу слушать… или сказал бы мне! Мальчишки не сделали ничего особенного.

— Прекрати, — простонал он.

— Ты позволил им умереть, Пурпурный. Из-за такой малости?!

— Но в обычае многих диких племен, — сказал он. Запнулся и глянул на меня.

— Дикие племена, — повторил я. — Ты думаешь… ты считаешь нас дикими?

— Нет… нет Лэнт… я… — забубнил он. — Я думал, что… Я никогда не видел, как у вас наказывают. И не знал, какой будет ваша кара. Я считал, что Шуга понимает, что делает. Я… я… мне очень горько, Лэнт… Я не знал… Он закрыл лицо.

А я неожиданно успокоился. У Пурпурного не было никакого опыта общения с нами. Нам следовало признавать его таким, какой он есть, так как и он воспринимал нас такими, какими мы были.

Я спросил:

— Там, откуда ты пришел, за воровство убивают?

Он покачал головой.

— Это ни к чему. Если кто-нибудь совершает тяжкое преступление, то наши… наши советники могут так воздействовать на виновного… на его душу… что он никогда не сможет больше совершить подобное преступление.

Я был поражен.

— Это мощное заклинание.

— И сильная угроза, — сказал Пурпурный. — Убийца после такого наказания не сможет защитить ни себя, ни свою собственность, ни даже своего ребенка. Перестроенный вор не сможет без разрешения воспользоваться даже водой, если даже горит дом. Но, Лэнт, я не понимаю — неужели воровство у вас такая редкость? Мальчики взяли вещь, которая им не принадлежит. Они ее не заработали, не изготовили, не выменяли. Разве это привычное для вас поведение?

— Мы о таком не слышали, Пурпурный. Это у нас впервые.

— Но… — он, казалось, подбирал слова. — Как ты называешь, когда один берет хлеб у другого?

— Голод.

Пурпурный заволновался.

— Хорошо, а что ты будешь делать, если кто-то возьмет твои костяные изделия?