Моисей Беленький - О мифологии и философии Библии

• Название: О мифологии и философии Библии
• Автор: Моисей Беленький
• Издательство: Наука
• Жанр: Религиоведение
• Год: 1977

В книге показана классовая функция Библии в современном мире и разоблачены попытки идеологов антикоммунизма видеть в Библии богооткровенное сочинение и духовное средство спасения мировой цивилизации. Автор рассказывает о структуре Библии, времени ее создания, о той идеологической борьбе, которая велась и ведется вокруг Библии между теологами и атеистами. Основное внимание уделяется критическому анализу мифологии и философии библейских произведений.

---

Хиви решительно отрицал боговдохновенность Торы. Люди, говорит он, доходят до мысли, что в ней много вымысла и мало правды. И другие книги Ветхого завета, по Хиви, содержат много вздора. Так, судя по рассказам, сын может быть старше своего отца на два года: Иорам, сын Иосафата жил сорок лет (II Хроник, XXII, 20), а Охозия, сын Иорама воцарился вместо умершего отца, когда ему было сорок два года (II Хроник, XXII, 2).

В критических своих тезисах Хиви объясняет естественным ходом вещей чудеса, будто бы совершенные Моисеем. «Чудеса на Чермном море, — писал он, — объясняются приливом и отливом». Ветхозаветный рассказ о том, что лицо Моисея сияло лучами от того, «что бог говорил с ним» (Исход, XXXIV, 29), Хиви высмеивает. Лицо Моисея, писал вольнодумец, сияло по причине продолжительного поста.

Уместно отметить, что израильский социолог Полак не может и в наш век простить Хиви его «разрушающие идеи», т. е. поражающие своей прозорливостью высказывания мыслителя в том, что Библия является не богооткровенной книгой, а сборником «изречений древних мудрецов», и что столько на небе богов, сколько народов на Земле 8.

Выдающимся продолжателем рационалистической критики Библии был средневековый еврейский поэт и философ Аврам бен Меир Ибн Эзра (1092–1167). Он оставил свыше ста произведений. Во многих из них проявляется его свободомыслие. В своих комментариях к Пятикнижию Ибн Эзра доказывал, что Моисей не мог быть его автором. Тонкий знаток Библии, Ибн Эзра обратил внимание на то, что Второзаконие, по учению раввинов, содержит слова, которые «говорил Моисей за Иорданом в пустыне». Однако Ветхий завет утверждает, что Моисей умер до того, как евреи прошли через Иордан и завоевали ханаанскую землю. Как же согласовать это противоречие?

«За Иорданом, — писал Ибн Эзра, — лишь тогда уразумеешь тайну двенадцати, а также и написал Моисей закон сей, и хананеи жили тогда в этой земле, на горе божьей будет открыто, потом также вот постель его — постель железная, тогда уразумеешь истину». В этой темной формуле ясно одно: намеками на библейские тексты Ибн Эзра выводит важную истину. А именно: Пятикнижие написано не Моисеем.

Впоследствии эта формула была расшифрована голландским философом-материалистом Бенедиктом Спинозой (1632–1677) следующим образом.

Первое. «За Иорданом». Второзаконие прямо говорит, что Моисей проповедовал за Иорданом. Мог эти слова написать Моисей? Конечно, нет. Ведь, по утверждению самого Ветхого завета, Моисей остался по ту сторону Иордана — следовательно, не он — автор пятой книги Торы.

Второе. «Лишь тогда уразумеешь тайну двенадцати». Эти слова Ибн Эзры намекают на сообщение Второзакония (XXVII, 8) и Иисуса Навина (VIII, 32) о том, что Моисей написал «слова закона» на камнях. По утверждению раввинов, на двенадцати камнях Моисей записал Тору. Могли 6000 стихов Пятикнижия разместиться на 12 камнях? Выходит, Тора значительно меньше по объему, чем Пятикнижие.

Третье. «И написал Моисей закон сей» (Второзаконие, XXXI, 9). Кто-то мог об этом сказать, но не сам Моисей. Эти слова не ему принадлежат.

Четвертое. «Хананеи жили тогда в этой земле» (Бытие, XII, 6). Слова эти могли быть написаны в то время, когда Палестина уже была завоевана евреями, т. о. тогда, когда Моисея, по свидетельству Ветхого завета, уже не было в живых.

Пятое. «На горе божьей будет открыто». Речь идет о горе Мориа (Бытие, XXII). Она могла называться божьей горой, после того как на ней был построен храм, стало быть, много веков спустя после смерти Моисея.

Шестое. «Вот постель его — постель железная». Во Второзаконии сказано, что железная постель принадлежит Огу, царю Васанскому, жившему в Рабате. Но Рабат был завоеван во время царя Давида (II кн. Самуила, XII), и только тогда была найдена постель Оги. Опять-таки выходит, что рассказ Второзакония о постели не мог быть написан Моисеем.

Общий вывод Ибн Эзры совершенно ясен: Моисей не является автором Пятикнижия. Философ XII в. подкрепляет свое открытие еще одним важным соображением. Читателей Торы он просит обратить внимание на главу XXXIV Второзакония, в которой описана смерть Моисея. Мог ли автор книги описать в ней свою собственную смерть и связанную с ней скорбь народа? И торжествующий Ибн Эзра с усмешкой отвечает: «Понимающий да молчит!». Проницательный и рассудительный Ибн Эзра смело исследовал Танах, отвергая божественное чудо и боговдохновенность его происхождения.

