Мартин Гринберг - Дорога Короля

• Название: Дорога Короля
• Автор: Мартин Гринберг
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-08067-8

Конечно же, жанр «фэнтези» возник задолго до Толкина. Но именно он, Король, создатель удивительного мира Среднеземья, стал тем краеугольным камнем, той отправной точкой, с которых началось триумфальное шествие Маленького Народа — эльфов, хоббитов, гномов, орков, гоблинов и множества других жителей мира, существующего параллельно с нашим, — по бескрайним землям фантазии. Памяти Короля и посвящен этот уникальный сборник, собравший под одной обложкой имена, составившие золотой фонд современной фантастики.

---

Юная Луна повернулась и быстро пошла прочь, прежде чем он успеет еще что-нибудь сказать или сделать. Или — не выдержит она сама.

Интересно, думала она на обратном пути, почему путешествие туда показалось мне таким странным? Если в Приморском лесу и полно призраков умерших людей, то ни один из них мне не знаком. То травяное море, конечно, производит на новичка сильное впечатление, но ведь это всего лишь трава, хотя ее и очень много. В Малом Хорке она переночевала. Тот светловолосый мальчуган сразу ее вспомнил.

— Ну что, нашла ты свою наставницу? — спросил он.

— Нет. Она умерла. Но мне нужно было знать это наверняка, так что путешествовала я не напрасно.

Мальчик уже знал, что принц вернулся. Да и все уже это знали; новость об этом словно ветром разнесло по всему королевству. Так разлетаются осенью легкие семена молочая. И Юная Луна о встрече с принцем белокурому парнишке не сказала ни слова.

Вернувшись домой, она первым делом принялась приводить все в порядок. Правда, особенно много времени на это не потребовалось. В саду и в огороде самостоятельно проросли на грядках прошлогодние семена. Конечно, много не соберешь, но ей, в общем, хватит.

Она самозабвенно принялась за работу. Работа исцеляла ей душу. Заботясь о нуждах соседей, она могла не думать о себе. И знала теперь, что в спорах со Старой Совой истина была на ее стороне: земля и воздух, огонь и вода неразрывно связаны друг с другом, как серебро и золото, как радость и боль.

— Ты как будто выросла! — задумчиво заметила Тэнси Бродуотер, глядя на Юную Луну так, словно имела в виду нечто совсем иное, никак не связанное с понятием детского, ничем не замутненного счастья.

Лето перевалило уже за середину, и жизнь в деревне наконец-то стала сытой, даже почти роскошной. В канун Иванова дня Юная Луна пошла в деревню на танцы, а потом примерно час любовалась грубоватыми любовными играми молодых деревенских женщин и мужчин. Плетясь к себе на холм, она вдруг почувствовала себя удивительно старой. А назавтра, в Иванов день, надела рабочий фартук и пошла в огород — полоть сорняки на грядках с фасолью.

Она почувствовала, как вздрагивает земля, еще до того, как услышала конский топот. Кто-то верхом поднимался к ней на холм. Она встала, отряхивая землю с колен.

Это был золотоволосый всадник на гнедом жеребце. Натянув поводья, принц легко соскочил с седла у самой калитки и вопросительно посмотрел на Юную Луну. Она, правда, не совсем поняла, что еще было в его вопрошающем взоре.

Взяв себя в руки, она насмешливо спросила:

— Молодой король, кажется, объезжает со свитой свои владения?

— Никакой свиты! — возмутился он.

И голос его звучал точно так, как ей и помнилось — иногда у нее все-таки не хватало здравого смысла прогнать эти воспоминания словом или действием.

— Так что, угостишь меня чаем?

Руки у нее вдруг замерзли, и она спрятала их под фартук.

— С мятой хочешь?

— Мята — это прекрасно! — Он привязал коня к ограде и вошел в калитку.

— Ну, и как все вышло? — спросила она и вздохнула, мысленно ругая себя за то, что губы у нее совершенно пересохли от волнения.

— Плохо. Ведь с этим уже ничего нельзя было поделать, можно было только оставить все, как есть. В общем, мои родители выбрали ссылку. Я по ним скучаю… Точнее, скучаю по тем своим родителям, какими представлял их себе когда-то давно. А все остальное идет весьма неплохо. В нашем королевстве всегда было полно хороших разумных людей.

Теперь, когда он сидел совсем близко, Юная Луна могла видеть, как движется его горло, когда он делает глоток, как он большим пальцем все крутит и крутит кольцо, надетое на средний палец.

— Луна, — тихо и неожиданно сказал он, словно это было первое слово, которое он произносит в своей жизни. Он вытащил что-то из-под своего дублета и протянул ей. — Это тебе. — И уже вполне легкомысленным тоном прибавил: — Ты знаешь, оказалось, что отыскать его, когда он тебе нужен, ужасно трудно! Вот я и решил, когда его увидел: лучше уж я сорву его сразу и отдам тебе немного помятым и подсохшим, чем вовсе с пустыми руками сюда явиться.

