Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади

• Название: Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади
• Автор: Роберт Силверберг
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-87671-023-7

Два внецикловых романа Роберта Силверберга, а также авторский сборник рассказов Ларри Нивена.

Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации К. Швеца.

---

Я едва слушал, когда Самит быстро и взволнованно произносил свою рекламную речь, обрушив на меня поток подходящих для такого случая и ставших уже ритуальными слов. Все это предназначалось для непосвященных. Ведь Сомнамбулам часто приходится иметь дело со Слугами, Клоунами и дугой челядью. Но сейчас, видимо чувствуя, что терпение мое уже начинало лопаться, он прекратил расхваливать способности Сомнамбулы Мерты и спросил у меня, что я хочу знать.

— Я уверен, что Сомнамбула уже поняла это, — ответил я.

— Вы хотите получить общий анализ?

— Я хочу знать судьбу людей, которые окружают меня. Особенно мне хотелось бы, чтобы Сомнамбула сконцентрировалась на событиях, которые происходят сейчас в Доме Летописцев.

Самит побарабанил пальцами по гладкой поверхности стола и бросил красноречивый взгляд на мужеподобную Мерту.

— Ты уже вошла в контакт с правдой? — спросил он ее.

Она ответила прерывистым вздохом, который вырвался из самого нутра ее дрожащей обильной плоти.

— Что ты видишь? — спросил я ее.

Она начала что-то быстро бормотать. Сомнамбулы говорят на языке, отличающемся от языка людей. Это суровый язык, звуки его режут слух и, как говорят, произошел он от древнего языка Эгапта Я ничего об этом не знаю. Для меня это бессвязные, отрывистые звуки, и смысл их понять невозможно. Самит слушал некоторое время, потом кивнул с удовлетворением и протянул ко мне ладонь.

— Нам есть о чем рассказать, — сказал он.

Мы обсудили плату и, немного поторговавшись, пришли к соглашению.

— Ну же, — сказал я ему. — Скажи мне правду.

И он осторожно начал:

— В это замешаны пришельцы с другой планеты и несколько членов союза Летописцев.

Я молчал, стараясь не обнаруживать своих чувств.

— Они столкнулись в очень серьезной ссоре. В центре событий — человек без глаз.

Я выпрямился, как от толчка.

Самит сдержанно улыбнулся.

— Человек без глаз лишился былого величия. Как бы это сказать — он потерпел поражение на Земле от Завоевателей. Его жизнь близится к концу. Он хочет вернуть прежние времена, но знает, что это невозможно. Он заставил Летописца нарушить клятву. В холл здания вошли несколько Завоевателей — чтобы подвергнуть его наказанию? Нет, нет. Чтобы освободить его из плена Мне продолжать?

— Быстро!

— Но вы получили всю информацию, за которую заплатили.

Я взвыл. Это было вымогательство. Но, тем не менее, Сомнамбулы ясно видели, что происходит в действительности. Я не узнал пока больше, чем знал, но и этого было достаточно, чтобы понять, что я могу узнать больше. Я заплатил еще.

Деньги исчезли у Самита в кулаке, и он еще раз послушал, что бормочет Мерта. Она говорила пространно, в некотором возбуждении, покружилась несколько раз, налетев на массивный диван.

Самит сказал:

— Человек без глаз — теперь между мужем и женой. Разъяренный муж хочет добиться его наказания. Завоеватели ищут спрятанную информацию; они найдут ее с помощью предателя. Человек без глаз ищет свободу и власть; он найдет покой. Опозоренная жена ищет развлечений; она столкнется с трудностями.

— А я? — уронил я в упрямое и дорогостоящее молчание. — Ты ничего не сказал обо мне!

— Вы скоро покинете Парриш. Вы уйдете не один. Вы уйдете, уже не будучи членом этого союза.

— Куда я отправлюсь?

— Вы же знаете это так же хорошо, как и мы, так зачем же тратить время и деньги, чтобы сказать вам об этом еще раз?

Он опять замолк.

— Скажи мне, что произойдет со мной по дороге в Иорсалем? — спросил я.

— Столько информации вам не по карману. Будущее становится все дороже. Я предлагаю вам довольствоваться тем, что вы знаете.

— У меня есть несколько вопросов, касающихся того, о чем уже говорилось.

— Ни за какие деньги мы не даем уточнений.

Он ухмыльнулся. И тут я почувствовал силу его презрения. Сомнамбула Мерта, которая, бормоча бродила по комнате, вдруг застонала и срыгнула. Казалось, что силы, с которыми она вошла в контакт, передали ей новую информацию. По ее телу пробежала дрожь, она захныкала и издала подобие хихиканья. Она что-то подробно объясняла ему. Он взглянул на меня.

