Людмила Зенкина - Порочный треуогльник

• Название: Порочный треуогльник
• Автор: Людмила Зенкина
• Жанр: Современные любовные романы

Выйдя из убежища детских грёз и столкнувшись с жестокой реальностью, юной и не в меру наивной писательнице, в первую очередь, нужно совладать с собственными душевными метаниями, не дающими смело взглянуть в лицо страху и увидеть возможности своего счастливого будущего. Кто поможет ей переступить через тяжёлые ошибки прошлого, обличаемые совестью, защитить то, что дорого, и выбрать верную дорогу во взрослую жизнь?

---

— Ладно, — не стал больше отпираться собеседник, и фигура его снова расслабилась в кресле, — ты ведь уже знаешь, что дни твоей жизни сочтены без неё. Точнее, без её памяти — она дала тебе жизнь и сейчас сама не знает об этом, поэтому твоя жизнь постепенно угасает, не поддерживаемая более её воображением.

— Об этом я знал и ранее, — прервал сероволосый, — но, где же выход?

— Выход? Она должна вспомнить. Вспомнить всё и снова начать писать.

— Как?

— Нужно пересечь дистанцию.

— Три шага? — мужчина на секунду задумался. — Но она несколько раз пересекала её в пути и ничего не происходило.

— Слишком мало времени, — спокойно возразил голос, — это порождало лишь кратковременные всплески её эмоций. Эти эмоции — первый шаг к воспоминаниям. Чем ближе к тебе и дольше она находится, тем туже переплетаются ваши мысли, и тем быстрее возвращается память. Ты ведь её творение, она может читать тебя, как открытую книгу, — из темноты послышалась усмешка, — читать, как книгу — не правда ли забавно?

— Так что я должен делать? Сидеть рядом и ждать? — взгляд Тимора стал подозрительным.

— Нет. Ты должен восстановить события той ночи сам, — холод прозвучавших слов заставил дрогнуть даже равнодушного темноглазого гостя, — согласись — это идеальный вариант: с одной стороны, как можно быть ещё ближе? С другой — ты напомнишь ей не только своими знаниями, но и действиями. Ты ведь был рядом с ней той ночью, всё видел и хорошо помнишь. Чем лучше ты воссоздашь те события, тем быстрее память вернётся.

Сердце Тимора колотилось чаще с каждой секундой, всё большего труда стоило сохранение бесстрастного вида.

— Мы чувствуем, как ты трепещешь, — прозвучал тяжёлый голос из мрака, — значит, ты уже хочешь этого? — в последних словах чувствовалась довольная усмешка. Но главным было, что волнение, хоть и выдало себя, всё же, сыграло на руку. — Но не всё так просто, — голос снова стал холодным, — она может не выдержать — слишком много предстоит вспомнить, и всё это придёт разом.

— Это как небесный фонарь, — вдруг произнёс Тимор, задумчиво отводя взгляд, — если медленно расправлять тонкую бумагу, ты можешь сделать его большим и способным летать, а если тряхнуть, резко наполнив воздухом, он просто порвётся — мужчина едва сдержал горькую улыбку: «Ева любила эти фонарики желаний».

— Что за глупые сравнения? — отрезал голос. — Можно подумать, что ты стал сентиментальным.

Сероволосый выпрямился и снова принял равнодушный вид:

— Так что будет, если она не выдержит?

— Она умрёт, что же ещё.

— Но ведь тогда мы зайдём в тупик. Мы все погибнем.

— Нет, — в темноте снова послышалась усмешка, — у нас есть план и на этот случай. Не важен носитель, главное, чтобы книга была продолжена. Мы можем успеть собрать всё нужное в момент, когда она будет умирать, в секунду её последнего вздоха, когда душа покинет свою непроницаемую скорлупу, мы можем поймать её. Затем, останется лишь найти носителя и передать ему все её мечты, все предпосылки её фантазий.

Мысли Тимора отчаянно сопротивлялись порядку, но отвращение, рождённое в сердце этим мрачным голосом, его бездушными словами, не оставляло места панике, напротив, пробуждало трезвость рассудка.

— Так я могу притупить? — как можно более небрежно произнёс он.

— Нет, мы пойдём вместе. Мы должны быть рядом, на случай, если её разум не выдержит, чтобы не упустить момент, — как мерзко звучали безразличные слова, — мы видим, ты колеблешься. Неужели, тебя смутит наше присутствие? — снова усмешка. — Не волнуйся, такие вещи нам малоинтересны. Видимо, Ева ещё и не думала о подобном, когда создавала нас.

Мужчина молча стоял, ожидая пока высокая фигура в длинном тёмном балахоне с капюшоном, надвинутым так, чтобы видеть лишь собственные ноги, поднимется с кресла и выйдет из мрака. Трепещущая в слабом свете свечей тень потянулась за ней, расползаясь по полу чернильным пятном, будто оживая и пытаясь заполнить собой всю комнату.

