Елена Арсеньева - Любовь и долг Александра III

• Название: Любовь и долг Александра III
• Автор: Елена Арсеньева
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-58564-9

Александр – второй претендент на русский престол. Быть императором он не хочет, тем более старший брат Николай скоро займет это место. Поэтому Александр, ни о чем не думая, проводит все свои дни в гуляниях, играх и встречах с фрейлиной императрицы Мари Мещерской.

Брат Николай тем временем отправляется в Данию знакомиться со своей будущей женой, датской принцессой Марией. Но судьба распоряжается по-своему: Николай умирает, успев на смертном одре соединить руки Александра и Марии. И теперь перед Александром стоит непростой выбор – взойти на ненавистный ему престол, женившись на нелюбимой женщине, либо уклониться от долга, сбежав с Мещерской, и тем самым опозорить честь русского престола.

---

Елена Арсеньева Любовь и долг Александра III

Жизнь сама по себе является самой прекрасной сказкой.

Ганс Кристиан Андерсен

– Я буду Элизой из «Двенадцати лебедей», – сказала Аликс. – Она стала королевой! Она самая красивая!

Никто не возражал, потому что все знали: Аликс – самая красивая из трех дочерей короля Кристиана Датского. Значит, ей и быть Элизой.

– А я буду танцовщицей, – заявила Тира. – Из «Стойкого оловянного солдатика».

– Какая скука! – фыркнула Аликс. – Всю сказку она простояла на полке.

– Зато она самая храбрая, – возразила Тира. – Она не побоялась прыгнуть в огонь к своему солдатику.

– Да ее просто ветром сдуло, – снисходительно заметила Аликс, но, увидев, что у младшей сестры набежали на глаза слезы, испугалась: – Хорошо-хорошо, будь танцовщицей, если хочешь. А Минни? Кем будет Минни?

Дагмар, средняя сестра, которую домашние звали Минни, по ее первому имени – Мария, пожала плечами:

– Не знаю. Я не желаю быть кем-то.

– Хочешь обидеть господина Андерсена? – нахмурилась Аликс. – Неужели тебе не нравятся его сказки?

– Ее высочество будет принцессой на горошине, – поспешно произнес Ганс Кристиан Андерсен, который был частым гостем в Фридериксборге, дворце датского короля.

В детстве он умудрялся перебираться через ограду дворцового парка и играл с принцем Фридрихом, ставшим впоследствии королем Дании. И даже был допущен к его гробу. Фридрих не оставил потомства, и королем объявили его родственника по материнской линии, Кристиана. Он тоже покровительственно относился к странному, очень высокому и худому человеку с пышными волосами и голубыми глазами и постоянно приглашал его во дворец. Принцессы обожали Андерсена и его сказки. Впрочем, его боготворила вся Дания, и вся Дания дивилась, что он презирает лучшее, что создал, – очаровательные сказки, безуспешно мечтая прославиться как драматург. Его пьесы были смешны своей беспомощностью! Вообще над Андерсеном часто смеялись, ведь он уделял внешности очень мало внимания и носил поношенную одежду. Однажды на улице его остановил какой-то щеголь и с издевкой спросил:

– Скажите, эта жалкая штука у вас на голове называется шляпой?

– А эта жалкая штука под вашей модной шляпой называется головой? – парировал Андерсен.

Он никогда не давал себя труда приодеться, являясь во дворец, однако там это не имело никакого значения. И когда Андерсен бывал во Фридериксборге, то начинал верить, будто его сказки действительно хороши. Сестры знали их наизусть. Все.

– Принцессой на горошине! – испуганно воскликнула Минни. – Но я ненавижу перины! На них так жарко спать!

– Минни будет русалочкой, – не без ехидства сказала Аликс.

Она немного завидовала сестре, которая плавала лучше всех в семье, даже лучше братьев. Когда королевскую семью в теплые, солнечные летние дни изредка вывозили на берег, в купальню, Минни переодевалась быстрее всех и, подбирая подол сорочки, неслась к воде. Охрана едва успевала отвернуться, чтобы не зреть принцессу в неглиже. Вслед за Минни несся ее любимый пес Барклай, виляя хвостом и изредка взлаивая от переполнявшего его восторга. Минни влетала во всегда студеные волны Северного моря так стремительно, словно это были теплые воды Средиземноморья где-нибудь близ Ниццы или в Италии, бежала по мелководью, смешно поднимая коленки, а потом ныряла и надолго исчезала под волнами, на которых теперь качались только чепчик и купальные туфли. Пес высоко поднимал морду над водой и завывал, описывая круги вокруг того места, где исчезла его обожаемая хозяйка. И вдруг темная, облепленная мокрыми волосами головка появлялась меж волн – с таким счастливо-отрешенным выражением лица, словно она побывала в неведомом, прекрасном королевстве. Может, она видела тот мир, где живут русалки? Но почему не хотела быть русалочкой, прелестным существом из чудесной сказки?

– Я не хочу быть русалочкой, потому что она потеряла своего возлюбленного, – ответила Минни. – Я лучше буду Гердой. Ведь она нашла Кая в конце концов.

