Сергей Нечаев - Сальери

• Название: Сальери
• Автор: Сергей Нечаев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03654-3

Антонио Сальери (1750-1825) известен всем, но главным образом в связи с безвременной кончиной Вольфганга Амадея Моцарта. Благодаря пушкинской трагедии Сальери в России считают завистником, коварно отравившим своего гениального конкурента. На самом деле он был замечательным композитором, музыкантом и педагогом, оставившим после себя огромное музыкальное наследие. В свое время он был невероятно популярен, успешен и занимал самые высокие музыкальные должности при австрийском дворе. Среди его учеников достаточно назвать имена Бетховена, Шуберта и Листа. Окружающие любили его за отзывчивость, доброту и веселый нрав, и у него не было ни малейшего повода завидовать Моцарту, а тем более желать его смерти. В этом можно убедиться, изучая биографию Сальери не по слухам и художественным произведениям, а по документам его эпохи. Книга писателя и историка Сергея Нечаева является попыткой исторической реабилитации незаурядного человека и талантливого композитора, который совсем не заслуживает того, чтобы остаться в памяти потомков «отравителем» Моцарта.

---

Тем временем работоспособности Антонио Сальери можно было только удивляться. В том же 1772 году появилась его опера «Похищенная бадья» (La Secchia rapita) по либретто Джованни Боккерини, созданному по поэме Алессандро Тассони.

«Похищенная бадья» — наиболее известное сочинение Тассони. Поэма была завершена в 1615 году, но из-за цензурных сложностей вышла в свет только через шесть лет в Париже. В центре сюжета находилась война, развернувшаяся вокруг деревянной бадьи, стоявшей на городской стене Болоньи и захваченной моденцами. Сюжет поэмы был основан на реальных, но произвольным образом трактованных событиях XIII-XIV веков.

За пять месяцев до «Похищенной бадьи» была написана опера-буффа «Барон старой горы» (Le Barone di rocca antica) на либретто Джузеппе Петроселлини. В 1773 году была создана комическая опера в трех актах «Трактирщица» (La Locandiera) на либретто Доменико Погги по известному произведению Карло Гольдони «Хозяйка гостиницы». Ее премьера состоялась в июне. После этого 23-летний Сальери получил весьма почетное и выгодное приглашение от шведского короля Густава III, которое он, однако, отклонил, рассчитывая на более престижное покровительство в Вене. Будущее показало, что в этом нелегком решении Сальери оказался прав. Дело в том, что летом 1773 года придворный композитор и первый капельмейстер императорской капеллы Флориан Леопольд Гассман серьезно заболел и оказался при смерти. Возник вопрос о преемственности. Тут же в австрийскую столицу примчался из Зальцбурга семнадцатилетний Моцарт — его отец надеялся, что он получит хотя бы одну из должностей Гассмана, когда она окажется вакантной.

Отец и сын добились аудиенции у Марии Терезии. Императрица была наделена прекрасным голосом и ярко выраженным талантом оперной певицы. Музыку он любила и разбиралась в ней очень хорошо. Так что дело тут было не в том, что ей не нравился юный Моцарт, а совсем в другом. Во-первых, после смерти мужа она всё больше и больше погружалась в траур, оставив сыну — Иосифу II — управление империей. Во-вторых, Моцарт в Вене был не один, а среди обилия других прекрасных музыкантов. Наконец, Марии Терезии были неприятны постоянные интриги и скандалы Леопольда Моцарта, тянувшиеся за ним длинным шлейфом и отражавшиеся на репутации сына.

Осознав в конце концов, что шансов на получение какого-либо места при дворе нет, Моцарты в октябре того же года снова вернулись в Зальцбург.

ПРИДВОРНЫЙ КОМПОЗИТОР

Флориан Леопольд Гассман скончался 21 января 1774 года в Вене в возрасте неполных сорока пяти лет. После этого основное его место первого капельмейстера императорской капеллы получил 63-летний композитор Йозеф Бонно[12], а 24-летнему Антонио Сальери досталась должность придворного композитора камерной музыки. Кроме того, Иосиф II назначил Сальери заместителем капельмейстера итальянской оперы в Вене, а это означало, что молодой человек занял один из самых важных музыкальных постов в Европе.

Столица Австрии в то время стала главным центром распространения оперы — точнее двух ее главных разновидностей: опера-сериа (серьезной) и опера-буффа (комической). В начале XVIII века Северная Италия оказалась под властью австрийцев, и ее уроженцы ответили на это музыкальным «завоеванием» Вены. Это означало, что наиболее почитаемые вокальные произведения — оперы, оратории, мессы — писались и исполнялись в основном итальянцами и по-итальянски, хотя композиторы-неитальянцы вполне могли получить заказ на итальянскую оперу или ораторию. Впрочем, в музыке, писавшейся на немецкие тексты, действовали примерно те же правила.

