Мадлен дю Шатне - Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского

• Название: Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского
• Автор: Мадлен дю Шатне
• Издательство: Наука
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-02-008874-9

Жан Батист де Траверсе, французский моряк, ставший Иваном Ивановичем после переезда в Россию, в течение восемнадцати с половиной лет возглавлял российское военно-морское министерство. С его именем связана организация великих полярных экспедиций, изменивших карту мира и прославивших имя России. Мадлен дю Шатне, опираясь на огромный массив обнаруженных ею архивных документов, впервые в отечественной и мировой историографии воссоздает жизнь боевого моряка и прозорливого организатора флота.

Для всех интересующихся российской историей.

---

Бонапарт доволен: трудно найти более благоприятный момент для заключения с Россией антибританской коалиции. Между правительствами первого консула и российского императора завязываются все более тесные дипломатические отношения под обеспокоенными взглядами всех кабинетов Европы.

Помимо прекращения торговых отношений с Англией Швеция и Дания взяли на себя обязательство закрыть пролив Зунд, морской коридор, разделяющий эти страны, и тем самым оборвать сообщение между Лондоном и Санкт-Петербургом. Павел I, опасаясь ответных действий со стороны британского флота, отгородился от него Швецией и Данией как своего рода балтийскими жандармами.

Английская угроза на Балтике

В сентябре 1800 г. Траверсе получил через контр-адмирала де Рибаса приказ подготовить и представить на рассмотрение императора подробный план обороны Финского залива: в Санкт-Петербурге не исключали возможность появления английского флота на Балтике еще до ледостава.

Балтийское море (1810—1822) 

Траверсе немедленно принялся за работу и первым делом определил самые насущные нужды, о которых и сообщил императору через де Рибаса: особенное значение он придавал брандерам, указывая на их катастрофическую нехватку.

Экипажи пребывали в состоянии полной боевой готовности, пока воды залива не сковал лед — непреодолимая преграда для неприятельских кораблей.

Среди купцов лондонского Сити негодование росло день ото дня. Англия не собиралась безучастно смотреть на действия России. И если положение дел не изменится, к весне надо было ожидать на Балтике английский флот. Пока не открылась навигация, Павел требует от Траверсе крепить оборону. Он вновь возвращается к этому требованию в письме от 11 ноября:

“Надобно принять меры к тому, чтобы к весне накрепко обеспечить Роченсальм от английского нападения; к сему, господин маркиз, жду вашего мнения и плана, дабы заблаговременно все нужное приуготовить. С душевным к вам расположением Павел”.

Ответ Траверсе датирован 13 числом:

“Если экипажи эскадры, здесь находящейся, а также здешний гарнизон, укомплектовать полностью, то Роченсальм выдержит любое нападение. Кроме того, было бы желательно, хотя море уже сковано льдом, доставить сюда двенадцать или четырнадцать транспортных судов, которые можно было бы использовать в качестве брандеров. Будучи размещены в различных местах рейда, они преградят путь любому неприятельскому кораблю…”

Этой зимой вице-адмирал де Траверсе собирался ни на день не покидать Котку. Он лично наблюдал за всеми работами, следил за соблюдением дисциплины, требовал от подчиненных неукоснительной исполнительности. Особенное внимание он уделял выявлению английских разведчиков как из числа местных жителей, так и проникающих из Швеции. Обширные ледяные пространства, соединяющие зимой северные страны, делали такое проникновение весьма возможным. Суша и море на несколько месяцев сливались в бескрайнее белое поле.

Однако царь, проявлявший все большее беспокойство, вызвал в конце декабря Траверсе в Санкт-Петербург с отчетом. Маркиз, принятый Павлом в Аничковом дворце, доложил, что он ручается за оборону Финского залива, если все предложенные им меры будут приняты. Его сотня стоящих в Роченсальме канонерских лодок может, благодаря их мобильности, весьма эффективно действовать против любых тяжелых кораблей, для которых плавание в заливе с его бесчисленными мелями и банками сопряжено с величайшими опасностями. “Англичане, — уверял императора Траверсе, — не знакомы с навигацией в заливе, а мы позаботились о том, чтобы им не удалось нанять шведских лоцманов”.

Траверсе напомнил царю о неудаче Нельсона у Текселя: с англичанами на море можно драться, в чем сам маркиз убедился во время войн в Америке. Траверсе пытался успокоить встревоженного императора, и Павлу в данной ситуации лучшего советчика было не найти. В России не было моряка, который лучше, чем Траверсе, с его почти десятилетним опытом войны с англичанами, знал британский флот. Но сам маркиз не был спокоен: ему известны слабости обороны, и они таковы, что не могут быть исправлены за то время, которым он располагает.

