Кристин Волкер - Учебный брак

• Название: Учебный брак
• Автор: Кристин Волкер
• Издательство: Reanimator Extreme Edition
• Жанр: Современные любовные романы

Когда директор объявляет, что каждый старшеклассник должен участвовать в принудительной годовой программе обучения Брака, Фиона Шиан считает, что ее жизнь не может стать еще хуже.

Тогда она выходит замуж за своего «мужа»: безудержного спортсмена Тода, чья подруга болельщица, Аманда, считает Фиону с первого дня их знакомства второсортной.

Может ли быть еще хуже?

В пару Аманде достается Гейб, тайная многолетняя любовь Фионы.

По крайней мере, Фиона добивается большего успеха, чем ее лучшая подруга Марси, которой достался в пару очень тихий и таинственный Джонни Мерсер.

Шутки, поединки, недоразумения и примирения происходят в результате почти шекспировской комедии об ошибках, о первом ошибочном впечатлении, запутанных связях и скрытых увлечениях.

---

— Готовы?

Я крикнула:

— Готовы!

И поняла, что Тодд сделал это нарочно. Он отвлекал меня, чтобы я не нервничала.

Команда и я побежали на сцену. Я держала руки так прямо, как только могла, хлопала и улыбалась, как лунатик.

Мы начали «Подхвати лихорадку». В огромной, бросающей вызов гравитации пирамиде в конце все, что я должна была сделать, — это опуститься на одно колено, удержать Симону и взмахнуть одной рукой.

Сделано. Мы опустились и заняли позиции для финального упражнения — «Максимального духа». Только я была где-то в футе или двух от своего места.

Я начала упражнение хорошо. Затем был русский прыжок. Я прыгнула, и у меня даже получилось, но каким-то образом я приземлилась еще дальше вправо. В следующей части Аманда, Такиша и Тэсса Хэтуэй делают двойное кувырканье колесом назад.

Тодд и Джеймар Дуглас выполняют русский прыжок. Кендал Армстронг, Хиллари Ларчмонт, Эйнсли Финн и Марисса Йи делают кувырок назад. Симона делает три сальто вперед и в центр. А Кристина Лавин и я просто машем ногами по бокам. Кристина делает это только чтобы сбалансировать меня. Она, в самом деле, умеет очень хорошо падать.

Но, как я уже говорила, я находилась не на своем месте.

Поэтому, когда Аманда подошла ко мне в середине своего кувырка, а моя нога была на пути к первой серии легко забываемых взмахов, как-то — я и по сей день ничем не могу это объяснить, кроме как несчастливой случайностью и плохим чувством пространства, — но каким-то образом моя нога попала по затылку Аманды.

Сильно.

Ее левая рука также приняла на себя добрую часть удара, но никакой ошибки быть не могло: кости моей ноги прошлись по ее черепу. Мое колено согнулось, а инерция бросила меня вперед. Аманде удалось поставить руки на пол, но в следующий момент боль, должно быть, накатила, потому что она рухнула, сжимая голову руками. Я упала на нее, пытаясь окончательно не вдавить ее в деревянный пол, насколько мне это удавалось с моим нарушенным балансом.

Я все испортила. Я знала это. Все, что я могла сделать сейчас, — это минимизировать негативные последствия. Я посмотрела в лицо Аманде, чтобы понять, что делать. Она буркнула:

— Помоги подняться.

И я подчинилась. Я подхватила ее под мышки и поставила на ноги, в то время как все остальные уже были готовы. Мы встали в финальную позу в тот же момент, как и все остальные.

— ПШШШШШШШ.

Толпа взорвалась. Свистки и гул эхом понеслись по залу. Полагаю, только одно впечатляет сильнее, чем идеальное выступление — чье-то воскрешение. Аплодисменты, казалось, поддержали команду на плаву. Тем не менее, я была уверена, что соревнование для нас проиграно. Команда Линкольн была безупречной, а мы, определенно, ущербными.

Мы прогарцевали обратно к трибуне, чтобы подождать решение судий. Когда мы сели, Аманда держалась руками за голову. Тодд сидел, обняв ее, и шептал что-то на ухо. Какой-то парень-медик принес пакет льда.

Я молилась, чтобы существовала такая вещь, как голос сострадания.

Наконец главный судья вышел в центр спортзала.

Никто не двигался.

Он постучал по микрофону.

Объявил результаты.

Линкольн победил.

Мы вторые. Снова.

В автобусе по пути домой я сидела в одиночестве. Я ожидала этого. Я заслужила это. Но когда мы остановились на школьной стоянке, я стала перед всеми и сказала:

— Мне действительно жаль. Я сожалею, что все испортила.

Что я могу сказать? В последнее время я стала королевой раскаяния.

Проходя мимо меня из автобуса, некоторые улыбались, некоторые потрепали меня по плечу, а некоторые смотрели в пол.

Такиша одарила меня полуулыбкой и подмигнула. Симона обняла меня. Я не могу это доказать, но я абсолютно уверена, что миссис О'Тул пукнула на меня. Наконец, остались только Аманда и Тодд.

Аманда встала со своего места и подошла ко мне. Она все еще держала лед на голове. Она стояла передо мной и смотрела на меня холодным «объезжаю-быка» взглядом. Я вдохнула и приготовилась к словесной порке.

