Григорий Джаншиев - Эпоха великих реформ. Исторические справки. В двух томах. Том 1

• Название: Эпоха великих реформ. Исторические справки. В двух томах. Том 1
• Автор: Григорий Джаншиев
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 5-91129-049-9

Григорий Джаншиев одним из первых начал изучение истории судебной реформы и вообще преобразований шестидесятых годов. Различным сторонам этой эпохи он посвятил несколько крупных монографий и написал ряд биографических этюдов о выдающихся деятелях крестьянской и судебной реформы. Свои статьи он собрал в книге «Из эпохи великих реформ», которое было подготовлено и издано к 30-летнему юбилею Великих реформ (1891 г.) Далее в течение 16 лет книга выдержала десять изданий, что блестяще иллюстрирует ее популярность и значение.

«Эпоха Великих Реформ» вышла в 1892 г. и выдержала с тех пор ряд изданий, при жизни автора постепенно дополнявшихся. Эта книга была весьма популярна не только среди видных судей, юристов и видных русских деятелей, но и среди зарубежной общественности и среди широких масс. Издание сыграло серьезную общественно-воспитательную роль как единственная история реформ царствования Александра II. Девятое издание, вышедшее в 1905 году, являлось одним из самых дополненных и пересмотренных, к тому же оно стало первым изданием Литературного Фонда.

---

В это же время начало приводиться в исполнение предложение Погодина о сооружении в Москве в память Александрова дня (освобождение крестьян) храма во имя Александра Невского, на трудовые копейки крестьян. Сначала подписка шла очень бойко. Один из бывших крепостных, препровождая к московскому генерал-губернатору 5 руб., писал[278]: «Примите от меня трудовые пять рублей на сооружение монумента Великому Александру Милостивому, который следует поставить за спасение против храма Христа Спасителя. С моей легкой руки тоже найдутся добрые люди, которые ценят добродетель, и если из нашего низшего сословия по копейке сложатся, и то много будет; трудовая копейка дороже дарового рубля и монумент наш простоит во веки веков, и имя Александра Милостивого будет нетленно».

Стали поступать и крупные пожертвования (ростовский купец Сорокин пожертвовал 1000 рублей). С.С.Маслов (приятель Белинского), впоследствии завещавший все свое крупное состояние на народное образование, прислал Погодину, как будущему ктитору церкви, 50 рублей при письме, которое заканчивалось так: «Да празднуется 19 число февраля на вечные времена в память нашего родного, желанного Царя-человека Александра II». Для усиления прилива мелких пожертвований Погодин предлагал собирать без всякого участия властей. «В воротах всякого генерал-губернатора и всякого митрополита, – писал он, – стоит сторож в мундире или тулупе, и не осмелится пойти к ним ни один крестьянин с своим пятаком или гривною»[279]. Погодин предлагал ставить кружки в мелочных лавках. Прав ли был он или нет, видно из того, что лишь 35 лет спустя было приступлено к исполнению этого поистине благочестивого желания русского народа[280], тогда как за это время исполнилось немало мишурных и дорогостоящих затей, внушенных тщеславием и подхалимством.

Отметим еще величественную манифестацию фабричных и ремесленников Москвы и ее уезда, задуманную в это время объявления воли и осуществленную лишь впоследствии, в мае, когда Государь приехал в Москву. В благодарность за освобождение решено было ими поднести Александру II хлеб-соль на серебряном блюде, в аршин в диаметре. 21 мая, в восемь часов утра, после молебствия в Чудовом монастыре, направилось торжественное шествие из Кремля в Александрийский дворец, где находился Государь. В шествии участвовало около 10 тыс. человек. Все шли с обнаженными головами. Впереди шли 400 человек депутатов от разных сельских обществ. По прибытии ко дворцу депутаты были введены за ограду, а остальные разместились по Большой Калужской улице. Когда вышел к депутатам Государь и принял хлеб-соль, бывший во главе депутации 70-летний старик Захаров произнес краткое приветствие, на которое Государь отвечал словами благодарности. Другой депутат просил Государя не взыскать, что по простоте не могут выразить на словах и малой доли того, что они чувствуют сердцем при мысли о милосердии к ним Его Величества. Затем Государь прошелся по двору среди депутатов до самой Калужской улицы. Толпа расступалась пред Государем, падала на колени и оглашала воздух непрерывными криками ура. Когда Государь возвратился на прежнее место, староста просил его удостоить крестьян – показать им Государыню. На замечание Государя, что она здесь, на балконе, старик простодушно отвечал: «Не видим, Государь, удостой нас ее видеть и поклониться Матушке». Государыня появилась одна на другом балконе, и при виде ее все пали на колени, и раздалось громкое ура.

Государю поднесена была «грамотка» (кажется, написанная Погодиным) следующего содержания:

«Всемилостивейший Государь

Отец-Освободитель!

Благодарим Тебя, Государь, за великие милости Твои, за дарованную нам тобою свободу. Денно и нощно молим мы за Тебя, молят наши жены и дети, и будут молить внуки и правнуки. Храни Тебя милосердный Бог и дай тебе силу и крепость все совершить с любовью, чтобы все твои верноподданные дети, Тебе Богом данные, по взаимной любви и согласии благословляли Твое имя в роды родов, как мы благословляем имя нашего Отца-Освободителя»[281].

VIII

– Дурак Иванушка, чему ты смеешься? Или сердце в тебе взыграло? Или пахнуло на тебя свежим воздухом?

