Герберт Аллен - Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

• Название: Только не дворецкий. Золотой век британского детектива
• Автор: Герберт Аллен
• Издательство: Астрель, CORPUS
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38533-9

Золотой век британского детектива — это Г. К. Честертон, Агата Кристи, Дороти Л. Сэйерс; это автор «Винни-Пуха» А. А. Милн, поэт Сесил Дэй-Льюис, а также множество очень разных и оригинальных авторов, многие из которых совершенно неизвестны русскому читателю. Все они принадлежали к одному кругу, общались, дружили и превратили написание детективов в увлекательную интеллектуальную игру. Они создали Детективный клуб с целой системой правил и ритуалов, сочиняли коллективные опусы и пытались разгадывать реальные преступления. Все это легкомысленное, веселое творчество пришлось главным образом на двадцатые-тридцатые годы XX века — мирный промежуток между двумя страшными войнами. Тревожная, бесшабашная, ностальгическая эпоха застыла в детективных рассказах, словно муха в янтаре, — читателю остается лишь перевернуть страницу и погрузиться в этот интереснейший мир. Книга проиллюстрирована рисунками из журналов 1920-1930-х годов, снабжена предисловием, комментарием и глоссарием в картинках.

---

— Гарольд Карльюк, — ответил Бартон. — Только мы были не совсем друзьями, я же вам сказал, скорее просто знакомыми. Познакомились мы на работе, от случая к случаю играли в шахматы, иногда прогуливались вместе.

— А где вы работаете?

— В хемпстедском филиале «Банка Столицы и графств». Мистер Карльюк — кассиром, а я — старшим служащим кассового отдела.

— У него есть родственники? Он был женат?

На второй вопрос Бартон ответил отрицательно. И родственники тоже вряд ли были. Однажды он упомянул своего племянника, кажется, довольно непутевого юнца, который доставил ему какие-то неприятности. Но на этом все. Мистер Карльюк был не такой человек, чтобы много говорить о своей семье, и его не особенно по-расспрашиваешь. О нем почти никто ничего не знал.

— Как так получилось, — спросил Уилсон, — что он в доме один? У него что, не было слуг?

Бартон сказал, что не было. С его слов получалось, что в мистере Карльюке было что-то от сварливой старой девы — он терпеть не мог, чтобы по дому сновали слуги. У него была приходящая прислуга — женщина, которая убиралась в доме и готовила ужин, пока он был на работе, и уходила прежде, чем он возвращался. По воскресеньям у нее был выходной.

— Не представляете, как у него портилось настроение, — добавил Бартон, — если он заставал ее вечером в доме.

— Быть может, он был болен? — подсказала Прендергасту его профессия. Но, кажется, дело было не в этом. Мистер Карльюк обладал отменным здоровьем, ни разу не брал больничного.

— У этой прислуги, наверное, был ключ? — спросил Уилсон.

— Наверное, да. Но она не бывает здесь по воскресеньям. К тому же, когда я пришел, дверь была закрыта на засов и цепочку.

— Вы имеете в виду парадный вход?

— Да, но задняя дверь тоже была заперта на засов.

— Вот как? — заинтересовался Уилсон. — Вы, значит, хорошо осмотрелись, прежде чем забить тревогу?

— Только на первом этаже. — Бартон облизал губы с несколько испуганным видом. — Для него я не мог ничего сделать. Так что решил посмотреть… нет ли кого в доме.

— И?

— Нет. — Бартон покачал головой. — Никого. Но осматривался я совсем недолго. Потом открыл дверь.

— Понятно, — сказал Уилсон. — А сами вы как сюда попали?

— Через вон то окно, — указал Бартон. Уилсон подошел к окну и осмотрел отодвинутую задвижку.

— Почему вы решили забраться внутрь?

— Мне никто не отвечал. Мы с Карльюком договорились пойти прогуляться. Я стучал, звонил, но меня никто не слышал. Назначенное время уже прошло, и я заволновался — мало ли, вдруг ему плохо. И залез в дом.

— Понятно. Когда вы видели его в последний раз?

— Вчера вечером.

— Во сколько?

— Примерно… часов в девять, — ответил Бартон, снова облизнув губы. Вид у него был весьма подавленный. Прендергаст вздрогнул от удивления, но потом, вспомнив, что представляет закон, взял себя в руки и постарался, как Уилсон, напустить на себя невозмутимый вид. Неудивительно, что щуплый человечек проявлял все признаки беспокойства. Он оказался в двусмысленном положении.

— Не могли бы вы рассказать подробней? — попросил Уилсон.

Мистер Бартон мог — и рассказал, при этом то и дело нервно поглядывая на Уилсона. Карльюк пригласил его на ранний ужин с чаем и партию в шахматы. Бартон ушел от него около девяти вечера, так как обещал забрать жену с вечеринки у друзей в Хендоне, но они с Карльюком договорились в воскресенье прогуляться на природе. Бартон пообещал зайти в девять часов утра; Карльюк проводил его до самого поворота на Уиллоу-роуд, где они и распрощались. Бартон отправился за женой, но они задержались на вечеринке и вернулись домой лишь около часу ночи. Понимая, что вернется домой поздно, он попытался позвонить Карльюку и перенести прогулку. Он позвонил два раза — один от друзей, другой — уже из дому, но не смог дозвониться.