Неизвестно, встретился ли в ту пору Сальери с семнадцатилетним Моцартом. Мы знаем только, что последний присутствовал на представлениях опер Сальери «Венецианская ярмарка» и «Трактирщица». И хотя «Венецианская ярмарка» не понравилась его отцу, один из мотивов оперы потом послужил Моцарту-сыну основой при создании вариации для клавира, а Йозеф Гайдн ввел эту же тему в менуэт дивертисмента.

Австрийский музыковед Леопольд Кантнер в своей статье «Сальери: соперник Моцарта или образец для подражания?» рассказывает об отношениях Моцарта и Сальери следующее: «В чем состояли претензии Моцарта к Сальери? К примеру, он пишет, что в глазах императора Сальери имел большой вес, а сам он, Моцарт, никакого. Не надо, однако, думать при этом, будто дело обстояло так, что Сальери втерся в доверие к императору, оттеснив Моцарта. Было как раз наоборот. Это Моцарт пытался оттеснить Сальери, чего ему не удалось. От своего отца унаследовал Моцарт вот эту фобию — “итальяшки” — и всё валил на “итальяшек”. Действительно, итальянцы были очень влиятельны в Вене, и это ему представлялось препятствием для собственного успеха. Обстоятельство, не имеющее никакого отношения к качеству произведений Моцарта. Конечно, они заслуживают самой высокой оценки. И все же именно Моцарт пытался оттеснить от императора итальянцев ради собственного преуспевания. <…> За свою игру на фортепиано Моцарт удостоился от императора нескольких комплиментов, однако в опере он еще не мог преуспеть. Ему было нечего показать, кроме “Идоменея”, а эту оперу в Вене никто не знал. Поэтому дело обстояло совсем не так, как это представляет Моцарт: будто итальянцы строили против него козни. Скорее, это он пытался делать карьеру за счет итальянцев. И это ему не удалось. Затем он переворачивает всю картину и представляет себя жертвой какой-то камарильи, которой, собственно говоря, и не было»{18}.

Пока отец и сын Моцарты злобствовали, Сальери после смерти Гассмана принял на себя заботу о его двух малолетних дочерях и «подготовил их к оперной карьере. Обе они сохранили признательность своему воспитателю и педагогу»{19}.

Об этом периоде жизни композитора Арсений Волков в своей статье «Семь смертных грехов Антонио Сальери» с некоторым оттенком пренебрежения пишет:

«Итальянец, хваткий провинциал, с шестнадцати лет активно работавший в имперской столице Вене, он служил капельмейстером в Итальянском департаменте Венской оперы, не отказывался ни от каких спектаклей — и пользовался среди певцов репутацией “удобной подставки под голос”: всегда ждал, никогда не забегал вперед, чутко аккомпанировал и аккуратно разучивал чужие арии с капризными премьерами и примадоннами. Можно было спокойно заниматься этим всю жизнь, но тогда бы классический “трудоголик” Сальери в историю вообще не попал, даже с черного хода»{20}.

С подобным мнением трудно согласиться. «Удобная подставка под голос» стала не просто руководителем оркестра — именно так с немецкого языка переводится слово Kapellmeister (Kapelle — оркестр или хор, Meister — руководитель). Чтобы иронии стало поменьше, подчеркнем, что в 1778 году Сальери стал первым императорским капельмейстером, а это была самая высокая в Вене музыкальная позиция, на которую случайные люди не попадали. Например, главным капельмейстером в Вене много лет был композитор Глюк, начавший реформу оперы и балета и предопределивший тем самым славу венской классической музыкальной школы.

Мнение чешского музыковеда Камилы Халовой только подтверждает сказанное:

«Опера в XVIII веке была ведущим видом искусства и модным развлечением. Вполне естественно, что человек, которому было поручено сочинять оперы для императорского двора и который отвечал за представления в императорском театре, пользовался большим уважением и доверием высших представителей монархии»{21}.

В биографии Моцарта Марселя Бриона читаем: «Несмотря на свои первые венские успехи, Вольфганг остается непризнанным и почти неизвестным. Люди восхищались его блестящими качествами и виртуозностью. <…> Им нравились то легкое опьянение, которое приносила его музыка, живое волнение, тут же рассеиваемое улыбкой, драматичность, которая давала понять, что ее не следует принимать всерьез. В столице восхищались прежде всего виртуозом, исполнителем, о котором император сказал на своем немного странном французском, что у него решительный талант, а потом уже автором этой веселой музыки, которая ласкала слух и трогала сердце достаточно для того, чтобы напомнить о его существовании, но не до такой степени, чтобы заставить страдать»{22}.

Особую сложность положению Сальери придавало то, что он был иностранцем на должности, о которой австриец Моцарт и мечтать не смел. Оклад и чин, на который претендовали многие местные музыканты, достался, как сейчас принято говорить, «инородцу», человеку, говорившему по-немецки плохо и с заметным акцентом. Это было удивительно и вполне доказывает то, что Сальери не был всего лишь «трудоголиком», как это утверждают некоторые современные авторы. Конечно, об этом более авторитетно могли бы рассказать такие ученики Сальери, как Бетховен, Лист или Шуберт, но к их отношениям с нашим героем мы вернемся позже.