– Да, – кивнула Аликс, – но победить Снежную Королеву было нелегко, ведь она сильная, как смерть! Наверное, Кай стал совсем другим человеком, когда вернулся к своим розам…

– О, это правда, – пробормотал Андерсен, дивясь ее мудрости и вместе с тем наивности.

Дети – а принцессы были еще детьми! – не способны понимать сложные аллегории. Им кажется, будто Кай и Герда вернулись домой, а они обрели блаженство в райском саду, победив Смерть любовью…

На глаза сказочника навернулись слезы. Это была всего лишь незамысловатая игра, но он почему-то подумал, что сейчас три принцессы предсказали свою судьбу.

Время покажет, что он не ошибся. Аликс станет женой короля, как Элиза. Тира спорхнет с трона к стойкому оловянному солдатику, хотя и не сгорит вместе с ним, а только душу обожжет. Минни… Жених Минни покинет ее ради смерти, но она сумеет вернуть его.

Однако это будет уже совсем другой человек.

Девушка сидела на высоком берегу, свесив ноги к речной сизой волне, и заплетала косы. Солнце пронизывало волосы насквозь. Белая рубашка была спущена до пояса, и Никса видел тонкую цепочку позвонков, тянувшуюся вдоль нежной спины.

«Кто это? – смятенно подумал он. – Неужели русалка?»

Он повернул голову и огляделся. Здесь, в лесу, куда он неожиданно забрел, все было возможно, особенно когда так сладко пахло цветами и травой, разогретыми солнцем. Раздался шорох. Никса быстро обернулся, боясь, что девушка исчезла, и замер. Она не исчезла, а поднялась на ноги и теперь смотрела на него, торопливо натягивая рубашку на плечи. Недоплетенная коса лежала на правом плече, а распущенные волосы окружали ее голову половинкой светящегося ореола. Никса смотрел на нее и думал, что не видел ничего красивее в жизни. Ничего и никого. Даже среди фрейлин матушки не было ни одной, подобной ей. Может, такой красоты у людей не бывает? Вероятно, она и впрямь русалка, лесная жительница?

Однажды ему и брату Саше (все домашние называли его Макой, но Никса терпеть не мог этого глупого прозвища, которое годилось для какого-нибудь увальня, а не для честного и прямого Саши) пришлось полчаса просидеть в заброшенном лесном шалаше, спасаясь от дождя. С ними был стременной из царскосельской конюшни Савелий, он-то и рассказал, что русалки живут не в реках и морях, как раньше думали братья, а именно в лесах. В реках обитают водяницы, в морях – фараонки. А русалки качаются на березовых ветвях и сводят с ума неосторожных парней, которые не успели сотворить крестное знамение.

Да ведь эта девушка стоит под березой! Рука Никсы начала подниматься, и пальцы уже сложились в троеперстную щепоть, как незнакомка вдруг заговорила.

– Ты правда царевич? – спросила она самым обычным, человеческим голосом. А Никса думал, что русалки поют, словно сирены, которые заманивали Одиссея на свой роковой остров.

– А ты правда русалка? – прошептал он.

Девушка усмехнулась. Он видел, как уголки ее губ сначала чуть вытянулись, а потом приподнялись лукаво, и на щеках засияли ямочки. У Никсы перехватило дыхание.

– Конечно, русалка, – сказала она, глядя исподлобья. – А как ты догадался? Встречал нас раньше?

– Такой, как ты, я никогда не встречал.

Она улыбнулась. Никсе почудилось, будто золотые нити ее волос взмыли в воздух и крепко обвили его.

– А я никогда прежде не видывала царевичей, – произнесла девушка. – Думала, они все в злато-серебро одеты, корона алмазная на голове, а ты вчера идешь – в мундирчике, при шпажонке, шляпа под мышкой, волосы растрепались – такой, как все вокруг. Небось там и попышнее разодетые были, вокруг тебя! Я даже удивилась, что царевич – ты. Самый неприметный из всех. Да и сегодня как просто одет… И не спишь до полудня… Баре да господа горазды спать! Только простой народ с солнышком встает.

– А я нарочно. Утром проснулся ни свет ни заря, решил погулять, пока все спят. Думал, вокруг дома парк да и парк, а это настоящий лес! Лес, в лесу русалки… Но скажи, где ж ты меня вчера видеть могла?

– Да где ж, на улице и видела, – пояснила она, удивляясь его непонятливости. – Неужто забыл, как тебе девицы подносили цветы?

Действительно, при въезде наследника престола, цесаревича Николая Александровича, в Кострому встречу ему устроили и торжественную, и трогательную. Еще по пути он видел, что все избы в деревнях и дома в городе украшены зеленью и кумачом. Близ дороги стояли столы, накрытые белыми скатертями, на столах – круглый хлеб с солонкой, перед хлебом – икона. У каждой избы или дома низко кланялись ее жители. Крестьянские девушки бросали полевые цветы в экипаж царевича. Дети бежали следом и кричали «ура». А у ворот дома на берегу Волги, где должен был разместиться Николай, собрались самые красивые девушки из числа дворовых, освобожденных по указу от 19 февраля 1861 года. Они поднесли роскошные букеты с благодарственным адресом – как сыну Царя-освободителя.