Одним из первых представителей новой философии, подвергших рационалистической критике Ветхий завет, был выдающийся английский философ Томас Гоббс (1588–1679). В своем труде «Левиафан», опубликованном в 1651 г., он указывает на то, что, хоть первые пять книг Ветхого завета и названы Пятикнижием Моисея, это не может служить достаточным основанием для доказательства в пользу того, что они написаны Моисеем. Гоббс приводит высказывание Второзакония (XXXIV, 6) о гробе Моисея: «никто не знает места погребения его даже до сего дня», т. е. до того дня, когда эти слова были написаны. Ясно поэтому, заключает Гоббс, что они не принадлежат Моисею, ибо было бы странно думать, что он сам, когда еще был жив, говорил о месте своего погребения, которое не было найдено «до сего дня».

Гоббс считал, что Моисей не мог быть автором не только одной главы Второзакония, но и всего Пятикнижия. Философ призывает рассмотреть выдержку из книги Бытия (XII, 6): «И прошел Авраам по земле сей до места Сихема, до дубравы Море. В этой земле тогда жили хананеи». Ясно, умозаключает Гоббс, что это — слова человека, который писал тогда, когда хананеи не жили на этой земле, и, следовательно, это не мог быть Моисей, который умер до того, как он вошел в нее. Точно так же в книге Чисел (XXI, 14) автор цитирует более древнюю книгу, которую он называет книгой Браней господних и в которой были описаны деяния Моисея у Чермного моря и потоков Арнона. «Достаточно ясно поэтому, — приходит к выводу философ, — что пять книг Моисея были написаны после его смерти» 9.

Цельс и Порфирий, Хиви, Ибн Эзра и Гоббс высмеивали мифы и басни Библии, опираясь на логику и здравый смысл. Их рационализм в подходе к священному писанию сыграл известную роль в подрыве учения церкви о боговдохновенности Библии. Однако научная критика Библии связана с именем материалиста и атеиста XVII в., Спинозы, он взялся за исследование Ветхого завета, пытаясь впервые осмыслить его историю и эволюцию его текстов.

Триста лет назад, в 1670 г., вышел под пространным названием его «Богословско-политический трактат, содержащий несколько рассуждений, показывающих, что свобода философствования не только может быть допущена без вреда благочестию и спокойствию государства, но что она может быть отменена не иначе, как вместе со спокойствием государства и самим благочестием». Это длинное название говорит не только о том, что философ следовал принятому тогда стилю, но и о явном намерении автора связать свои идеи с потребностями века. Эти идеи выдержали испытание временем, пережили философа и его эпоху, им суждено было стать началом научного исследования Библии.

Когда современные библеисты обращаются к «Богословско-политическому трактату», они находят в нем нечто близкое. Говорим «нечто» потому, что принимаем в нем лишь то, что возвышается над духовной атмосферой его истоков.

Критика Библии у Спинозы не только простое обобщение предшествующей критики Ветхого завета. Многое в ней связано с его творческим воображением, с новым качеством философского мышления, вошедшего в духовную историю человечества под названием спинозизма.

К содержанию Библии Спиноза пробился через вековые завалы мистики и иррационализма. Уже были написаны «Краткий трактат о боге, человеке и его счастье» и «Трактат об усовершенствовании разума», и он почти завершил главный философский труд всей своей жизни «Этику». Словом, уже были сформулированы его философские принципы.

Чтобы освободить разум от религиозных пут, Спиноза решил «исследовать Писание свободно и без предвзятых мыслей» 10. Исходя из этого, он предложил «метод толкования священных фолиантов» и, руководствуясь им, стал спрашивать: что такое пророчество, была ли всеобщая религия и совершаются ли чудеса вопреки законам природы?

Свой метод, он назвал историческим. Почему? Этот метод, пишет Спиноза, не отличается от метода истолкования природы. «Ибо как метод истолкования природы состоит главным образом в том, что мы излагаем собственно историю природы, из которой, как из известных данных, мы выводим определения естественных вещей, так равно и для истолкования Писания необходимо начертать его правдивую историю и из нее, как из известных данных и принципов, заключать при помощи законных выводов о мысли авторов Писания» 11.

Приведенные слова весьма примечательны. Из них следует, что Спиноза решил взяться за чтение Библии с позиции своей материалистической системы. Вместе с тем они показывают, что мыслитель не понимал еще специфики развития общества и форм общественного сознания. Его положение о том, что научный анализ содержания Библии должен основываться исключительно на сравнительном изучении ее текстов, не учитывая социальные условия возникновения библейских религиозных представлений, было ошибочным. Однако для своего времени метод Спинозы был прогрессивным и революционным, так как требование критически исследовать тексты Библии вело к подрыву идеи ее боговдохновленности. В свете такого подхода Библия приобрела характер литературного памятника, создававшегося, как и прочие подобные произведения человеческого духа, многими людьми различного характера, темперамента и фантазии.