– Смейся, дурачок! Сам Зубатое отменно рад, что ты смеешься… В другое время он сказал бы тебе: чего, ска-а-тина рот до ушей дерешь? Ну, а теперь-ничего, спешит даже поскорее домой, чтобы отрапортовать, куда следует: засмеялся, дескать.

М. Салтыков

5 марта с g часов утра телеграф разносил из Петербурга в губернские центры

Про желанную свободу
Дорогую весть,

радостную весть о падении злого рабства, а вслед за телеграфом спешили гонцы, везшие в 41 губернию грамоту «о воле»– печатные экземпляры Манифеста и Положений о крестьянах 19 февраля для раздачи помещикам и крестьянам.

С первых чисел марта, с первыми лучами желанного весеннего солнца стал разноситься благовест свободы по городам и селам России, от Ледовитого океана до Черного моря, бросая покров на мрачное прошлое, наполняя сердца освобожденных рабов светлыми чаяниями на лучшее будущее:

И горит за тобой, тени рабства гоня,
Нежный луч восходящего дня!

Объявление воли совершилось в губернских городах в такой последовательности: 7 марта во Владимире и Рязани; 8 марта в Витебске, Ковне, Туле и Ярославле; 9 марта в Вильне, Вологде, Калуге, Костроме, Минске, Могилеве, Орле, Пскове, Смоленске, Твери и Чернигове; 10 марта в Воронеже, Гродно, Киеве, Новгороде, Симбирске и Тамбове; 11 марта в Житомире, Казани, Курске, Самаре и Харькове; 12 марта в Вятке, Нижнем Новгороде, Пензе, Перми и Полтаве; 13 марта в Екатеринославе, Каменец-Подольске и Саратове; 14 марта в Петрозаводске; 15 марта в Симферополе и Уфе; 19 марта в Архангельске и Херсоне; 21 марта в Астрахани; 2 апреля в Кишиневе.

Народ везде, за ничтожными изъятиями, спокойно и радостно встречал объявление воли. Крестьяне, не довольствуясь, по выражению официального «Исторического обзора», «казенным молебном»[282], заказывали особо торжественные «соборные». Везде молились усердно[283]. Во многих местах делали постановления о сооружении икон, часовен или церквей, об учреждении в месте, где был читан манифест 19 февраля, школ, богаделен, больниц; устанавливали ежегодные раздачи милостыни заключенным[284]. Кое-где помещики устраивали угощения для своих крестьян и делали пожертвования в их пользу. Н.В.Киреевский (Орловской губ.), которому крестьяне подносили хлеб-соль, пожертвовал 1000 рублей на народную школу. С.И.Мальцев (Орловской и Калужской губерний), владелец (известный крепостник) обширных заводов, отказавшись от предложенного крестьянами «монумента», обещал и впредь вносить за крестьян подушные и земские повинности (до 20 тыс. руб.) и по-прежнему оставил вдовам и сиротам получаемое содержание (до 10 тыс. руб.)

Несмотря на то, что в некоторых местах объявление воли совпало с «сборным» воскресеньем и с ярмарками, изо всех губерний получались известия о необыкновенной трезвости народа во все это время[285]. В Симбирске, где бывает большая ярмарка на первой неделе Великого поста, с 10 по 12 марта, т. е. по сборное воскресенье (самый пьяный день в году, по замечанию корреспондента), было продано водки на 20 тыс. руб. менее прошлогоднего. Отмечая этот замечательный факт, корреспондент газеты продолжает: «Задолго еще до объявления манифеста мы часто слышали от мудрейших знатоков свойства русского крестьянина: объявите только волю, да они перепьются; разве они понимают, что такое воля? Для них воля ничего не делать, спать да пить. Как жестоко ошиблись, – добавляет корреспондент, – знатоки в своих тонких соображениях». Выражая полное доверие к народу, он заключает симпатичным стихом:

Его (народа) примером укрепись
Сломившийся под игом горя[286].

В Саратове и Петровске (Саратовской губернии) в день объявления воли была устроена иллюминация – «без всякого предложения местного начальства», спешит добавить официальный исторический очерк[287]. Но во всей России с наибольшим блеском день дарования свободы был отпразднован, как это ни покажется странным, у самого полюса, в г. Архангельске. В соборе были собраны все крепостные города, коих оказалось до 200 человек обоего пола, и они заняли место у амвона. После богослужения и чтения манифеста губернатор обратился к крестьянам с речью, а затем пригласил их к себе. У подъезда своего, по поднесении мужчинам пенника, а женщинам по бокалу «тенерифа», губернатор поздравил их с царскою милостью и провозгласил тост за Государя, покрытый дружным «ура». Даже дети не были забыты: им роздали пряники. Город, не исключая и отдаленных окраин, с утра был пышно разукрашен флагами и коврами, а вечером был роскошно иллюминован. На щите, горевшему Думы, стояла надпись: «19 февраля 1861 г.». На щитах, горевших у театра и общественного суда, стояла цифра 21625 бод (число освобожденных крестьян). Всюду слышалось пение. После праздника флаги были розданы на передники бедным девочкам[288]. Словом, Архангельск в отношении блеска и сердечности чествования «великого дня» затмил столицы. «Обыкновенно тихий Архангельск, – замечают местные «Ведомости», – в этот день оживился, сознавая, что следует радоваться этому великому шагу по пути прогресса и гуманности».