— Мы вторые, — сказала она. И все. Она протиснулась мимо меня и вышла из автобуса.

Я стояла, ошарашенная ее загадочным заявлением.

Она имела в виду, что второе место — отстой, так? Что она разочарована, правильно? Или она имела в виду, что второе место — это хорошо, и я помогла им его занять? Или она имела в виду, что я отстой, но даже так они смогли занять второе место? Я не могла понять.

Тодд побрел по проходу. Я посмотрела на него, ожидая объяснения или отпущения грехов. Не знаю, чего именно.

— Она злится? — спросила я.

— Она хотела победить, — сказал Тодд. — А ты заехала ей ногой по голове.

— Я не хотела…

— Дай закончить. Она хотела победить, но она знала, что мы не сможем. Честно говоря, она не думала, что мы займем вообще хоть какое-то место. Но ты пнула ее по голове, а мы все еще вторые. Она не злится, Фиона.

Я ничего не могла с собой поделать. Я вдруг разревелась. Какого черта я плачу из-за того, что разочаровала или не разочаровала Аманду Лоуэлл — это вопрос, на который я просто не в силах отвечать. Но так оно и было.

— Я старалась изо всех сил, — прошептала я.

— Все знают это, — сказал Тодд. — Она это знает. Ты была на высоте, принцесса.

Затем Тодд Хардинг, Сеньор Недержание, неандерталец, обнял меня. Это было слишком.

— Твоя шея пахнет сыром, — сказала я.

— О, — сказал он, — это мой сыроколон. У меня есть на любой вкус. Чеддер, американский, швейцарский.

— Фромунда.

Он засмеялся. Мы оторвались друг от друга. Я посмотрела на него. Он посмотрел на меня. И я почувствовала…

Ничего.

Тодд Хардинг веселый, умный, храбрый, сострадательный, и мой друг. Вот и все. И никогда не будет кем-то большим. Но я честно надеялась, что таким он был для Аманды. Моя жизнь стала как кукушка из Cocoa Puffs[36]. Я действительно хотела, чтобы с Амандой случилось что-то кроме облысения, вскакивания прыщей или заражения ленточным червем. Что-то замечательное.

Мы с Тоддом вышли из автобуса, и он ушел искать Аманду. Я посмотрела вокруг в поисках папы, но его еще не было. Один за одним все садились в машины и уезжали. Я стояла посреди парковки. Не уезжала домой. В одиночестве.

Потом автобус отъехал.

На другой стороне улицы стоял Джонни Мерсер. Опирался на свою машину. Улыбался мне.

По моей коже снова побежали мурашки. Я улыбнулась в ответ.

— Подвезти? — спросил он.

Глава 32

Я поплотнее закуталась в пальто и попыталась выглядеть как можно более мило, пока шла через холодную стоянку к Джонни.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Я увидел автобус. Подумал, что, может быть, ты захочешь поесть пиццу.

Звук его голоса согревал холодный декабрьский послеполуденный воздух.

— Звучит неплохо. Где Мар?

— Ей нужно было уйти домой. Какие-то дела.

— О. Ладно.

Я не была уверена, какие такие дела могли быть у Мар, о которых мне не известно, но не стала задумываться над этим. Я была жутко голодна, а пицца звучала фантастически.

Я достала телефон и позвонила папе, сказать, что ему не нужно торопиться забирать меня, поскольку он, очевидно, забыл.

Джонни открыл передо мной дверь машины, и я села. Его машина пахла… корицей. И чем еще… персиками? Но не настоящими персиками, а фальшивым запахом отдушки. И еще гвоздикой? Странно. Вероятно, Джонни Мерсер любит печь. В своей машине.

— Прости, здесь немного пахнет… фруктами, — сказал он, когда сел, словно прочитав мои мысли. Возможно, я громко принюхивалась, не осознавая этого.

— Это не плохо, — сказала я. — Даже вкусно.

— Моя мама продает свечи, — сказал он. Он ткнул пальцем назад. Восемь или девять белых ящиков были сложены на сиденье. — Это ее машина.

— Много свечей, — сказала я.

— Немного. Здесь только образцы. Ты должна увидеть комнату для гостей. Она битком набита. Весь второй этаж пахнет как магазин открыток.

Пока мы пристегивались и Джонни заводил машину, стояла тишина. Радио заорало, и он потянулся уменьшить звук. Должно быть, он слушал станцию старомодной музыки, потому что играла песня группы Styx «Come Sail Away»[37]. Я знала это только потому, что Styx— любимая группа моего отца. Он все время слушает их пластинки. Поэтому я знала «Come Sail Away» очень хорошо. Песня начинается как баллада о сбрасывании мантии повседневных обязанностей ради свободной и полной приключений жизни, а заканчивается, непонятно почему, похищением инопланетянами. Все равнооо.

Джонни мотнул головой и включил альбом Radiohead[38]. Он барабанил пальцами по рулевому колесу. Интересно, он нервничает, потому что мы наедине? Но знаете, что самое странное? Я тоже немного нервничала. Что было непонятно. Это же не свидание или что-то в этом роде.

Мы лишь ехали в его машине.

— Могло быть и что-нибудь похуже свечей, — сказала я.