Герберт Аллен - Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

• Название: Только не дворецкий. Золотой век британского детектива
• Автор: Герберт Аллен
• Издательство: Астрель, CORPUS
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38533-9

Золотой век британского детектива — это Г. К. Честертон, Агата Кристи, Дороти Л. Сэйерс; это автор «Винни-Пуха» А. А. Милн, поэт Сесил Дэй-Льюис, а также множество очень разных и оригинальных авторов, многие из которых совершенно неизвестны русскому читателю. Все они принадлежали к одному кругу, общались, дружили и превратили написание детективов в увлекательную интеллектуальную игру. Они создали Детективный клуб с целой системой правил и ритуалов, сочиняли коллективные опусы и пытались разгадывать реальные преступления. Все это легкомысленное, веселое творчество пришлось главным образом на двадцатые-тридцатые годы XX века — мирный промежуток между двумя страшными войнами. Тревожная, бесшабашная, ностальгическая эпоха застыла в детективных рассказах, словно муха в янтаре, — читателю остается лишь перевернуть страницу и погрузиться в этот интереснейший мир. Книга проиллюстрирована рисунками из журналов 1920-1930-х годов, снабжена предисловием, комментарием и глоссарием в картинках.

---

Уже знакомый нам Филипп Трент — художник с университетским образованием, знает латынь (что не раз приходится очень кстати в его расследованиях), разгадывает загадки под настроение.

Реджи Фортун явился своему автору, Генри Бейли, в самые мрачные дни войны; про него известно, что он окончил престижную школу Чартерхаус и Оксфордский университет; что по профессии он врач и помогает полиции в качестве консультанта; знает латынь и древнегреческий (что помогает ему раскрывать преступления).

Инспектор Пул, детище Генри Уэйда, окончил Оксфорд, но работает в полиции; латынь пригождается и ему.

Отец Браун — низенький священник с голубыми глазами, крайне негероической внешности. Безусловно, получил неплохое образование. Надо ли говорить, что он знает латынь?

Все это — творенья мужчин. А теперь — персонажи, придуманные женщинами.

Лорд Питер Уимзи (сыщик Дороти Сэйерс) — аристократ, престижная школа, Оксфорд, сыплет цитатами (часто — на латыни). Сыщик-любитель.

Альберт Кэмпион (герой Марджери Аллингем) — неясное аристократическое родство, Оксфорд (латынь!), сыщик-любитель.

Родерик Аллейн (придуманный Найо Марш) — из хорошей семьи, университетское образование (классические языки, само собой), профессиональный полицейский.

Эркюль Пуаро — маленький, упитанный, нелепо одетый и к тому же иностранец. Сыплет французскими междометиями, но неплохо знает английскую классику.

Нет, сыщиков, придуманных мужчинами, никак не отличить от сыщиков, придуманных женщинами. И еще они мучительно нам напоминают — кого? Престижная школа, университет, невозмутимо-ироничный тон…

Среднестатистический автор детектива глядится в зеркало и видит среднестатистического сыщика. Конечно, это зеркало ему льстит — но как же иначе?

У некоторых сыщиков были вполне конкретные прототипы: например, сэр Генри Мерривейл Картера Диксона списан с Черчилля, а другой его сыщик, доктор Фелл, — с Честертона. Сыщик Уорнера Аллена, виноторговец мистер Клерихью, являет собой гибрид своего создателя и своего тезки, Эдмунда Клерихью Бентли. (Аллен был знатоком вин, и большинство его книг посвящены именно этому предмету.) Сыщик поэта-лауреата Сесила Дэй-Льюиса, писавшего под псевдонимом Николас Блейк, внешне напоминает его лучшего друга, поэта У. Х. Одена. (Оден чрезвычайно серьезно относился к детективному жанру и даже посвятил ему обстоятельное эссе, в начале которого признается, что детектив для него — своего рода наркотик.)

Конан Дойл умолял «не путать творца и творение», но следующее поколение авторов, по всей видимости, не имело ничего против такой путаницы.

Но, пожалуй, самое поразительное в биографиях новых сыщиков — это их жены. Да-да, у большинства из них есть жены! Причем жены эти вовсе не сидят на кухне, а добиваются успеха на самых невероятных поприщах — они писательницы (леди Уимзи), художницы (миссис Аллейн), путешественницы (миссис Стрэнджуэйз) и даже авиаинженеры (миссис Кэмпион)! А уж если жена все-таки домохозяйка, то она по крайней мере водит машину и помогает мужу разгадывать загадки. Правда, Пуаро и отец Браун одиноки, но и они чувствуют себя с женщинами вполне уютно, на равных. И это, наверное, самое смелое и важное нарушение стереотипа.

