Владимир Свержин - Гнездо Седого Ворона

• Название: Гнездо Седого Ворона
• Автор: Владимир Свержин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-73675-1

После масштабной катастрофы, которая унесла жизни миллиардов людей, жизнь на Земле превратилась в настоящую гонку на выживание. Единственным местом, где можно было получить помощь, стал Трактир с мрачноватым названием «Разбитые надежды». Здесь собирались самые опытные бойцы, здесь хранился солидный арсенал стрелкового оружия. Но Трактир привлек и внимание некоего Пророка, стремившегося подчинить себе все обитаемые земли. Его всадники бросали в огонь всех, кто отказывался принять их веру. Спасти Трактир мог бы Лешага, ведь недаром его именуют Светлым Рыцарем, но кто спасет самого Лешагу от ложного обвинения в убийстве?..

---

— Рассуди нас, отец.

* * *

Селение, отстроенное вскоре после Того Дня в предгорьях, у поросшей лесом каменной гряды, бурлило. Не каждый день с торжища приносят такие новости, и уж подавно сроду не бывало, чтобы в них был замешан их земляк, и не сбоку припеку, а буквально ж, первейший герой!

Всякий теперь наперебой вспоминал, как в прежние времена-то было: кто с Лешагой рыбу в реке острогой бил, кто с ним в детские годы на кулачках дрался, ну, это совсем мальцами. Потом, когда Старый Бирюк, не к ночи будь помянут, его и Миху к себе в ученики взял, тогда уж с ними никто на кулаках не бился — в один миг сметут.

Да что на кулаках, они вон и рыбу потом без всякой снасти, голыми руками ловили. С утра, бывало, на Речном Перекате сядут по пояс в воде и глядят, не появится ли белорыбица хвостатая, поблескивая чешуей. Затем бац — одно движение, и рыбина в кулаке. Прочие сколько ни пробовали, а этак не выходило. Иной, бывало, и ухватит, так не удержит.

А теперь вот Леха во главе целой армии встал и разгромил дикое воинство, а то и два! Купчина, что о том рассказывал, своими глазами не видел, на другом торге слышал, и потом где-то, что-то да приврал. Вот, к примеру, сказывал, что ученик Бирюка на драконе по небу летал! Это же вовсе сказки. Учитель еще когда объяснял, что никаких драконов в помине не было, а были динозубры или, кажется, длиннозубры — сейчас и не упомнить.

Сам учитель ходил именинником, рассказывал всякому, каким умным был Леха, как быстро он освоил грамоту и как старательно перечитал все шесть книг, какими владело селение. Даже кулинарную осилил, хотя почти ничего в ней не понял. Но ведь и никто не понял! Но читать все одно интересно: слова там такие волшебные: анчоус, антрекот, бефстроганов…

Увлеченный своими воспоминаниями, учитель обернулся, ища, кому бы еще поведать о самом лучшем и любимом из своих учеников. Только нечестно все заслуги себе присваивать. Надо по справедливости поделить славу с Бирюком. Что-то его, кстати, с утра не видно. Не занемог ли? Само это слово не слишком вязалось с образом вечно хмурого, но крепкого, точно дубовый ствол, односельчанина. Пожалуй, стоит к нему зайти, а то ведь, может, и помер. Лет же ему немало! Может, полвека будет. А то и больше.

Идти не хотелось. Всякий знал, что от чужака слова доброго не услышишь, да оно порой и спокойнее, если не услышишь вовсе ничего.

«Но с другой стороны, — подумал учитель, — с кем, как не с ним, делить лавры?» Что такое лавры, он представлял довольно слабо. В той самой книге, где писали о харчо и солянках по-селянски или, может, селянках по-солянски, лавры следовало кидать в почти готовое блюдо.

Должно быть, это было чрезвычайно важно, иначе с чего бы в другой книге говорилось, что лавры вручали исключительно победителям?

Раздумывая над этим, он направился к хижине на отшибе, где обитал Наставник Боя. Тот был дома. Казалось, вся шумиха вовсе его не касается.

— Эй! — крикнул учитель, держась несколько поодаль от входа, прикрытого занавесью от слепней и мух. — Старый Бирюк, люди толкуют, что, по словам караванщика, где-то там, у Трактира, наш Леха огромное войско победил!

— Знаю, — донеслось в ответ. — Проваливай.

— Что за человек?! — возмутился учитель. — Я ему такую весть принес!.. — он еще бурчал себе под нос, коря невежу, когда вдруг дверь за его спиной распахнулась.

«Сейчас точно прибьет», — с ужасом подумал наставник юных душ, невольно ускоряя шаг. Всякому было известно, что пришлый нелюдимец тяжел на руку.

Но удара не последовало. Селянин опасливо глянул через плечо, да так и замер. Наставник Боя во всеоружии подскочил к высоченной, без малого в три человеческих роста, ограде, сбитой из сосновых заточенных поверху бревен, и перемахнул ее с такой скоростью, что и белка бы не угналась.