Тимор ждал, когда тёмное существо подойдёт как можно ближе для решительного удара. Второго шанса не дано. Он знал, что в случае неудачи, другой попытки не будет, слишком неравными были силы. И он нанёс свой единственный удар, вложив в него всю силу, что смог собрать в неожиданно окрепшем теле, всё презрение к своему собеседнику, всё отвращение к его словам, всю горечь испытываемых чувств. Но этого не было достаточно, если бы человек в балахоне ожидал удара и если бы не странный прилив сил. Сероволосый почувствовал его, когда вошёл в этот зал, и с каждой секундой сила прибывала мощным потоком. Как давно не испытывал он такого подъёма? Наверное, с той далёкой ночи. Но тогда он ничем не мог помочь, и при всей этой дьявольской силе ему оставалось лишь с отчаянием и ужасом наблюдать, как разрушается хрупкий, светлый душевный мир несчастной, слабой девочки, а сейчас её судьба — судьба Евы была в его руках. В руках, которые питал невероятной мощью её страх.

8. Побег

Ева стояла, зажмурившись, и считала секунды — всё, чем она могла хоть немного успокоить свои мечущиеся мысли, сердце, казалось, остановилось, как только закрылась за Тимором тяжёлая дверь, и так застыло, скованное диким, необъяснимым ужасом. Страх наполнил всё тело и безжалостно сжимал горло, подступающими слезами, когда дверь распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Время снова замерло, и в одной бесконечной секунде девушка повернула голову, её напуганные влажные глаза встретились со стремительным взглядом Тимора, бегущего к ней из нагоняющей темноты. В этом взгляде было всё, чтобы понять: времени на вопросы нет! Она интуитивно протянула руку отворачиваясь, будто ожидая передачи эстафетной палочки, ладони коснулись прохладные пальцы спутника, они больно сжали кисть и в этот миг время понеслось стрелой. Перед глазами всё замелькало, погрузилось во мрак, ноги сами бежали, едва поспевая за широкими шагами Тимора, хотелось обернуться и посмотреть, от чего они спасаются, но вокруг была кромешная тьма и шанса увидеть преследователя, всё равно, не было. Да были ли в этот момент хоть какие-то мысли в гудящей голове девушки? Возможно, только понимание, а точнее даже ощущение, что нужно бежать, бежать как можно быстрее. «Бежать и не упасть» — можно было бы добавить, но именно такого рассуждения, видимо, не хватало в её голове. Слишком быстро. Неосторожный шаг и одна нога будто провалилась в пустоту, тело, потеряв точку опоры, на миг зависло в непроницаемо тёмной невесомости и тут же больно ударилось о камень. Пальцы девушки выскользнули из крепкой мужской ладони, и она растянулась на жестком полу. Ева осталась одна в кромешной тьме и, миг спустя, ей показалось, что откуда-то издалека к ней быстро приближается звук ужасающе ровного хриплого дыхания. Ужас сковал ноющее после болезненного падения тело, но время и не думало снова замедлить свой бег — эхо шагов, короткий вскрик, молниеносное вращение, головокружение и вот её щека уже прижалась к пышущей жаром широкой груди, и сильные мужские руки крепко держат её непослушное обмякшее тело, а где-то совсем рядом слышно, как бешено бьётся чужое, но такое близкое сердце.

В темноте невозможно было понять, сколько они бежали, но для Евы этот бег постепенно превратился в падение, появилось ощущение, что они оба — она и её принц, летят куда-то в тёмной бездне, прижавшись друг к другу. Закралось даже предательское желание, чтобы это падение длилось вечно — так трепетно и в то же время спокойно становилось, когда она покрепче обхватывала руками шею своего спутника и прижималась к нему всем телом. Столько чувств рождало его тепло, незримо окутывающее заботой, как доверчиво взволнованно билось сердце, не смотря на парализовавший тело страх.

Ева уже почти начала тонуть в своих пугающе упоительных мыслях, когда темноту вдруг разрезал тонкий луч света, он больно ударил в глаза, заставил зажмуриться и в эту секунду в лицо пахнул свежий уличный ветер. Тьма наконец закончилась, ей на смену пришёл свет.

Когда девушка снова открыла глаза, серая башня и вся бесцветная площадь была позади. Первым, что она увидела, было лицо её спутника — разгоряченное, мокрое от пота, стремительное — он упорно смотрел вперёд, бежал, не собираясь останавливаться, пока силы не покинут его тело. Ева заворожено смотрела в его глаза, такие целеустремленные, яркие, живые. В необъяснимой тяге к обладателю этих бесконечно глубоких глаз она осторожно поднесла свою маленькую ручку к его лицу и дотронулась самыми кончиками пальцев до влажной горячей щеки. Это прикосновение будто вывело мужчину из транса — он моргнул, тряхнул головой, будто отгоняя наваждение, и остановился, повернувшись к своей юной создательнице. Их взгляды встретились, одарив друг друга взволнованной радостью и лучами робкой улыбки, так и не достигшей губ, а лишь отразившейся в говорящих взорах.