— Ни за какую цену, — повторил он, — а теперь последняя информация. Ваша жизнь вне опасности, чего нельзя сказать о вашей душе. Было бы хорошо, если бы вы как можно скорее помирились с Провидением. Восстановите свой моральный дух. Помните о том, чему вы должны быть преданы. Покайтесь в грехах. Больше я ничего не скажу.

И действительно, Мерта шевельнулась и, казалось, проснулась. Лицо ее и тело задергались в конвульсиях, пока она выходила из транса. Она открыла глаза, но я видел только белки, это было ужасное зрелище. Губы ее подергивались, обнажая гнилые зубы. Самит выпроводил меня короткими, указывающими на дверь жестами крошечных рук.

Я вышел на улицу, в промокнувшее утро.

Я поспешил в Дом Летописцев и примчался туда, буквально задыхаясь, испытывая острую боль в грудной клетке. Я помедлил немного на улице, чтобы отдышаться. Надо мной проплыли воздушные корабли, которые вылетели с верхнего уровня здания. Мне почти стало страшно. Но в конце концов я вошел в вестибюль и поднялся на уровень, где находились комнаты Элегро и Олмэйн.

В холле толпились возбужденные Летописцы. В воздухе плыл гул взволнованных голосов. Я было подался вперед, но человек, который, как я понял, занимает высокое положение в совете союза, протянул руку, преграждая мне путь и спросил:

— Какое дело у тебя, ученик?

— Я Томис, за которого поручилась Летописец Олмэйн. Здесь рядом моя комната.

— Томис! — вскричал кто-то.

Меня схватили и втолкнули в знакомые комнаты, теперь являвшие собой довольно печальную картину разрушения.

Там стояли с десяток Летописцев, перебирая пальцами шали и находясь в явно подавленном состоянии. Среди них я узнал подтянутого и элегантного Канцлера Кенишела, серые глаза его потемнели от отчаяния. Под покрывалом, слева от входа, лежало съежившееся тело в одеждах Пилигрима. Это был Принц Рама, мертвый, в луже крови. Его сверкающая маска, теперь уже покрытая пятнами, лежала рядом. В противоположной стороне комнаты, осев всем своим телом на подставки, на которых стояли прекрасные предметы искусства Второго Цикла, был Летописец Элегро, который, казалось, спит с выражением удивления и одновременно гнева на лице. Из его шеи торчал маленький изящный дротик. В глубине, в окружении рослых Летописцев, стояла Олмэйн, в растерянности и отчаянии. Через ее разорванное спереди алое платье были видны высокие белые груди, черные волосы ее спутались, а гладкая кожа блестела от выступившей испарины. Она, казалось, не понимала, где находится и думала о чем-то своем, не обращая внимания на происходящее.

— Что здесь произошло? — спросил я.

— Два убийства, — ответил прерывающимся голосом канцлер Кенишел. Он подошел ко мне — высокий, окунувшийся, с седой головой. Одно веко у него подергивалось. — Когда ты видел этих людей в последний раз, ученик?

— Вечером.

— Почему ты пришел сюда?

— Это был лишь визит вежливости.

— Что-нибудь было не так?

— Ссора между Летописцем Элегро и Пилигримом, — признался я.

— Из-за чего? — спросил тихо Канцлер.

Я в замешательстве посмотрел на Олмэйн, но она ничего не видела, а слышала еще меньше.

— Из-за нее, — сказал я.

Я услышал, как среди Летописцев послышался сдавленный смех. Они подталкивали друг друга, кивали, даже улыбались. Я подтвердил все их подозрения. Голос Канцлера стал еще более сухим.

— Это был твой спутник, когда ты вошел в Парриш, — сказал он. — Ты знал, кто он такой на самом деле?

Я облизнул пересохшие губы:

— Я догадывался.

— Что это был…

— Сбежавший Принц Рама, — сказал я. Я не осмелился увертываться сейчас, положение мое было слишком шатким.

Опять все закивали и начали подталкивать друг друга. Канцлер Кенишел сказал:

— Этого человека должны были арестовать. Ты не имел права скрывать его имя.

Я молчал.

Канцлер продолжал.

— Несколько часов тебя в этом здании не было. Расскажи нам, что ты делал после того, как ушел из комнат Элегро и Олмэйн.

— Я пошел к Манрулу Седьмому, — сказал я.

Сенсация.

— Зачем?

— Проинформировать Прокуратора, — сказал я, — что Принц Рама схвачен и находится у Летописцев. Я сделал это по приказанию Летописца Элегро. После этого я несколько часов бесцельно гулял по улицам и наконец вернулся сюда и обнаружил… и обнаружил…

— И обнаружил что здесь полный хаос, — сказал Канцлер Кенишел. — Прокуратор был здесь уже на рассвете. Он был и в этой комнате. И Элегро, и Принц, должно быть, были в это время еще живы. Затем он пошел в наши архивы и стер… и стер… материал очень высокой чувствительности… стер материал, который, как полагали, хранится очень надежно… высокой чувствительности…