Тем более странно, что Золотой век породил так мало гениальных сыщиц. Нужно признать, что несколько наиболее значительных представительниц этой редкой породы по разным причинам не попали в наш сборник. Прежде всего это, конечно, мисс Марпл, проницательная старая дева, которая разгадывает все загадки, находя аналогии в жизни родной деревушки, Сент-Мэри-Мид. Интересно, что отец Рональд Нокс, включив в свою антологию один из ранних рассказов о мисс Марпл, не опознал в ней сыскного гения — он написал, что у мисс Кристи разгадку находит «самый недалекий участник обсуждения» просто потому, что ему знакомы некоторые «технические детали». Другой яркий персонаж — миссис Брэдли, придуманная Глэдис Митчелл, детектив и врач-психиатр (в более поздних детективах она становится Кавалерственной Дамой Британской империи). Миссис Брэдли во всем противоположна консервативной и благовоспитанной мисс Марпл — эта несколько брутальная пожилая дама внешне напоминает птеродактиля, она — феминистка до мозга костей с крайне эксцентричным нравом и сомнительным прошлым. Увы, появляется она главным образом в романах (немногочисленные рассказы, где действует миссис Брэдли, отличаются крайней невразумительностью). В романах Дороти Сэйерс есть целое женское сыскное агентство во главе с достойной мисс Климпсон. Приставив нескольких старых дев к сыскному делу, лорд Питер надеется решить проблему «лишних женщин» — эта тема после войны была довольно болезненной.

Интересно, что те немногочисленные сыщицы, которые появляются на страницах детектива Золотого века, — немолодые дамы с солидным жизненным опытом. Как заметил Джон Диксон Карр, «спокойная пожилая незамужняя дама давно уже рассталась с манией убийства, чтобы стать детективом». Совершенно исчезают со сцены юные прекрасные леди, возглавляющие какой-нибудь таинственный женский отдел Скотленд-Ярда, над которыми так ядовито насмехалась Дороти Сэйерс:

Непонятно, почему эти очаровательнейшие создания в свои двадцать с небольшим шутя распутывают сложнейшие загадки, в то время как детективам-мужчинам приходится ждать своего звездного часа до тридцати-сорока лет. Откуда черпают они необходимые знания? Во всяком случае, не из собственного житейского опыта, ибо тут они чисты, как свежевыпавший снег. Надо полагать, все дело в интуиции.

СТО СПОСОБОВ УБИЙСТВА

Это мое собственное изобретение!

Льюис Кэрролл. «Алиса в Зазеркалье»

И все-таки далеко не все сыщики Золотого века — интеллектуалы в пенсне или пожилые дамы. Родившиеся в Викторианскую эпоху поджанры «научного» и «полицейского» детектива, призванные поучительно и увлекательно знакомить читателя с достижениями науки и тонкостями полицейской работы, продолжали развиваться и между войнами. Правда, именно эти направления подвергались критике членов Детективного клуба — как мы помним, Нокс протестовал против длинных научных объяснений, а Милн писал, что с печалью осознает свою детективную никчемность, когда читает, что «пятно крови, упомянутое на стр. 87, оказывается не просто красными чернилами, но чернилами III группы, а пятно красных чернил со стр. 123 — кровью, причем кровью, произведенной до 1882 года».

«Научный» детектив и впрямь несколько отодвинулся в тень. То и дело кто-нибудь из писателей поддавался соблазну построить сюжет на каком-нибудь малоизвестном научном факте (довольно типичный пример такого построения — рассказ «Голубая улика»), но эти попытки остаются скорее эпизодическими. Послевоенное поколение не находило уже в науке той успокоительной надежности, которую видели в ней викторианцы.

Были, однако, весьма уважаемые мастера жанра, которые работали в реалистичной и чрезвычайно скрупулезной манере. Как правило, их герои — профессиональные полицейские без всякого Итона и Оксфорда, без кулинарных капризов и «диковинных ужимок». Они расследуют преступления, сличая расписания поездов, уточняя показания барометра, простукивая стенки и половицы. Джулиан Саймонз в своей хрестоматийной книге «Кровавое убийство» уничижительно прозвал их «канительщиками». К их числу относится в первую очередь Фримен Уиллс Крофтс, который бесконечно пишет про поезда, подробнейшим образом описывая их устройство, а также чета экономистов Коулов. Интересно, что именно они полнее всех воплотили в жизнь мечту о «чистой» детективной головоломке. Ибо что же может быть чище, чем расчет времени движения поезда по минутам и секундам?

В целом же детектив Золотого века не слишком внимателен к деталям полицейской рутины, не слишком достоверен в описаниях вскрытий и осмотра мест преступления. Это особенно бросается в глаза по сравнению с современными требованиями детективного реализма — после Второй мировой войны стали придавать гораздо больше значения точности такого рода. Ф. Д. Джеймс, наследница великих «королев» детектива, жалуется, что современному автору не сходит рук то, что сходило его предшественникам, — читатель стал более требовательным и знающим, он уже вряд ли поверит, что деревенский врач проводит вскрытие прямо на кухонном столе, после чего может рассказать о совершенном убийстве во всех деталях, с точностью, не снившейся и сегодняшним патологоанатомам. Зато, добавляет она, методы убийства были поистине изобретательными — «в тридцатые недостаточно было убить жертву, ее нужно было убить загадочным, изощренным, невиданным способом».