Ольга Чигиринская - Россия как нарциссическое расстройство личности, Украина как нарциссическая травма

• Название: Россия как нарциссическое расстройство личности, Украина как нарциссическая травма
• Автор: Ольга Чигиринская
• Жанр: Политика

Публицистическое исследование национальной психологии, национальных характеров, внешней и внутренней политики с точки зрения психиатрии.

---

Его смерть оттянула, но не остановила развал СССР. Он был нарцисс, мегаломаньяк — но не он создал эту систему нарциссического мученичества, он был подобран и взращен ею. И система продолжала воспроизводить себя после его смерти, как это обычно бывает с нарциссизмом, от поколения к поколению: родители калечат детей, дети — внуков и так далее. Я застала самый конец, когда отрыв идеологии от реальности стал уже некомпенсируемым. Учителя на политинформациях рассказывали, как несчастны наши сверстники в Италии и США — а на переменах торговали друг у друга итальянские сапожки и американские джинсы. Мы обязаны были верить, что живем в лучшей стране мира, в то время как все вокруг нас кричало об обратном.

Вы знаете, чем оно кончилось.

Хотя оно, сцуко, не кончилось…

Да, ремарка в сторону. Нынешние националисты вельми порицают большевичков за «денационализацию» русских, превращение их в «клей» многонациональной советской державы. Но если пристально всмотреться в историю, становится видно, что ничем другим русские и не были при царях. Им просто разрешали осознавать свою роль клея и гордиться ею.

И еще одна ремарка в сторону. Русские добродетели, превозносимые классиками, направлены, как правило, «вверх» и «вовне». Достоевский рассказывал о севастопольских солдатах, которые спасали в первую голову раненых французов, а потом уж своих: «русского-то всякий подымет, а француз-то чужой, его наперед пожалеть надо» и патетически вопрошал: «Разве тут не Христос, и разве не Христов дух в этих простодушных и великодушных, шутливо сказанных словах?» Впору биться головой об стену — нет, чувак, тут ни разу не Христос, Христос указал бы прежде на тех. Кто сильней страдает, без различия «свой-чужой». Тут именно нарциссическая показуха перед чужими, когда «на миру» и с одобрения начальства работает правило «сам погибай, а товарища выручай», а «где все свои», как в «После бала» — «умри ты сегодня, а я завтра». И господин Лосский, чтоб ему земля была пухом, обожает ссылаться на Наполеона, англичан и разных прочих шведов как на свидетелей превосходства русского духа. «Корреспондент английской газеты, видя подобные случаи, выразился: „это армия джентльменов“. Пушкарев в своей статье о большом диапазоне добра и зла в русском народе приводит ценные цитаты о поведении русских на войне из книг англичан, профессора Пэрса, Мэкензи Уоллеса и Альфреда Нокса. Пэрс пишет о „простой доброте русского крестьянина“; „эти качества подлинного русского народа займут свое место среди лучших факторов будущей Европейской цивилизации“. То же пишет и Уоллес: „нет класса людей на свете более добродушного и миролюбивого, чем русское крестьянство“. Нокс говорит: „Русское крестьянство существенно миролюбивое и наименее империалистическое в мире“.

Солдаты Советской армии нередко вели себя отвратительно, — насиловали женщин, грабили всё, что нравилось им. Не только солдаты, даже и офицеры отнимали у всех часы. Интересно однако наблюдение профессора психологии Братиславского университета в Словакии. Он встретил Советскую армию в деревне, где жили его родители, и близко наблюдал поведение русских солдат. „Они ведут себя, как дети“, говорил он, „награбят много часов, а потом и раздают их направо и налево“».

Если присмотреться к добродетелям, которые так превозносят в русском народе, мы увидим, что это добродетели солдата. Храбрость, стойкость, терпение, великодушие и милосердие — но самое главное: подчинение.

Цари разрешали русскому народу черпать в этом основания для нарциссической гордости. Большевики тоже — только они распространили это на весь «многонациональный советский народ», что обидело русских, тут же выбив у них из-под ног почву исключительности.

Но постсоветское правительство обидело их сильнее всего. Оно объявило о прекращении противостояния и ограбило дарагих рассеян в лучших чувствах, лишив источника нарциссической грандиозности. Ельцин мог бы расстреливать каждый год по парламенту — и ему бы простили, если бы он по-прежнему раздувал кадило русского/советского национального превосходства над прочими народами. Но он оставил россиян наедине с осознанием ничтожности, и вот за это, не за что-либо еще, его будут проклинать, пока не сойдет в могилу последний «рожденный в СССР».

Вы все еще помните метафору насчет грузовика с говном и турбины?

