Анджела Моррисон - Спой мне колыбельную

• Название: Спой мне колыбельную
• Автор: Анджела Моррисон
• Жанр: Современные любовные романы

---

Экий засранец. Он был прав. Ребята из Эмебайл выиграли у нас. И он сделал то же самое со мной. Он всегда добивается своего.

Он и легкие свои получит. Это же Дерек.

Я врываюсь в его палату. Он спит с ингалятором, прикрепленным к лицу. Его мама, бедная женщина, тоже клюет носом, лавируя на неудобном стуле. Я осторожно трясу её за плечо. Она открывает глаза.

— Он в порядке? — шепчу я.

Она моргает и кивает.

— Заставила его сделать это. Пока он в жилете.

— Я могу остаться. Поспите до завтра.

Она собирает свою сумочку, вязание и оставляет на тумбочке стопку книг о муковисцидозе для меня.

— Убедись, чтобы утром он пробыл все положенное время на процедурах.

Она обнимает меня и уходит.

Я увожу столик над кроватью Дерека, толкаю его к окну, сажусь и просматриваю книги. Я беру стул и замечаю, что он шпионит за мной одним глазом.

— Ты проснулся?

— Нет.

Я отталкиваю стул и очень осторожно, помня о его капельнице, нападаю.

Он целует меня и выдыхает:

— Из-за тебя взорвутся мониторы, — прямо мне в ухо.

Я прижимаю ухо к его груди. Его сердце стучит в ответ.

— Слишком много волнения?

Он нажимает волшебную кнопку, и спинка кровати поднимается.

— Верни столик обратно.

— Нет, пока не закончишь со своим жилетом.

Я приношу его и помогаю завязать. Он вибрирует двадцать минут, а затем Дерек отхаркивает все в тазик.

Мэг просовывает голову в дверь.

— Помощь нужна? — Она видит зеленый оттенок моего лица и заходит. — Я помогу. Иди, подыши немного. Привыкать ко всему нужно медленно.

Я хожу туда-сюда по коридору, ругая себя, пока не приходит Мэг.

— Он хочет тебя видеть. Говорил что-то об обтираниях.

Это заставляет меня улыбнуться. Я возвращаюсь в палату, придвигаю столик обратно и с его головой на моем плече покорно занимаюсь уроками. Он так и заснул, пуская слюну мне на шею. Но я не двигаюсь, занимаюсь до поздней ночи.

Он просыпается, когда я пытаюсь опустить кровать. Он берет пульт управления и опускает голову вниз, а ноги поднимает.

— Думаю, у меня отекли лодыжки.

— Как у беременных?

— Я не беременный.

— Я заметила.

— Отвернись. Я ни за что не засну, если ты будешь так на меня смотреть.

Я целую его.

— Ты уверен?

— Раскладушка моей мамы под кроватью. Если ты не перестанешь меня мучить, я заставлю тебя спать на ней.

— В субботу ты мне раскладушку не предлагал. Я думала, что она на стуле спит.

— У меня слипаются глаза. Мэг повысила мне дозу морфина. — У него ужасные головные боли.

— Я должна приглядывать за тобой. Никакого секса. Я думала, ты знаешь это.

Ему удается выдавить сонный смешок, он ложится на спину, закрывает глаза и засыпает.

Я лежу на своей стороне, жаждая его и не понимая, как можно думать о таком, когда он так болен.

Следующие две недели я хожу в школу только для того, чтобы писать тесты. Моя мама договаривается обо всем с учителями. Я узнала намного больше, учась в больничной палате Дерека, чем когда-либо сидя за партой. Головные боли Дерека становятся все ужаснее. Сейчас он получает столько морфина, что только и делает, что спит. Так что я слежу за ним и учусь. И у меня выходит все, кроме экономики.

Я пытаюсь поговорить со Скоттом после теста, но он окатывает меня холодом.

Неделя до Рождества довольно спокойная. Мама отпускает меня на все время. Мама Дерека пользуется этим, чтобы купить подарки и разослать открытки. Я помогаю ей завернуть подарок для Дерека. Я купила ему кожаные перчатки для езды, подходящие его куртке. Я сплю на раскладушке его мамы. Я не могу лежать позади него всю ночь и не сходить с ума. С каждым днем я люблю его все больше, и с этой любовь приходят другие эмоции, которые я не могу контролировать. Спокойные ночки удаются только когда я не рядом с ним.

Парень из-за информационной стойки приносит стопки нот, подарки и открытки от людей, которых не пускают. Ребята из Эмебайл периодически заходят.

