Октем Эминов - Дело возбуждено... (сборник)

• Название: Дело возбуждено... (сборник)
• Автор: Октем Эминов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1981

Автор многих очерков о работе милиции, лауреат международного литературного конкурса О. Эминов включил в свою книгу повести о расследовании преступлений, о борьбе с расхитителями социалистической собственности, о контакте работников уголовного розыска с милицией и общественными органами. Произведения не только сюжетно занимательны, но и знакомят читателя с природой и людьми Туркмении, с местными обычаями. Издание рассчитано на массового читателя.

---

Ему захотелось подойти к старикам, выпить с ними пиалу-другую чая и поговорить с ними возле очага. Но Юсуп-ага вернулся с полпути. Нерешительно подошел к Бекназару. Бекназар, увидев его, встал со своего места, протянул обе руки. С одного взгляда понял, что тот пришел не только затем, чтобы поздравить:

— Юсуп-ага, вижу, что-то хотите мне сказать! Отойдемте в сторонку.

Старик, показывая на часы, начал быстро говорить:

— Ханум куда-то ездила с шофером… Сказала, что в девять куда-то срочно надо ехать снова…

В одно мгновенье Бекназар очутился рядом с Хаиткулы:

— Может быть, за ней приехал тот тип, товарищ капитан!

— Будь спокоен, Бекназар! Талхат, я думаю, об этом позаботился, он должен был проследить за поведением Ханум Акбасовой после собрания. Но старому азербайджанцу мы должны быть, конечно, благодарны, он нас подстраховал.

Хаиткулы поднялся в дом хозяев свадьбы и по телефону связался с дежурным, попросил проверить, где находится Талхат Хасянов. Оказалось, лейтенант недавно сообщил, что он срочно направляется в аэропорт.

Объявили посадку на последний самолет, вылетающий из Чарджоу десятичасовым вечерним рейсом. На аэровокзале многолюдно и суетливо. Целующиеся пары, старающиеся продлить минуты расставания, долгие рукопожатия… Пассажиры все прибывали и прибывали, проходили на посадку, предъявляя билеты дежурному. Мегерем, сжимавший свой билет в потной ладони, тоже медленно продвигался к регистрационному пункту в общей очереди. Пробившись сквозь толпу провожающих, Ханум бросилась к нему.

— Наконец-то! А я уже начал волноваться.

— Где ты был эти два дня?

— У приятеля, он и купил мне билет. Ну, жена, когда мне ждать тебя?

— Осталось отработать два дня в этом гадюшнике. Видишь, как удачно успела. Будь осторожен с чемоданом.

Она пододвинула к нему тяжелый черный чемодан. Когда их руки скрестились на металлической ручке чемодана, они услышали спокойный голос:

— Ханум, вы забыли взвесить свой чемодан.

Она была уверена, что кто-то из знакомых узнал ее и решил подшутить над ней, с улыбкой обернулась назад, и тут же эта улыбка погасла. Ей показалось, что тяжесть чемодана пригнула ее к плитам аэровокзала. Она потеряла опору, и все куда-то поплыло… Только услыхала протестующий голос мужа:

— В чем дело? Я же должен лететь…

Один из последних документов дела:

«Опись найденных вещей при личном обыске Ханум Акбасовой и ее бывшего мужа Мегерема:

1. Деньги в сумме 25 тысяч рублей.

2. 200 штук золотых монет царской чеканки достоинством в 10 рублей каждая.

3. Золотые женские украшения с драгоценными камнями (серьги, кольца, браслеты)».

Золотые монеты и украшения особо заинтересовали следствие.

Чарджоу, 1973 г. Перевод с туркменского А. Кузнецова

ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ Повесть

ЧАРДЖОУ

Глаза у него слипались, но он изо всех сил боролся со сном — знал, что поездка вот-вот кончится. Он удивлялся, почему они так долго едут и почему еще не сделали того важного, ради чего он бросил и чабана, и кош, и вообще забыл про все на свете. Времени было для этого достаточно, но они кружили по городу, пока, видно, совсем не потеряли нужный дом. Он вдруг понял, что это делается с каким-то непонятным умыслом. Ему стало страшно. И сразу стал по-другому относиться к своим спутникам: тот, что сидел рядом, такой разговорчивый сначала, а теперь мрачневший все больше и больше, перестал ему нравиться, а в шофере, который не перекинулся с ними ни одним словом за поездку, ему увиделось что-то знакомое. Где-то он его видел раньше.

Была глубокая ночь, редкие фонари освещали узкую улицу, ее заборы и дома, стоявшие почти вплотную к дороге. Машина затормозила и остановилась. У него мелькнула отчаянная мысль: «Бежать!» Он кинулся наружу, не чувствуя ни холода, ни снега, бившего в лицо. Заметил ограду с приоткрытой калиткой и бросился к ней. Но кто-то догнал его и отшвырнул в сторону, к стене домика. И тут же он услышал надрывный, оглушительный рев мотора. Сноп света от обеих фар ослепил его, но перед этим он успел увидеть нечто, что привело его в ужас: борода у шофера, вцепившегося обеими руками в баранку, съехала набок. Он узнал этого человека!

