Вернер Зомбарт - Избранные работы

• Название: Избранные работы
• Автор: Вернер Зомбарт
• Жанр: Философия
• Год: 2005
• ISBN: 5-7333-0180-5

Вернер Зомбарт принадлежит к основоположникам современной социологии, хотя на протяжении всей своей академической карьеры он был профессором экономики, а его труды сегодня привлекают прежде всего историков. Все основатели современной социологии были знатоками и философии, и права, и экономики, и истории – они создавали новую дисциплину именно потому, что подходы уже существующих наук к социальной реальности казались им недостаточными и односторонними. Сама действительность не делится по факультетам, о чем иной раз забывают их наследники, избравшие узкую специализацию. Многообразие интересов Зомбарта удивительно даже на фоне таких его немецких современников, как М. Вебер, Г. Зиммель или Ф. Тённис, но эта широта иной раз препятствовала Зомбарту в разработке собственной теории. Он был в первую очередь историком, а принадлежность к этому цеху мешает выработке всеобъемлющей социологической доктрины – эмпирический материал историка не вмещается в неизбежно схематичную социологическую теорию, препятствует выработке универсальной методологии, пригодной для всякого общества любой эпохи. Однако достоинства такой позиции оборачиваются недостатками в обосновании собственных исторических исследований; поздние труды Зомбарта по социологической и экономической методологии остались явно несовершенными набросками, уступающими его трудам по истории капитализма.

---

Все это касается еще только одной области – во всяком случае, конечно, важнейшей из царства моды. В остальных областях действуют несколько иные законы. Так, центром возникновения мужской моды все еще служат приближенные принца Уэльского, господство которого по отношению к фасону шляп и цвету галстуков простирается далеко за пределы обеих Индий. Особенно своенравна мода на сапоги и ботинки. С тех пор, как уменьшилось влияние Вены, она часто подчиняется указаниям из Америки; можно бы сказать, что она является в жизнь более отвлеченным путем часто только при посредстве специальных и модных журналов, без помощи живой ноги или ножки. Но иногда и последние пускают в ход какую-нибудь особенную моду. Так, ботинки фасона МоНёге появились только после того, как Отеро потоптала в них песок на Остенденском штранде в 1899 г., и т. д.

Я думаю, однако, что сообщенного будет достаточно, чтобы сделать вывод относительно вопросов, которые нас занимают. Из рассмотрения процесса образования моды вытекает, несомненно, следующий факт: при возникновении современной моды роль потребителя ограничивается минимумом; двигательной силой в этом процессе во всяком случае является скорее капиталистический предприниматель. Влияние парижских кокоток и принца Уэльского имеет характер только случайного содействия.

Все своеобразные особенности современной моды, часть которых мы перечислили выше, вытекают, таким образом, из самой сущности капиталистического строя народного хозяйства; объяснение их не представит поэтому особенных затруднений.

Предприниматель, будь то производитель или торговец, вынужден конкуренцией давать своим покупателям всегда самое новое; иначе он рискует потерять своих клиентов. Если полдюжины крупных фабрикантов готового платья стараются сбыть свой товар провинциальному торговцу платьем, то они непременно все должны стоять на уровне новейшей моды. Пусть суконная фабрика пошлет портному большого города рисунок, устаревший на несколько месяцев, или хлопчатобумажная фабрика предложит магазину модных товаров не последнюю новость – они обрекут себя этим на верную гибель. Отсюда проистекает широко распространенное стремление предпринимателя не отставать, по меньшей мере, от текущего: всегда приобретать новейшие коллекции моделей, новейшие рисунки. В этом лежит объяснение всеобщей распространенности моды. Но для целых категорий предприятий очень важно превзойти вышеупомянутый минимум; они должны привлекательными новостями побудить клиента к покупке и именно к покупке у них. Таким образом, капиталистическая конкуренция создает вторую тенденцию современной моды – склонность к быстрой перемене.

Но везде, где производитель занят тем, чтобы самому «создавать» новое, развивается лихорадка новшества. Так, мы видели это у фабрикантов готового платья или ткацких товаров, которые содержат собственных рисовальщиков, и особенно – у тех фирм, задача которых заключается в доставлении новостей другим. Там ломают себе голову, чтобы найти средство поставлять на рынок все «новое» и «новое». В этом видят главную задачу. Я хочу передать здесь интересное сообщение, касающееся ткацкой промышленности, которое подходит для всех отраслей промышленности и отражает положение дел. В номере Confectionär’a от 11 мая 1899 г., прежде всего говорится, что «выпуск моделей (для весны 1900 г.) начался», – после чего идет следующий текст: «… этот дорогой, трудный отдел нашего производства заставляет все больше ломать голову. Легко поставить вопрос, – какие дать фасоны? Но ответить на этот вопрос необыкновенно трудно. Нужно дать новые вещи, новые товары, новые рисунки. Это было легко для фабрикантов и рисовальщиков фасонов еще несколько лет тому назад; тогда эта область не была еще так использована, и спрос был больше. Но теперь в этом направлении всюду сделаны колоссальные усилия; в течение последних лет было взято для фасонов все, что только возможно; все формы украшений – цветы, листья, орнаменты, диагонали, всякого рода продольные и поперечные рисунки – все использовано, всякие сопоставления и сочетания испробованы; всякая пряжа переработана во всех возможных связях и соединениях. Теперь для фабриканта, для рисовальщика фасонов составление коллекции этих фасонов является трудным делом, часто даже серьезной проблемой. Несколько лет тому назад было совершенно достаточно, если рисовальщики фасонов представляли коллекцию уже сбытых вещей, к которой самое большее прибавляли несколько золотых полосок. Выбиралось несколько рисунков для атласного фона и для шелка, несколько простых основных узоров, прибавляли еще несколько золотых полосок и траурных крепов, и этим задача рисовальщика фасонов исчерпывалась. Если появлялось что-нибудь новое, а тогда это было не трудно, то в течение одного или нескольких сезонов почти ничего не делалось, кроме копирования фасонов, которое теперь совершенно исчезло (следует перечисление стереотипных фасонов). Все это были товары, которые производились на долгое время».

