Марина Мареева - Принцесса на бобах

• Название: Принцесса на бобах
• Автор: Марина Мареева
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7027-0636-6

Эта история любви уже завоевала мысли и сердца миллионов. Фильм «Принцесса на бобах» стал лидером проката 1997 года.

Итак, «новый русский» Дима Пупков решает облагородить свою, мягко говоря, не слишком звучную фамилию и уж совсем непрезентабельную родословную женитьбой на бедной представительнице знатного рода Шереметевых…

Любовь и измены, блеск и нищета, привязанность и одиночество, ценности подлинные и мнимые, — все это «Принцесса на бобах» Марины Мареевой.

---

— Он скромный, — вставил старикан и чмокнул Димину руку, лежавшую у него на плече.

— Я скромный, — согласился Дима. — Как всякий уважающий себя большевик. Ребята, давайте споем! Нашу, партизанскую!

— Люди мира, на минуту встаньте! — завопил старикан с новой силой.

Нина повернулась и вышла из кухни, захлопнув за собой дверь. Она не знала, плакать ей или смеяться. Гнать его взашей или оставить. Зато одно она понимала твердо: рановато она с Димой простилась, не так-то просто будет от него отделаться.

— Костя, — позвала она мужа, входя в комнату. — Какого черта?! Что это за спектакль, Кость? Когда это кончится?

Костя сидел за письменным столом и стучал одним пальцем по клавишам старенькой раздолбанной машинки.

— Пусть поют, — сказал он, не отрывая напряженного взгляда от клавиш.

— Что значит «пусть»? — Нина устало опустилась на тахту. — Может, он у нас поселится вообще? Так, что ли? Ты не против? Только у нас тут и без него сумасшедший дом, мой дорогой.

— Сумасшедшим больше, сумасшедшим меньше, — заметил Костя философски. — Ну, шизик богатенький с жиру бесится… Нам что, плохо? Он вон книгу мою издает, я ради этого все стерплю, Нина.

— Что? — изумилась Нина. — Какую книгу? Ты мне ничего не говорил.

— Вот, говорю. Мой труд о судьбах демократии. Дело жизни. — И Костя с силой ударил указательным пальцем по многострадальной клавише. — Видишь, вношу поправки.

Нина оглушенно молчала. Теперь она поняла все. Оценила масштабы Диминой экспансии. Ее он купить не смог — зато без особого труда подкупил мать и мужа. Без особого труда, без особых затрат. Словно давая ей понять: смотри, как это просто, как недорого они стоят, как легко от тебя отказываются.

Подлец! Ах, какой подлец… Бьет по больному рассчитанным, точным ударом. Скотина! А она еще сегодня утром вздыхала, прощаясь с ним заочно. Дура. Старая дура, поделом тебе!

— Значит, ты не против? — спросила она наконец с тихой яростью. — Значит, мне с ним в загс идти?

— Я этого не говорил, — пробормотал Костя, сгорбившись над машинкой.

— Нет, ну если ты принял его предложение… Давай рассуждать логически. Значит, и я должна ответить ему согласием? Так? Ты меня благословляешь?

— Прекрати ерничать, — промямлил Костя.

— Костя… Ну-ка, посмотри на меня, Костя! А если он захочет, чтобы я с ним в постель легла? Ты и на это дашь свое согласие?

— Замолчи! — не выдержал муж. — Замолчи сейчас же!

— Выгони его, — приказала Нина чуть слышно. — Будь мужиком хоть раз в жизни.

— Так он сам ушел. — Мать стояла в дверях, протягивая Нине пустой пакетик из «Макдоналдса». — Такой славный… Нин, как хочешь, он мне сегодня понравился. Держи, это тебе. Он велел тебе передать. Он туда внутрь какую-то записочку бросил.

Нина взяла пакетик и, помедлив, заглянула внутрь. Достала бумажку, на которой было написано: «$4000».

Удвоил цену. Широк!

Она смяла бумажку, потом скомкала и пакет.

— Дима, я тебе невесту привел, — объявил Лева, возникнув на пороге Диминого кабинета.

— Какую невесту? — Дима положил трубку на рычаг.

— Какую… Голубокровную.

— Она сама пришла? — спросил Дима сипло.

Пришла. Надо же! Явилась. «Укрощение строптивой», конец первой серии. Явилась за четверкой с тремя нулями. Надо было ей сразу столько предложить. Всего и делов-то… Ее гордыня стоит четыре тысячи долларов. Он победил. Странно… Вместо радости победителя Дима испытал нечто вроде разочарования. Слишком быстро вы сломались, госпожа Шереметева. Только-только он вошел во вкус, наметил план боевых операций, подтянул войска, а госпожа Шереметева уж и белый флаг выкинула, и поражение готова признать.

Жаль. Ну, да ладно.

— Зови, — сказал Дима. — Принеси мне четыре «штуки». Нет, деньги ты ей сам отдашь.

— Кому отдам? — удивился Лева. — Какие деньги? Я тебе новую привел, ты что, не понял? Голицына. Будешь Голицын. Родословную я изучил, все чин-чином. Без обмана.

Вот оно что… Голицына. На черта ему Голицына?

— Чего у тебя рожа-то постная? — обиделся Лева. — На тебя не угодишь, ей-Богу! Ты мне в пояс должен кланяться. Голицына, незамужняя, не урод, между прочим, и песок из нее не сыплется. И деньги ей не нужны, она тебе сама приплатить готова.