Руки шарили по стене, в ней подался кирпич. Он потянул его на себя, повернулся навстречу машине, замахнулся, но не увидел шофера. Перед ним был лишь сноп света, и он с силой отчаяния швырнул туда кирпич. Раздался звон разбитого стекла, свет наполовину погас, но все это — и снег, и свет, и страшный рев — надвинулось на него, в груди что-то больно лопнуло, и от этой боли он зажмурил глаза…

Свет пробился из-за неплотно сдвинутых штор и упал на лицо Хаиткулы. Часто ли удается начальнику отделения уголовного розыска насладиться утренним сном? А сегодня в доме царит какая-то особенная тишина. Марал, поднявшаяся совсем рано и уже нарядно одетая, колебалась, будить мужа или нет. Сегодня такой радостный день: Хаиткулы исполняется тридцать лет!

Надо будить! Все равно ее кто-нибудь опередит: или маленькая Солмаз проснется и обязательно растормошит отца, или вот эта черная змея — телефон, молчавший с вечера, зазвенит пронзительно, или же щедрое туркменское солнце, несмотря на мороз и снег, пробьет облака и, проскользнув в щелку между шторами, встанет тонкой золотой перегородкой между ней и крепко спящим мужем.

— Милый, поздравляю тебя, поздравляю…

Хаиткулы спросонья не сразу понял, почему она повторяет над ним одно и то же слово. Жена вложила в его ладони легонькие вещицы, которые он сначала принял за подарки жены. Открыл глаза. Солнечный луч играл на золоченых майорских звездочках.

— Что за шутки, Марал? Их еще надо заслужить. Такие авансы не дают даже в дни рождения.

Марал сделала строгое лицо:

— Товарищ майор, разрешите пожелать вам долгой и счастливой жизни, пусть ваши волосы никогда не станут белыми, желаю вам девятерых сыновей и столько же дочерей и… будущего генеральского звания!

— Куда хватила! Не спеши, ты не Председатель Совета Министров…

Но Марал уже не остановить:

— Товарищ майор, вчера министр подписал приказ о повышении вас в звании. Вечером звонили из Ашхабада… Ты был на работе, я ничего не сказала. Представляешь, как мне трудно было сохранить эту новость до утра?

Хаиткулы выскочил из постели как был, в трусах и в майке, вытянулся перед Марал:

— Служу советской милиции, мой генерал!

Он обнял жену и стал кружить ее по комнате. Проснулась Солмаз, прибежала на шум, раздался кашель матери Хаиткулы из ее комнаты, и вдруг зашипела-зазвонила черная змея — телефон.

— Мовлямбердыев слушает… Ясно… Пусть заезжает в отдел и ждет меня.

— Милый! А завтрак? А день рождения? — Марал не смогла скрыть огорчения.

— Мальчика убили. Как освобожусь — приду.

Он на ходу глотнул из пиалы компота, оделся и вышел.

Следственная группа была вся в сборе. Хаиткулы занял единственное свободное место — возле шофера. Восьмиместная оперативная машина выехала за ворота милиции. Лейтенант Талхат Хасянов, один из ближайших помощников Хаиткулы, стал докладывать:

— Преступление совершено возле овощного склада. Полчаса назад сторож склада прибежал к участковому и сказал, что обнаружил труп подростка. Милиционер пошел туда, позвонив нашему дежурному.

Короткий доклад, но мысль начальника угрозыска сразу же начала свою работу: «В сторожке есть телефон. Почему сторож не позвонил оттуда, а пошел к милиционеру? Много времени потерял, а полчаса при таком снегопаде имеют значение».

Машина шла быстро, кое-где на перекрестках проскакивая на красный свет. Показались склады. Когда подъехали к ним вплотную, то на снегу стали видны сбоку от дороги следы, казавшиеся мелкими, словно вышитыми бисером на белой ткани.

Хаиткулы бросил через плечо:

— Сторож шел?

Место преступления оказалось за деревьями, в длинном тупике между складами, забором и домиком в глубине.

Трудно было поверить, что человек, которого они увидели перед собой, мертв. Он сидел на снегу, прислонившись спиной к стене домика, вытянув ноги. Ни крови вокруг, ни следов борьбы. Только четыре ряда следов вели от него к дороге.

Невдалеке стояли милиционер и какой-то тепло одетый человек, по-видимому сторож. Так оно и оказалось.

Сторож рассказал:

— Сижу в караулке, только собрался печь затопить, вдруг стук в окно. «Кто?» Слышу, мужской голос отвечает: «В тупике за складами лежит мертвый, сообщи в милицию». Я оторопел, не сообразил, что можно позвонить, решил посмотреть, кто это ночью пришел с такой новостью. Пока надевал тулуп, человек исчез и следов не оставил, точно в небо улетел.