17 января 1801 г. Павел, вновь начавший проявлять беспокойство, писал Траверсе:

“Дорогой господин маркиз, начинайте вооружать суда, как только позволит погода, с тем чтобы они были в полной готовности ко времени вскрытия залива и к появлению англичан. При их приближении будьте готовы отразить их атаку, но избегайте того, чтобы оказаться блокированными на рейде; позаботьтесь о потаенном выходе с него с тем, чтобы следить за их действиями против прибрежных районов и препятствовать их продвижению к Сустербеку, если они туда направятся. Вам будут приданы три батальона пехоты и три эскадрона кавалерии, вы будете действовать совместно с флотилией, которая сейчас поставлена на шпринг, а на левом крыле — с подвижной флотилией адмирала Грейга. Ваше правое крыло прикрывают казаки. Список того, что вам будет выделено дополнительно, высылается. Я надеюсь на ваш талант и исполнительность и уверяю вас в своем дружеском расположении”.

Трагедия в Михайловском замке

Несмотря на всю тревожность положения император держался в отношении Лондона прежней линии поведения. В начале 1801 г. он поменял резиденцию, обосновавшись в сырых палатах Михайловского замка, окруженного рвами и брустверами сурового архитектурного исполина, воздвигнутого на месте, где прежде стоял деревянный Летний дворец.

Это его последний дом, здесь в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. его настигла смерть. Заговорщики, которых возглавляли петербургский губернатор граф Пален, генерал Беннигсен и князь Платон Зубов, проникли в полночь в спальню императора и потребовали его отречения. Павел отказался, началась перебранка, гневные крики разорвали тишину уснувшего дворца и разъяренные заговорщики подняли руку на императора.

В своих покоях на первом этаже дворца не спал наследник. Он согласился на отстранение отца от власти, но на его убийство он согласия не давал. Он потрясен событиями этой ночи. Главный организатор заговора граф Пален говорил графу ле Ланжерону: “Великий князь Александр потребовал от меня торжественной клятвы, что жизни его отца ничто не будет угрожать; я ему такую клятву дал”. Новый государь отправит Палена в изгнание в его курляндские земли.

Убийство Павла спутало все планы Бонапарта; он обвинил в нем англичан и дал волю своему гневу в коммюнике, опубликованном в “Мониторе”: “Павел I скончался в ночь с 24-го на 25-е, английская эскадра прошла Зунд 31-го. История когда-нибудь расскажет нам о связи двух этих событии”.

Англия, действительно, решила действовать с позиции силы: ей жизненно необходимо вернуть флоту свободу плавания в северных морях и оградить интересы своей торговли. Британским военно-морским силам поставлена задача подавить сопротивление Копенгагена, Ревеля и Кронштадта.

В Санкт-Петербурге известие о смерти императора встретили с огромным облегчением. Природа богато одарила этого монарха, но отказала ему в уравновешенности, без которой невозможно править людьми.

В Котке маркиз де Траверсе после смерти Павла занес в свой дневник запись, подводящую итог реформам императора на флоте:

“Павел I учредил военную комиссию с тем, чтобы реформировать флот и дать ход всему, что на нем есть живого. От этого надобно было ожидать настоящих чудес, но если замысел был хорош, то исполнение — слишком поспешным. За несколько недель пытались построить то, на что потребны годы”[132].

Александр нашел верные слова для характеристики отцовского царствования: “Отец, взойдя на трон, желал переделать все. И в начале многое ему удавалось на диво, но достойного продолжения не было. Беспорядок, наступивший в делах, день ото дня лишь увеличивался”.

На флоте, для повышения мощи которого более всего важны последовательность и систематичность, такой стиль управления также не мог не сказаться.

Вне сомнения, вице-адмирал де Траверсе, немало сделавший для того, чтобы имя России стало известно в самых отдаленных частях света, особенно тревожился о судьбе тех серьезных научных разработок, которые велись при поддержке почившего монарха. Среди них гидрографическое описание Белого моря, начатое в 1797 г., издание в 1800 г. навигационных карт для плавания из Белого в Балтийское море, амбициозный проект создания всемирного морского атласа.

Александр I дает Траверсе чин адмирала

“Это сам Аполлон”, — воскликнул Наполеон, когда встретился с Александром I в 1807 г. в Тильзите.

Александр взошел на трон двадцати трех лет от роду. Он сильно отличался от отца как внешностью, так и нравом, разделяя с ним страсть к военным парадам. Он унаследовал от Павла некоторую неровность и неуравновешенность характера, у сына, однако, менее ярко выраженные. Александр был высокого роста, худощав, владел в высшей степени искусством нравиться людям. Его отличительным свойством была доброта. Его воцарение было встречено всеобщим энтузиазмом, что в значительной мере помогло ему преодолеть потрясение, испытанное от трагической смерти отца. Воспитанный в духе либеральных идей, он первым делом распорядился вернуть из Сибири ссыльных и открыть перед заключенными ворота Петропавловской крепости. Его заботят нужды народа. Российские подданные получили свободу передвижения. Александр замышляет глубокие реформы и берется за оздоровление финансов. Но будет ли он наравне с покойным царем радеть о флоте?