Она оказалась не такой уж метафорической.

3

Итак, по итогам дискуссии с Якобинцем и тем еще парнем у меня случился вот этот самый вполне полезный инсайт насчет того, почему я никогда не обращалась к своему «внутреннему русскому». Потому что в этой субличности нет ничего позитивного. Не в том смысле, что «только негатив», а в том, что она вообще не наполнена никаким содержанием, пустотна. Быть русским — это значит быть каким? Делать что? — нет ответа. Причем эта пустотность ощущается не как «отсутствие ощущений», а вот именно как дыра в вакуум, куда начинает затягивать людей и вещи в фантастическом кино, когда образуется пробоина в обшивке корабля. У нее один, единственный, но очень настойчивый зов: слиться с другими русскими и стать частью чего-то «большого и чистого».

У меня было время, когда я этому соблазну поддалась. Ну, почти поддалась. Кто меня давно знает, помнит «имперский период», когда я хвалила Рыбакова и была за интеграцию Украины с Россией.

Спасли меня две вещи. Первая: Римско-Католическая церковь. То есть, тягу к «большому и чистому» может утолить любой «изм», дырку между подсознательным ощущением собственной ничтожности и осознанным стремлением к грандиозности принадлежность к грандиозной группе затыкает хорошо. Но в данном случае Российско-Советская Империя с ее жалкими претензиями на «Третий Рим» разгромно проиграла в сравнении с собственно первым Римом.

И второй момент, который меня спас от «оватнения» — я видела, что единомышленники стремительно портятся или по каким-то причинам уже испорчены. В частности, на фоне разговоров о «соборности» о «коллективной душе православного мира» в них отчего-то неистребима тяга к мелкому подсиживанию и предательству. При этом они могут на голубом глазу поддерживать отношения с человеком, которого предают, зная, что он знает…

В общем, ну и шайка у этого Тома Сойера, одна шваль.

Ну и «задничное» ощущение бессодержательности, пустотности. Мой «внутренний хохол» раздражал меня примитивностью своих нужд: ничего возвышенного, весь о хлебе и желательно с маслом. Внутренний русский звал слиться в экстазе с другими русскими — но совершенно не знал ответа на вопрос «а что дальше»? Я на тот момент была уже не первый год замужем и знала, что семейная жизнь не из одних оргазмов состоит. «Мы русские, какой восторг!» — ну, восторг, а дальше что?

Я наивно полагала, что другие русские, более продвинутые, мне расскажут.

А вот нифига.

(Кстати, я думаю, что вот здесь и пролегает водораздел между ментальной Украиной и ментальными титушечными республиками: для русских, которые сейчас стоят за Единую Украину и даже сражаются за нее с оружием в руках, принципиален именно этот вопрос: что дальше? Ну, присоединились к России, набухались на радостях, протрезвели, дальше что будет? Ах, у вас нет четкого представления. Тогда чемодан-вокзал-нахер, я не хочу губить свое настоящее и будущее ради пятиминутки восторга).

Потом была Тузла и я с ужасом увидела, что это, собственно, и все. «Какой восторг», и в угаре этого восторга разрешать себе все и смотреть на всех свысока. Ничего больше.

Ты можешь быть русским с деда-прадеда, обожать Пушкина и Тургенева, говорить по-русски и писать без ошибок — но тебя никогда не признают своим, если ты не разделяешь этой тяги к сбиванию в кучу и не хочешь быть частью Империи. От Курбского до наших дней это остается непреложным. И наоборот: если ты иностранец, но стремишься в Империю — ты русский, гляньте на Жерара Депардье.

До смешного доходит. Некая русская патриотка проживает в Германии, она бывшая жена этнического немца, ее дети этнические немцы, она платит налоги в Германии, растит детей в германии (ибо хорошо знает, каково проблемным детям в России), она даже не православная, она римский католик. Но она опознается руспатами как «своя», потому что ругает запад и хвалит СССР.

И наоборот — Аркадий Бабченко живет в Москве, налоги платит в России, детей растит в России, дважды сражался за Россию в ее колониальных войнах — но стоило ему начать позитивно отзываться о Майдане и АТО, как он враг народа и русофоб, и бабушка еврейка…

Самая жестокая ирония тут состоит в том, что обычно именно патриоты — злейшие критики своей страны. Но мы помним из первой части про нарциссизм и критиков, так?

Я уже писала, что главная проблема с русским национализмом — в том, что это вообще не национализм. Национализм — это стремление сделать лучше своему народу. Даже такое ебанько, как Гитлер, озаботилось не только нарциссическими чаяниями немцев, но и дорогами. Если удержание Империи сделает нации хуже — обойдемся без Империи.