— Вот так-так! — обескураженно прошептал учитель. — Вот так-так…

Старый Бирюк скользнул в густой кустарник, ушел змеей по-над землей, листья дрогнули, может, на самую малость сильнее, чем от легкого ветра. Места им хожены и перехожены, потому двигался он быстро, не цепляя расставленных поперек незаметной тропки силков, обходя упрятанные в палой листве им же самим сухие ветки-сторожки. На такие лишь наступи — треск издали слышен. Дальше каменная сыпуха, на ней так просто не укрыться, но, впрочем, это уж как кому.

Он хотя и близко, но еще не здесь.

Старый воин затаился, прислушиваясь не к шорохам перелеска, а к внутренним ощущениям — это у него получалось всегда само собой.

Похоже, действительно Он.

Нежданный гость его еще не слышал, но, ничего не поделаешь, скоро услышит. Может, оно и к лучшему, что скоро.

Глава 3

Лешага прикрыл глаза. В который раз за сегодняшний вечер знаменитый кассовый аппарат Трактирщика металлическим звяканьем призывал собрание к порядку.

Леха безмолвно выслушал обвинения. А что тут говорить? Последствий нынешнего выстрела не изменишь. Да ученик Старого Бирюка и не собирался отпираться. Ему припомнились слова, некогда вскользь брошенные наставником: «Будь прав, и стой, хоть против целого мира». Сейчас он сам не мог для себя решить, прав был или не прав. Как-то уж все по-дурацки вышло.

Гомон толпы стих, и сам Библиотекарь взял слово:

— Невозможно сделать бывшее не бывшим, — начал старик. — Усач мертв, и множество достойных людей скорбит о нем. Здесь только что говорили те, кто своими глазами видел гибель этого воина и предводителя воинов. Рустам, говоривший передо мной, утверждает, что Лешага убил Усача, но, послушав свидетелей, я хочу задать вопрос: повинен ли Лешага в гибели стража с Южных Перекатов?

— Повинен! — взвился с места Рустам. — Я все сказал, как было!

Вновь звякнул кассовый аппарат, прерывая возмущенный крик обвинителя.

— Здесь каждый знает Лешагу, — хмуро продолжил Хранитель Знаний, — и вряд ли сомневается, что он был в состоянии убить этого человека. Тем более что тот угрожал ему оружием.

— Да, оно так! — раздалось из толпы слушателей. — Этот мог, еще как мог!

— И раз не убил прежде, стало быть, не желал смерти Усача.

— Так, ясно, не желал! — опять донеслось из толпы. — Он его вдругорядь еще в круге порезать мог, никто бы и слова не сказал! Усач потом все бил себя в грудь, что лишку хлебнул, но все ж видели, что с Лехой ему не тягаться было.

И снова звякнул кассовый аппарат. Трактирщик, длинный, носатый, как и его предок, степенно встал с кресла.

— Я требую прекратить заявления с мест. Еще раз — и я прикажу шерифу очистить зал.

При этих словах лейтенант Нуралиев вытянулся и расправил плечи. Лешага поглядел на недавнего боевого товарища. Тот перехватил его взгляд и отвернулся, стараясь не утратить бравого вида.

«Глупо получилось, — подумал обвиняемый, — чего уж теперь ерзать, головой вертеть».

Он мысленно вернулся к недавней сцене у Лысых Камней. Через несколько мгновений после того, как там появился Библиотекарь, приведенный Тилем, на выстрелы подоспел Анальгин со своими людьми, взвод аэродромной охраны и Стая, пренебрегшая по такому случаю исходившим от человеческого поселения зловонием. Чуть следом появился и Трактирщик. И тут уж было не до выяснения отношений. Оглядев «поле боя», хозяин заведения наткнулся взглядом на стоявшего за спиной у Лешаги Нуралиева.

— Комендант, выполняйте свои обязанности! — хмуро скомандовал он. — Окажите раненому помощь, уберите труп и… — он кивнул на Лешагу.

Вот тогда лейтенант первый раз отвел глаза. Встал перед Светлым Рыцарем, уткнулся взглядом в землю и проговорил, будто слова меж ребер застряли:

— Приказываю сдать оружие. Вы арестованы.

* * *

Эдвард Ноллан IV распахнул дверь офицерского кубрика:

— Джуниор, а ну, подъем! Напяль форму на свою тощую задницу и бегом на мостик!

— У меня отбой был два часа назад! Ты сдурел, Ноллан?!

— Ты сам сдурел, если так разговариваешь с командиром своего корабля!

Из-под одеяла показался нос, затем узкие щелочки заспанных глаз.

— Не понял, а что с Хешемом и Бортниковым?!

— Джуниор, ты больше не служишь на танкере. А потому, слушай мою команду: нечего валяться на чужой койке, впрыгивай в штаны и бегом на мостик за назначением!

Из-под одеяла высунулась рука, протерла глаза, и те приобрели условно осмысленное выражение:

— Эд, ты это сейчас о чем?

— Первый лейтенант Тадеуш Сикорский-младший! Официально тебе заявляю, что у нас есть свой корабль, и ты на нем — старший помощник и мой штурман.

— Одуреть! — главный ловелас курса тряхнул золотистой гривой и, подкрутив шляхетский ус, разом уселся на койке. — Я проспал какой-то праздник? У тебя по второму кругу наступило совершеннолетие? — Он потянулся за формой. — Папаша Ноллан подарил сынуле личную яхту, и мы сможем катать девчонок по орбите?