Юная Луна смотрела на прямой зеленый стебель, на темно-синие соцветия, все еще достаточно яркие, вдыхала слабый аромат, напоминающий запах ванили, и пальцы ее сами собой крепко сплелись под фартуком.

— Это гелиотроп, — вымолвила она наконец.

— Да, я знаю.

— А ты… знаешь, что он означает?

— Да.

— Гелиотроп означает «преданность».

— Я знаю, — повторил Робин. И посмотрел ей в глаза, как делал это всегда с тех пор, как впервые произнес ее имя вслух. Вдруг что-то дрогнуло в его лице, и он смущенно прибавил: — Он, конечно, немного увял, но я принес его для тебя — если ты, конечно, захочешь его принять.

— Я же деревенская ведьма, — сказала Юная Луна куда с большим волнением, чем хотела бы показать. — И я не собираюсь переставать быть ею!

На устах Робина мелькнула чуть заметная улыбка, странная, печальная.

— А я и не говорил, что ты должна это сделать. Но цветок твой, и это уж твое дело, принять его или нет. Хотя мне бы очень хотелось, чтобы ты взяла его… потому что у меня уже рука устала!

— Ах вот как! — Юная Луна тут же выпростала руки из-под фартука. — Черт возьми! Неужели во всем этом распроклятом саду для меня не найдется цветка, который означал бы: «Я тоже люблю тебя»?

И она бросилась Робину на грудь. И он крепко ее обнял.

Говорят, что когда-то давным-давно королевством Хорк-Энд правил один король. Он был молодым, красивым, добрым и мудрым. А еще, говорят, он вывел по крайней мере шесть новых сортов яблонь.

И давным-давно в Хорк-Энде была королева, которая разгадала загадку двух колец, золотого и серебряного, и поняла, что все вещи на свете неразрывно связаны друг с другом и не имеют ни начала, ни конца, вот только понять это нельзя, пока не соединишь все вместе.

И эти король с королевой жили счастливо, но не вечно, ибо ничто не вечно в нашем мире, но все же они прожили достаточно долго, сколько человеку и положено, а потом вместе ушли в ту страну, где деревья одновременно и цветут, и плодоносят и где никогда не увядают весенние цветы.

Карен Хабер ВОПРЕКИ ВСЕМУ (Перевод И. Тогоевой)

В гостиной, да и во всем доме мага Нестора, где потолки были высокие, сводчатые, стоял невыносимый холод. Огонь в камине потух, и там остались лишь черные головни да серые хлопья золы. Ледяной ветер со свистом влетал в разбитое окно, сдувая пыль с потолочных балок.

Волшебник читал у камина толстенную книгу заклятий, держа ее на коленях, неторопливо перелистывая страницы с золотым обрезом и вглядываясь в поблекшие от времени руны, пока тепло и мирное потрескивание огня не убаюкали его окончательно. Разбуженный холодным сквозняком, он проснулся, всхрапнул напоследок, выпрямил спину и огляделся.

Потом, дрожа от холода, поплотнее закутался в свой длинный белый меховой жилет, захлопнул лежавшую у него на коленях книгу и встал. Старые черные башмаки его отчаянно скрипели: они явно нуждались в хорошей смазке.

Маг Нестор был худощав и сед. Белоснежные волосы густым облаком вились у него надо лбом, длинная седая борода клинышком спускалась до пояса, а где-то в глубине живых серых глаз вспыхивала яркая голубизна. Морщинистая кожа Нестора напоминала грубую бурую кору того старого дерева, что растет на горе Феннета. Хотя, по правде сказать, Нестор был куда старше этого дерева. Впрочем, несмотря на возраст, он был по-прежнему подвижен и энергичен, так что ему мог позавидовать любой волшебник в два, а то и в три раза его моложе.

— Огонь, — пробормотал он, — заклинание огня… Спокойно, ты знаешь его не хуже собственного имени!

Повернувшись лицом к темному очагу, он воздел руки и громко выкрикнул три коротких гортанных слога, похожих на боевой клич пернатого хищника, затем издал тихий свист, и в тот же миг пламя в камине вспыхнуло, ярко озаряя его лицо. Старый маг удовлетворенно кивнул, и седая борода качнулась у него на груди. Он протянул к огню руки с длинными скрюченными пальцами и сердито проворчал:

— Чума этого Джоти забери! Поверь мальчишке, а он наделает ошибок, да и исчезнет! Вот пожалуйста, удрал и все бросил! Теперь придется самому управляться.

Нестор достал почерневший от копоти чайник, налил в него воды из ведра, стоявшего рядом с очагом и повесил чайник над огнем.

Вода еще не успела закипеть, когда дверь, скрипнув древними петлями, медленно отворилась и на пороге возник Ренно, старый слуга Нестора, одетый в зимний плащ из серого меха.

Это был маленький жилистый человечек; свои черные как уголь волосы он гладко зачесывал назад и заплетал в длинную, почти до пояса, толстую косу. Глаза у него тоже были угольно-черные, на щеках играл румянец, а большой блестящий нос картошкой сразу бросался в глаза. Ренно напоминал тех куколок, какие продают по праздникам на рынке Рондиш торговцы «магическими» амулетами и зельями.