Вполне понятно, что при таком положении вещей, фабриканты бывают чрезвычайно рады, если им удается сделать «нововведения» в каком-ни-будь производстве, другими словами – подчинить его моде больше, чем это было до тех пор. Так, мы читаем в одной статье относительно производства галстуков (Confectionär, 13 VII, 1899.): «… нельзя не заметить, что фабрикации галстуков открывается все больше простора в выборе материала. Оттенки, считавшиеся прежде непозволительными, мало-помалу входят в употребление. Чем больше увеличивается шкала красок, тем интереснее и выгоднее представляется это дело для фабрики и розничного торговца: при этих условиях чаще может происходить радикальная перемена жанра, что было немыслимо при прежних условиях. Мода вступила в область производства мужских галстуков и возбуждает к живой деятельности всех участников этого производства».

Для того чтобы все усиливающаяся конкуренция предпринимателей действительно имела результатом перемену моды, требуются еще другие условия со стороны социальной среды, условия эти имеются налицо именно в настоящее время. По существу, конечно, возможно, что один конкурент старался бы победить другого качеством или дешевизной товара, не прибегая для этого к перемене формы. Почему же оказывается столь важной в этой борьбе перемена моды? Прежде всего, конечно, потому, что этим путем легче всего создается фиктивное преимущество в тех случаях, когда невозможно достигнуть действительного. Легче произвести какую-нибудь вещь по новому фасону, чем сделать ее лучше или дешевле. Потом является еще то соображение, что спрос увеличивается, если вновь предложенный товар представляет легкие изменения, сравнительно с прежним: предмет возобновляется, потому что вышел из моды, хотя он еще далеко не изношен; это – знаменитая «истощаемость мнения» Шторха. Наконец, перемена моды считается с отмеченным нами настроением современных людей, внутреннее беспокойство которых заставляет их находить особенное удовольствие в переменах. Но все это еще не попадает в должную точку; решающее значение имеет скорее тот факт, что одним из главных козырей в игре наших предпринимателей является увеличение сбыта путем увеличения внешней элегантности товаров; требуется придать товару тот вид, который имеют предметы, потребляемые более высокими классами общества. Высшая гордость приказчика – носить такие же рубашки, какие носит богатый светский человек, горничной – надеть такую же жакетку, какую надевает ее барыня, жены мясника – иметь такую же плюшевую отделку, какая есть у тайной советницы и т. д. Эта черта, по-видимому, также стара, как и социальные перегородки, но это стремление никогда не могло удовлетворяться с такой полнотой, как в наше время. Современная техника не знает границ для подделки; теперь нет ни ценной ткани, ни сложной формы, которые не могли бы быть тотчас же скопированы и изготовлены по цене, в 10 раз меньше первоначальной. Потом нужно еще принять во внимание ту бешеную скорость, с которой теперь какая-нибудь новая мода доходит до сведения «всего света», распространяясь с помощью газет, модных журналов, а также благодаря усиленным сношениям, путешествиям и т. д.

Один здешний фабрикант готового платья жаловался мне: несколько лет тому назад было так: когда приезжал в маленький городок коммивояжер с новой коллекцией фасонов и начинал распаковывать свой сундук, вокруг него собиралась толпа любопытных, одно «ах!» за другим вырывалось из уст зрителей. Теперь другое: «… помилуйте, я недавно читала в своем журнале о таком-то и таком-то новейшем фасоне – этого совершенно нет, как мне кажется, в вашей коллекции, милостивый государь». И едва только мода стала известна, едва только появилось, например, на горизонте наших красавиц длинное дамское пальто, – уже магазины готового платья продают по 30 марок «точно такое же»; между тем, как недавно его нельзя было получить дешевле 80 марок. Если после долгих поисков удалось, наконец, найти такой летний фасон мужских рубашек, которые не может носить каждый аршинник, потому что они слишком дороги (накрахмаленные верхние рубашки с жестким воротником), то уже в ближайшее лето такого же цвета манишки, с такой же мягкой грудью, красуются в магазинах по цене в 1 марку и т. д. Таким образом, создается настоящая погоня за новыми формами и материалом. Всем известна следующая особенность моды: она теряет свою цену с того мгновения, как только начинают появляться плохие подражания ей; раз какая-нибудь новинка получила широкое распространение, то те слои населения, которые ставят себя особенно высоко, уже меняют предметы своего потребления. Получается дикая погоня за новыми формами; и она тем стремительнее, чем больше совершенствуется техника производства и сношений. Едва возникла в верхнем слое какая-нибудь мода, как она уже обесценена тем, что ее присваивает также и нижележащий слой: непрерывное круговращение, постоянное революционирование вкуса, потребления, производства.