— Это как? Почему? — заинтересовался Дима.

За деньги или без оных — он Голицыну не желал. Не нужна ему ни Голицына, ни Оболенская. Ему была нужна Шереметева. Пожалуй, он только сейчас это понял по-настоящему. Понял и удивился своему открытию. Что бы это могло означать? А, Дима?

— Она богатая, — пояснил Лева. — На кой ляд ей твои «штуки», она сама бизнесвумен, крутейшая баба, у нее своя парфюмерная линия в Мюнхене. Она в Неметчине, Дима, живет. По-русски — ни бум-бум. Эмигрантка в четвертом поколении.

— Тогда зачем я ей сдался? — еще больше удивился Дима.

— Ты ей понравился, — ухмыльнулся Лева. — Она тебя видела на какой-то тусовке… На презентации. Мы с ней столкнулись вчера в Дворянском собрании, она мне говорит через переводчицу: «О-о, я вас помню, вы были с таким плейбоем на презентации „Орифлейм“!»

— Это я, что ли, плейбой? — спросил Дима недоверчиво.

— Ты, ты. Ты в ее вкусе. Она блондинов любит. Ну, дальше — слово за слово… Короче, она здесь. Звать?

Дима пожал плечами. Лева испарился.

Минуты через две в Димин кабинет вошла дама с собачкой. Почти по Антон Палычу. Не хватало только Ялты и набережной. Одной рукой дама прижимала левретку к плосковатой груди, другую протягивала Диме для поцелуя.

Пришлось подниматься, пересекать кабинет, улыбаться через силу, припадать к руке… Руки госпожи Голицыной были затянуты в перчатки. Вообще, все, что могло выдать истинный возраст прелестницы — руки, шея, глаза, — было закамуфлировано тщательнейшим образом. Госпожа Голицына действовала как опытный конспиратор. Шея ее была обмотана пятью слоями шелкового шарфа, огромные «стрекозьи» очки закрывали пол-лица.

— Карашо, — произнесла госпожа Голицына хриплым надтреснутым баском курильщицы со стажем. — Ди-ми-трий! Красавец!

Она сунула левретку Диме и быстро, командирским размашистым шагом обошла кабинет.

— Чай? Кофе? Ликер, коньяк? — спросил Дима уныло.

Бизнесвумен упала в низкое кресло, закинула ногу на ногу, зачем-то звонко хлопнула себя по поджарой ляжке и разразилась долгой тирадой на немецком.

— Фрау говорит, что… — начала было переводчица, скромненькая мышка-норушка, как-то незаметно проскользнувшая в кабинет.

— А, так она фрау? — перебил ее Дима. — Если она не фройляйн, то на кой ляд ей за меня замуж? Она ведь замужем, да?

— Она вдова, — пояснила мышка-норушка и залопотала по-немецки, повернувшись к хозяйке.

Госпожа Голицына резко соскочила с кресла и достала из сумочки портмоне. И сумочка, и сапоги-ботфорты были из крокодильей кожи.

— Крокодил натуральный? — не удержавшись, спросил Дима.

— Йа, йа! — И фрау Голицына раскатисто захохотала. Ее басу позавидовал бы любой синодальный певчий.

— Брижит Бардо на вас нет, — вздохнул Дима. — Башку бы вам открутить в два счета за издевательство над тропической фауной.

Услышав фамилию Бардо, фрау оскалила пасть в довольной улыбке и достала из портмоне фотографию. Поскольку Димины руки были заняты левреткой, хозяйка собачки поднесла фото к Диминым глазам.

— Это ее покойный муж, — объяснила переводчица, — Хельмут.

— А чего он помер так рано? — удивился Дима, рассматривая фотографию смазливого молодого мужика. — Ему же лет тридцать от силы! Мог бы еще пожить. Хотя… — Дима покосился на вдову. — Тут коньки отбросишь, конечно.

— Это переводить? — хихикнула переводчица.

Вместо ответа Дима вдруг издал протяжный гортанный вопль, всучил фрау ее левретку и принялся отряхивать фалды пиджака.

— Что? — ахнула переводчица. — Она вас… описала?

Дима закивал — и ринулся из кабинета, на ходу сдирая пиджак. Выскочив в предбанник, он плотно притворил за собой дверь.

— Тебя что, ее Муму обоссала? — спросил Лева, выхватив пиджак из Диминых рук.

— Как бы не так, — возразил Дима, отбирая пиджак и надевая его. — Я чист.

— Тогда зачем ты?..

— Предлог. — Дима подмигнул смеющейся секретарше. — Первое, что пришло в голову. Гони их к чертям! Скажи: хозяин рыдает над блайзером. Скажи: вы загубили его блайзер от Гуччи.

— Дим, чего тебе еще надо? — зашептал Лева возбужденно. — Голицына! Обвенчаетесь хоть завтра! Денег не берет!

— Не хочу, — поморщился Дима. — Песня кабацкая. Все, кому не лень, будут поручиком обзывать.

— Дима, тогда давай так, — твердо сказал Лева. — Мы эту эпопею с жениховством заканчиваем. Почудил — и хватит. Дело надо делать. Ты согласен?

— Натюрлих! — И Дима ухмыльнулся, застегнув наконец пиджак.