— Я подумал, что он куда-нибудь ушел, — сказал Бартон. — Хоть это и показалось мне странным. Ведь когда мы прощались, он сказал, что сразу же ляжет спать. Он всегда рано ложился и рано вставал. Я позвонил еще раз, но трубку никто не брал, и я решил, что он, должно быть, спит. Потому и пришел сегодня так рано, как только смог, — я ведь думал, он будет ждать.

— Понятно, — снова сказал Уилсон. — Вы никого не встретили, когда мистер Карльюк вас провожал?

— Не то чтобы встретил, — очень нервно сказал Бартон. — Вечер выдался прекрасный, и на улице было много народу, но никого знакомого мы не видели. Единственное — пару минут простояли у входа в «Собаку и утку». В дверях стоял хозяин. Я его видел, и он тоже мог нас заметить. Они с Карльюком были хорошо знакомы. Послушайте, — внезапно выпалил он. — Я вижу, к чему вы клоните, вижу, к чему все идет! Если, проводив меня, Карльюк сразу вернулся домой, то я последний, кто видел его живым. Но он был жив и здоров, когда мы расстались, клянусь вам! — Бартон привстал в кресле и снова рухнул в него, с испугом глядя на собеседников.

— Ну что вы, что вы, — успокаивающе сказал Уилсон. — Я вовсе не пытаюсь подвести вас под подозрение, мистер Бартон. Но мы должны выяснить, что случилось, вы ведь понимаете. А теперь, если позволите, я осмотрю дом. Скоро здесь будет полиция. Я бы хотел, мистер Бартон, чтобы вы пошли с ними в участок и рассказали там все, что рассказали мне. — Он поднялся на ноги. — Кстати, Майкл, ты не нашел на теле следов борьбы?

— Никаких, — с готовностью отозвался Прендергаст. — Я бы сказал, его застрелили раньше, чем он понял, что происходит.

— Мне тоже так показалось, — кивнул Уилсон и исчез в коридоре.

Прендергасту было любопытно, как Скотленд-Ярд осматривает место преступления (до сих пор он не видел Уилсона в деле). Он с радостью последовал бы за ним, но с уважением относился к должности друга и предполагал, что, если бы его присутствие было уместно, его бы позвали. Так что он остался сидеть в тесном неуютном кабинете и терпеливо ждать, а мистер Бартон, скорчившись в кресле по другую сторону камина, беспокойно грыз ногти.

Ждать им пришлось недолго — меньше чем через три минуты на дорожке послышались тяжелые шаги, и в дверь громко и официально постучали. Бартон и Прендергаст вскочили на ноги, но Уилсон их опередил: выйдя в коридор, они услышали, как он кратко рассказывает о случившемся оробевшему сержанту.

— Ваш саквояж у констебля Рена, сэр, — объяснил сержант. — Я послал его на Фицджонс-авеню, как только получил ваше сообщение. Боже милосердный, сэр! — Они как раз дошли до двери комнатки с телефоном. — Что ж, бедняга мертв, никакого сомнения! Что это было, сэр? Выглядит прямо как заряд картечи.

— Доктор Прендергаст утверждает, что стреляли из мушкетона, — ответил Уилсон. — Но тело все равно лучше как можно скорее доставить в участок. «Скорая помощь» приехала? Прекрасно. Зовите людей, и пусть тело как можно скорее обследует судебный врач. Мистера Бартона тоже отведите в участок, запишите показания. Инспектор Кэтлинг с вами?

— Ждем с минуты на минуту, сэр, — ответил сержант. — Мы ему позвонили, и он будет к тому времени, как мои люди закончат.

— Хорошо. Тогда они могут приступать. А вы останьтесь со мной, осмотрим дом. Поставьте у двери констебля. Прости, Майкл, — он повернулся к Прендергасту, — но, боюсь, бедняга Карльюк помешал нашей поездке. Отправишься без меня или останешься?

— Пожалуй, я бы лучше остался, если могу чем-нибудь помочь, — с готовностью ответил Прендергаст: он был взволнован, словно школьник. Уилсон слегка улыбнулся и кивнул.

— Мистер Бартон, я бы хотел, чтобы вы отправились в участок с констеблями, — сказал он сгорбившейся в углу фигуре, — и рассказали все инспектору. Но сперва мне хотелось бы еще кое-что спросить. Вы не знаете, мистер Карльюк хранил в доме деньги или какие-либо ценности? По поручению банка, я имею в виду.

— Насколько я знаю, нет, — ответил Бартон. — Но если бы и хранил, мне бы не сказал. Когда дело касалось банка, он был нем как рыба.

— Спасибо. Теперь по поводу племянника, о котором вы упомянули. Вам известно его имя или адрес или хоть что-нибудь о нем?

Бартон задумался.

— Зовут его Эдгар Карльюк. Он вроде бы интендант на корабле и, кажется, сейчас не в плавании. Но адреса его я не знаю.

— Значит, он здесь не останавливался, когда бывал на берегу?

— Только однажды, — сказал Бартон. — Но они поссорились из-за денег, и больше Карльюк его не приглашал. Я это знаю только потому, что однажды пришел прямо во время перепалки.

— В каком смысле «из-за денег»?

— Племяннику нужны были деньги, а дядя не давал. Не знаю, я почти ничего не слышал. Но, может быть, вам стоит поискать что-нибудь о нем в бумагах Карльюка.

— Вы не знаете, где он держал бумаги?

— Наверху в спальне, в сейфе. Прямо над этой комнатой.