Перед своим рождественским концертом его хор, — все ребята в смокингах, — стоят за окном в снегу и поют в сумерках. Я приоткрываю окно, чтобы впустить звук. Сначала они просто поют «Ооо…» с такой гармонией, которая бывает только у монахов и в кафедральных соборах. Затем они медленно тянут гимн. «Смотри, как распускается роза, что взросла из хрупкого черенка». Их гармония строится и рассеивается, врываясь в празднование святого рождения и спасения. Заканчивается все сильным голосом в ночи.

О, Спаситель, король славы, который знает все наши слабости.
Приведи нас к молитвам,
К спасительному суду небес и к нескончаемому дню!

Это единственный раз, когда я видела слезинки на ресницах Дерека.

Мэг отправляет меня прогуляться с медсестрами вокруг больницы.

— В прошлом году Дерек привел всех своих друзей из хора, принес гитару, и они пели для детей.

Я думаю о нем в его палате, лежа на его кровати. Его мама сидит на стуле и вяжет шарф из необъятной фиолетовой пряжи.

Мы поем для стариков, больных и ужасно больных людей. Я не хочу, чтобы дети уходили. Один из них залезает ко мне на колени и поет, похлопывая по щекам потрескавшейся ладошкой.

Моя мама приезжает на Рождество. Мы встречаемся в палате Дерека. Она привезла индейку, начинку, соус и картофель. И большой тыквенный пирог. Дерек просит Мэг немного убавить морфина, чтобы бодрствовать в течение часа. Ему больно, но он готов. В тот день я целую его на прощание и уезжаю с мамой. Это Рождество. Я нужна ей.

Мама зажигает камин. Он газовый, но с ним уютнее во всем этом снеге. Мы едим горячий попкорн и смотрим «Эта замечательная жизнь». Мама живет Джимми Стюартом.

В конце мы обе плачем.

Чувствую себя отлично.

Когда мы смотрит титры и вытираем носы, мама кладет руку вокруг меня и привлекает под свое крыло.

— Как он, по правде?

— Жив.

— А трансплантация?

— Он все еще не в списке.

— И никаких изменений с антибиотиками?

Я качаю головой.

Глава 31. Надежда?

Неделя после Рождества сплошная катастрофа. Противные бактерии в легких Дерека дают отпор. По какой-то причине никто не может объяснить, почему ему больше нельзя давать антибиотики. Его легкие наполняются, температура скачет. Он задыхается и постоянно кашляет. Я так часто была с ним на терапии, что привыкла к его ужасному кашлю. Ни что на это не похоже. Там кровь. Много крови. Целые чашки.

Они чуть ли дважды его не теряют.

Меня там нет, нет времени. Его мама перебралась к нему на полный рабочий день. Я сплю на диване в комнате для посетителей в конце холла. Мне страшно даже от мысли поехать домой.

Он усыхает. Независимо от того, сколько они закачивают в него препаратов, его вес снижается. Каждый день частичка его ускользает от нас.

Они, наконец, подписали его на что-то экспериментальное от «Европейских клинических испытаний». Его маме пришлось пересечь небо и землю, чтобы получить все это. Поначалу нет никаких изменений.

Скоро начинается школа, но я не вернусь.

Затем его лихорадка отступает.

— Бет? — Лишь слабый шепот.

Я мчусь к его кровати и хватаю его костлявую руку.

— Привет.

— Я делаю это для тебя.

Я осторожно его целую и даю место его маме.

Я остаюсь в ванной, пока не беру себя в руки. Я брызгаю ледяной водой на лицо и иду сидеть у его кровати.

Всю ночь я держу его за руку.

На следующее утро мама забирает меня. Это мама Дерека ей позвонила. Я сплю всю дорогу домой, падаю на свою кровать и сплю всю остальную часть дня. После я тащу свою задницу в школу, чтобы взять учебники и поговорить с учителями.

— Когда ты вернешься? — мой куратор хочет знать.

— После того как он… — Я делаю паузу, стискиваю зубы. — После его трансплантации.

Это случится. Должно случиться. Мама Дерека сделает все возможное. Я поддерживаю в нем жизнь такую мучительную, что невыносимо. Я не дам ему умереть.

Мама не разрешает мне вернуться в больницу. Его мама позвонила с хорошим отчетом. Я падаю на кровать, просыпаюсь с простудой, и они не позволяют мне быть с ним.

Две долгие недели.

И они не разрешают мне ехать к нему.

Первые пару дней я не то чтобы больна. Я хожу в школу и звоню его маме по сто раз на день. Кажется, ему лучше. Его мама разрешает мне говорить с ним по телефону. Все мы говорим «— Привет» и он снова начинает кашлять.

Я составляю список всего, что пропустила и работаю еще сильнее.

Я замечаю Скотта с другими девушками. Он слишком хорош для всего этого. Аморально — и то будет мягко сказано.

Он ловит меня на выходе из класса английского. В этом семестре у нас есть совместные занятия.